Иосиф. Часть 4

К.Р. • К.В. • Т.Я. • О.Л. • А.Р.К.

[Армия] 1

[Мама] 26

[НКВД] 26

[Конец Коминтерна] 37

[Гибель вдовы Ленина] 38

[Прокуратор Галилеи] 40

Повелитель Террора. 41

[Иосиф и Адольф – мировые революционеры] 42

[Отражение отражения] 45

[Вторая Мировая Война] 47

[Финская война] 48

[Троцкий убит] 49

[Армия]

Крепкую проверку армии я давно рекомендовал провести нашим специалистам из НКВД. Торопил. В первую очередь всех, кто работал с Троцким. Я вполне понимаю, что они презирают меня, они помнили времена моего позора в Царицыне и всякое такое. Разве мог я на них положиться? Видя уничтожение партии, они могли объединиться. Даже просто из страха.

В моей длинной шахматной партии я придумал объединить верхушку военных с правыми оппозиционерами. Они должны будут составить «военно-политический заговор». Масштабный, всемирный! Сюда же для громадности замысла я присоединю Ягоду и старого моего друга Енкуидзе. Руководит всей этой бандой, естественно, Троцкий, а за их спиной, мой коллега по партийной диктатуре – Гитлер.

Суд над военными должен был быть скорым. Будут упираться, опять применим пытки, в том числе к их родным и детям. Они думают, раз они военные, прошли огни и воды, то не сломаются перед моим аппаратом, не будут помогать следствию?

С 1 по 4 июня 1937 года состоялось заседание Военного Совета в наркомате обороны. 11 июня 1937 года был скорый суд. Представление отработано: друзья посылают на смерть друзей. Все эти командиры – часть старой партии – должны были исчезнуть. А с ними – все вредные, неверно понятные идеи коммунизма, социализма и последние глупости дедушки Ленина. Такой весьма эффективный кровавый метод быстрой смены кадров.

Семьяза:

Пока все точно, по плану. Нанести максимальный урон Красной армии этого гадины Иуды Троцкого, ее генералитету и опытному военному руководству, особенно из старых кадров. Для того чтобы Азазелю максимально облегчить проход на эту территорию и обеспечить ее завоевание в прямом смысле или в переносном. Я имею в виду технологию «посева». Полезный нам народ должен быть здесь, на российском направлении. Здесь все решится когда придет Мое Время.

В июне 1937 состоялся суд над группой высших офицеров РККА, включая самоуверенного Бонапарта Тухачевского, известный как Дело антисоветской троцкистской военной организации. Обвинялись они в планировании военного переворота 15 мая 1937. Хотя на самом деле, я-то знаю давно, надеялись раньше.

В состав Специального судебного присутствия, приговорившего обвиняемых к смертной казни, входило 8 человек; из них пятеро (Блюхер, Белов, Дыбенко, Алкснис, Каширин) сами были расстреляны в течение года. Конвейер на самообслуживании. Быстрее, быстрее!

Распространили версию специально, что репрессии против военных были вызваны дезинформацией германской разведки о якобы существовавших связях. Целью такой задуманной нами дезинформации было, как мы это назвали, ослабление Красной Армии перед войной. Пусть так все и думают.

Хранитель:

К концу 1938 года уничтожено в общей сложности 30 тысяч офицеров Красной армии, в том числе: все 15 армейских командиров, 60 из 67 дивизионных командиров, 3 из 5 первых советских маршалов, 14 из 16 генералов армии и все 10 адмиралов советского флота.

В свое время в начале 1920-х годов тогдашний командарм Фрунзе провел в армии чистку. Он упразднил институт партийных надсмотрщиков – политических комиссаров (который Сталиным восстановил летом 1937 года), разогнав партизанские банды времен гражданской войны. Фрунзе сделал главный упор на военных специалистов, бывших офицеров царской армии и молодых новобранцев. Создавая профессиональную армию, Фрунзе вывел ее из-под контроля партийных политиканов. Сталин его использовал для укрепления армии, потом убрал за ненадобностью, заменил своим бывшим соратником из «царицынских партизан» - Ворошиловым.

Надо же еще следы замести. Сталин неожиданно проявил чрезвычайную заботу о здоровье Фрунзе и настоял, чтобы он лег на операцию, а ее проведение поручил своему помощнику по «мокрым делам» Григорию Каннеру и кремлевскому врачу Погосянцу. Здоровый Фрунзе умирает прямо на операционном столе. Писатель Б.Пильняк по свежим следам убийства пишет о нем «Повесть непогашенной луны», которую на следующий год (1925) по недосмотру печатает «Новый мир». Иосиф был в ярости. Потом устроил разнос журнала.

Но я все-таки не злодей и не диктатор, как меня изображают наши некоторые враги.

Когда я еще руководил работой февральско-мартовского пленума ЦК и выступал с докладом «О недостатках партийной работы и мерах ликвидации троцкистских и иных двурушников», я выдвинул лозунг «овладеть большевизмом».

Я тогда дал понять всем, что содержание доклада и мое заключительного слова на пленуме можно верно уяснить, даже не учитывая на меня влияния, что оказали обстоятельств гибели Серго Орджоникидзе. Хотя я и говорил, что «троцкисты проникли не только в низовые организации, но и на некоторые ответственные посты», в то же время я решительно осуждал попытки свести очищение партии к борьбе с бывшими троцкистами. Я, между прочим, напоминал о том, что троцкистами были Дзержинский и член политбюро А.А.Андреев. Я вообще поставил под сомнение сведения о десятках тысяч «троцкистов», о разоблачении которых в каждой области СССР докладывали разные партийные руководители, ставшие такими энтузиастами массовых репрессий, в которых, в конце концов, обвинят меня.

В моей речи нет никакого призыва к массовым репрессиям, к тому, чтобы людей арестовывали, сажали и расстреливали в массовом порядке. Более того, в июне 1937 года я даже поставил под сомнение правильность ведения борьбы исключительно против «классово чуждых элементов», проникших в партию. Понятно, когда говорят о дворянах как о враждебном классе трудовому народу, имеют в виду класс, сословие, прослойку, но это не значит, что некоторые отдельные лица из дворян не могут служить рабочему классу. Ленин был дворянского происхождения... Энгельс был сын фабриканта – непролетарские элементы... Сам Энгельс управлял своей фабрикой и кормил этим Маркса... Маркс был сын адвоката, не сын батрака и не сын рабочего... И наоборот. Серебряков был рабочий, а вы знаете, каким мерзавцем он оказался. Лившиц был рабочим, малограмотным рабочим, а оказался шпионом.

Мы за это время, с 1935-го по 1936-й год понаисключали десятки, сотни тысяч людей... мы проявили много бесчеловечности, бюрократического бездушия в отношении судеб отдельных членов партии. Надо было по-человечески отнестись к тем, кто просто сбился с пути, потерял ориентир движения к нашему социалистическому будущему.

Помочь надо людям. А все эти безобразия, которые вы допустили, - все это вода на мельницу наших врагов... Все это создает обстановку для врагов – и для правых, и для троцкистов, и для зиновьевцев, и для кого угодно. Вот с этой бездушной политикой, товарищи, надо покончить. Иначе что о нас подумают просвещенные люди в мире?

Хранитель:

Никакого суда над лучшими полководцами Красной армии не было даже при закрытых дверях. Сталин расправился с ними в том же порядке, как Гитлер в июне 1934 года расправился с Реммом и другими. Уже после расправы восемь других генералов (Буденный, Блюхер, Шапошников и др.) получили готовый текст приговора, под которым им приказано было подписаться. Цель состояла в том, чтобы убив одних, скомпрометировать других. Это вполне в стиле Сталина.

Приговор так называемого Верховного Суда («Правда», 12 июня 1937 г.) обвиняет генералов в том, что они «систематически доставляли... шпионские сведения» враждебному государству и «подготовляли в случае нападения на СССР, поражение Красной армии».

На процессе в феврале 1938 года, то есть через десять месяцев после расстрела генералов, их судили попутно новым судом и, забыв отстранить слишком фантастические обвинения в шпионаже, приписали подготовку военного заговора. Генералы выступили на защиту Красной армии от деморализующих происков ГПУ. Они защищали интересы обороны, и перешли дорогу сталинской тайной полиции.

Был ли действительно военный заговор? Все зависит оттого, что называют заговором. Каждое недовольство, каждое сближение между собою недовольных, критика и рассуждение о том, что сделать, как приостановить пагубную политику правительства, есть, с точки зрения Сталина, заговор. И при тоталитарном режиме, несомненно, всякая оппозиция является эмбрионом заговора. Как далеко, однако, зашли разговоры, соглашения, планы вождей Красной армии? Все они или большинство сочувствовали правой оппозиции, поскольку недовольство крестьян находило в армии непосредственные отклики.

В то время как сельское хозяйство составляло источник существования трех четвертей населения, фермеры получили в 1929 году, то есть в лучшем из послевоенных годов, всего одну восьмую национального дохода. Поскольку недовольство крестьянства насильственной коллективизацией находило в армии прямой и непосредственный отголосок, разумеется, связь между вождями правой оппозиции, и вождями армии, хотя бы эта связь выражалась только в политической симпатии, представляла для Сталина прямую и непосредственную опасность. Расхождение между военачальниками и Кремлем, точнее, Сталиным, видимо, особенно обострилось в 1932-1938 гг., когда последствия насильственной коллективизации приняли особенно угрожающий характер.

11 июня мы опубликовали официальное сообщение о вынесении военным трибуналом смертного приговора обвиненным в заговоре и предательстве Тухачевскому, Якиру, Уборевичу, Эйдеману, Путне, Корку. А Якир, наглец, перед смертью написал покаянное письмо в мой адрес. Зачем он мне писал, я так и не понял. Вину свою признал полностью, против меня ничего не сообщил. Наоборот, покорился мне, клялся в любви ко мне, к партии. Верю, пишет, в победу коммунизма. Идиот! Зачем писал? Я ведь их и так растоптал как насекомых.

Семьяза:

Важно не просто повергнуть их, сделать предателями. Они сами себя должны унизить всячески, на брюхе ползать перед своим господином. Тогда хорошая наука будет для других, которые еще не поняли своего предназначения в моем социализме.

Армия подчинится своему хозяину. Иначе вся ее верхушка подвергнется уничтожению через одного.

Ворошилов, конечно не Троцкий и даже не Фрунзе. Но он не лезет командовать поперек моих указаний. Я на всякий случай расстрелял четырех его заместителей, его ближайших сотрудников, его наиболее доверенных людей за последние несколько лет. Это упреждающие меры, потому что Ворошилов вместе с ростом бюрократии и значением ее аппарата стал проявлять признаки независимости. Я его поправил. Понятно, что Ворошилова толкали люди, близкие к нему. Военный аппарат весьма требователен и прожорлив и нелегко переносит ограничения, которые мы, штатские политики, налагаем на него. Могущественный военный аппаратом хорошо понимает силу. Решил вовремя поставить Ворошилова на место. Через ГПУ, через Ежова, я подготовил петлю для ближайших сотрудников Ворошилова за его спиною и без его ведома и в последний момент поставил его перед необходимостью выбора. Вроде того, с кем он. Ясно, что Ворошилов, предавший всех своих ближайших сотрудников и людей из своего командного состава теперь достаточно деморализован и парализован, не способен больше сопротивляться мне. После расстрела его четырех заместителей, фактических руководителей, вдохновителей Красной армии, авиации и флота, Клим оказался безнадежно скомпрометирован в руководстве своей красной армии. Если что, за ним никто не пойдет. А я – вождь партии и глава ЦК.

Хранитель:

Что касается верхушки армии –

Уже после расправы восемь других генералов (Буденный, Блюхер, Шапошников и другие) получили готовый текст приговора, под которым им приказано было подписаться. Цель состояла в том, чтобы убив одних, скомпрометировать других. Это вполне в стиле Сталина. Приговор так называемого Верховного Суда (отпечатанный в «Правде» 12 июня 1937 года) обвиняет генералов в том, что они «систематически доставляли... шпионские сведения» враждебному государству и «подготовляли в случае нападения на СССР, поражение Красной армии».

Вполне вероятно, что замысел обвинить их в шпионаже родился сам собой. Дело в том, что постоянные слухи и периодически возникающие разговоры о провокаторском прошлом Джугашвили сильно раздражали его. Он решил своих потенциальных обидчиков обвинить как раз в шпионстве, подсунув им по надежным каналам фальшивки из своего прошлого, где он якобы исполнял работу секретного сотрудника политической полиции, охранки. Это было легко, благо, что специалистов создавать фальшивые документы и «исправлять» подлинники было предостаточно.

Вспомнил отчего-то, как пришлось убрать моего Серго. Охрана пристрелила, когда он кинулся ко мне со своими открытиями. Ишак!

Откуда Серго достал документ? Ведь ничего же нет больше, никаких архивов. И с чего это он вдруг взбеленился? Стал обсуждать со всякими болванами, что я вроде того провокатор царской охранки. Что ему еще надо? Власть есть, сытая и счастливая жизнь, а у него вопросы возникли? Друга моего Кирова еще приплел зачем-то. Ну что им не сиделось спокойно в своих креслах?

Пристрелили его, а есть ли копии этого документа не выяснили. Идиоты!

Хранитель:

Копия документа обнаружилась в архиве Серго Орджоникидзе в РЦХИДНИ. В документе Охранки говорится:

«Коба оставался в Москве лишь одни сутки, обменялся с секретной агентурой сведениями о последних событиях партийной жизни...». Агентом был Портной – кличка Малиновского. Вновь найденные материалы не только поразительно стыкуются с утверждениями Орлова (так называемая «папка Виссарионова», которую никто не видел, но которая послужила хорошей ловушкой для расправы с руководством Красной Армии), но дополняют и конкретизируют их.

Самым красноречивым в документе является перечисление внешних примет большевиков, которые старательно запомнил и передал Охранке Иосиф Джугашвили. Тем самым он выполнил требование «Инструкции по организации и ведению внутренней агентуры, составленной при Московском Охранном отделении».

Отвечая на вопросы Охранки, он сообщал явно агентурные данные. О Калинине:

«... около 25–27 лет от роду, низкого роста, среднего телосложения, светлый блондин, продолговатое лицо, женатый...» Далее Коба говорил о Правдине:

«Его приметы – около 30–32 лет от роду, среднего роста, полный, сутуловатый, блондин, без бороды, большие усы, сильно обвисшие с мешками щеки».

Кому еще такие сведения, как, например, «большие усы», были нужны, кроме Охранки для целей сыска, для заполнения жандармского досье?

Юные ангелы:

- Нечаев в свое время тоже собирал сведения в свою картотеку.

- Прошлая жизнь просто выпирает наружу из нынешней.

- Как ни прячется, а дела и чудом уцелевшие документы все равно выдают его сущность.

Вот и решение само пришло! А не подбросить-ка им фальшивку, всем этим героям Красной Армии? Ненавижу их всех, сволочи. Они ведь презирают меня. За все! За Польшу, за Царицын, за Ленина, за ЦК, за генсека. Особенно наглый Тухачевский и вся его шайка отважных генералов. Посмотрим, как вы будете выть, когда из вас жилы будут тянуть. Высокомерие враз сойдет на нет.

Так вот, пусть доблестные силы НКВД найдут документы о моем «прошлом в Охранке», передадут их как величайшую драгоценность красным генералам. А те сами поймают себя в ловушку. Всех под нож пущу. Твари! Презирают они меня. Вроде, не чета я им! Ничего, вас, идиотов уберу, всю историю партии и гражданской войны перепишу. От революции один я останусь только, ее настоящий вождь и руководитель. Где там наша Ягодка?

Семьяза:

Трюк-то старый, но работает безотказно. Обожаю я эти штуки. Они, благородные воины революции! Поведутся как бараны за вожаком – за фальшивыми бумажками! А их тут ждет тюрьма и пытки. И, наконец, - суд и праведный гнев народа. После казни!

Хранитель:

К 1914 году стали распространяться слухи о провокаторстве Малиновского.

Вполне допустимо, что это могла быть работа Кобы. Он предпочел «сдать» его партии, чтобы занять его место, но Охранка за двурушничество или за сдачу ценного агента врагам могла, ответить ему Сибирью.

В газете «Луч» появилось письмо, подписанное буквой «Ц». Предполагалось, что автор этого письма была Л.О.Дан (Цедербаум). Вот как описывает Г.Я.Аронсон, со слов Л.О.Дан, то, что последовало: «К ней на квартиру пришел, добиваясь от нее прекращения порочащих Малиновского слухов, большевик Васильев (среди меньшевиков его называли Иоська Корявый). Это был не кто иной, как Сталин-Джугашвили».

Вскоре Ционглинский опубликовал письмо, подписанное «Гражданин Ц». Там говорилось о необходимости расследования «темных слухов». И вновь в защиту Малиновского выступил Сталин. Вот рассказ об этом Л. О. Дан: «Тов.Василий... предложил встретиться со мной... в разговоре, довольно отрывочном, требовал прекращения «травли» и грозил мне уже не помню чем, если «это» не прекратится».

Невольно задаешь вопрос: кого еще, кроме Малиновского, так яростно защищал Сталин?

Джугашвили участвовал в экспроприациях, был причастен к убийствам. Жандармы, несомненно, знали об этом. Но материалов о прямых или косвенных дознаниях не сохранилось. По мнению писателя Юлиана Семенова, в пользу версии о возможности сотрудничества Сталина с царской Охранкой говорит то, что ни он сам, ни его коллеги-историки ни разу не встречали в архивных фондах протоколов допросов Джугашвили-Сталина. Нет ни одного объявления о нем во «всеимперский розыск».

Однако весной 1913 года Джугашвили все же был арестован. Много позже Т.А.Словатинская со слов Сталина написала: «... Он зашел по делу к Малиновскому домой, тот очень настойчиво звал его с собой на концерт». Сталин якобы не хотел идти, отговаривался тем, что у него «нет настроения и вообще он совсем неподходяще одет, но Малиновский пристал, даже нацепил какой-то свой галстук». Если все происходило подобным образом и провокация столь очевидна, то почему же об этом не было рассказано во время одного из трех расследований дела Малиновского? Сам Малиновский на суде утверждал, что директор департамента полиции Белецкий просто поставил его в известность о неизбежности ареста Кобы.

По свидетельству генерала НКВД А.Орлова, сбежавшего за границу в конце 1930-х, недовольство Сталиным хозяев Охранки было связано с его неудачной интригой – попыткой дискредитировать Малиновского перед высшим начальством царской полиции, чтобы самому подняться по тайной иерархической лестнице.

Юные ангелы:

- По-моему он добился того, чего хотел, о чем так страстно мечтал.

- Не в этой, так в следующих жизнях он получил этот высший пост в иерархии тайной политической полиции.

- Он и в качестве шпиона-резидента отметился позднее.

- И люди не разглядели в нем, как через увеличительное стекло, что он имел самое прямое отношение к связям с тогдашней Охранкой.

- Скорее некоторые, способные видеть больше чем видится, узрели куски прошлой его жизни, когда он, полагая себя революционером творил нехорошие дела, которые иначе как провокациями не назовешь.

- В том числе и сдавал полиции даже неизвестных ему достойных людей своими дурацкими письмами, рассылая их через обычную почту.

- Да, люди чувствовали, но не могли понять, в чем дело. Вроде провокатор, а доказательств нет. Даже косвенные улики не были основательными.

- Тогда же он впервые попробовал восстановить свой авторитет убийством студента Иванова, несогласного с ним. И повязал кровью всех своих товарищей-революционеров.

- Словно проекция будущих массовых убийств тех, кто не согласен с единственной точкой зрения.

Хранитель:

Не в пример 1911 году, когда Джугашвили был «выслан в избранное им местожительство», на этот раз он оказался в действительно суровом Туруханской крае. О приезде туда Сталина вспоминала Р.Г.Захарова: «По неписаному закону принято было, что каждый вновь прибывший в ссылку товарищ делал сообщение о положении дел в России... Сталин пришел в приготовленную для него комнату и... больше из нее не показывался. Доклад о положении в России он так и не сделал». Отношения со ссыльными революционерами, отсутствие в них всякой теплоты еще ярче высвечивают подобострастную дружественность в письме Кобы к Малиновскому. В сопроводительной записке к этому письму от 14 января 1914 г., обнаруженному писателем Юрием Трифоновым в фонде ЦГАОР, говорилось: «Представляем при сем агентурные сведения за № 578, автором которых является гласноподнадзорный Туруханского края Иосиф Виссарионов Джугашвили». Начинается это письмо обращением к Малиновскому: «Здравствуй, друг!» Далее в самой доверительной форме говорится о слабости здоровья, «подозрительном кашле» и прочих невзгодах. Навязчиво повторяется жалоба на дороговизну: стоимость разных продуктов указывается вплоть до копеек.

«Бедный» Коба подчеркивает, что ему «нужно молоко, нужны дрова, но денег нет, друг». Обращение к Малиновскому «друг» повторяется и далее, чередуясь с маловразумительным восклицанием «черт меня дери!». Заканчивается письмо соответствующими словами: «Крепко жму руку, целую», приветствиями жене, детям и краткой подписью «Твой Иосиф».

В этот период жизни Сталина обращает на себя внимание и его приятельские отношения с полицейскими охранниками.

С годами разговоры о поведении Сталина в ссылке не прекращались, и в 1930 г. всевластному генсеку пришлось давать объяснения. Приведем выдержки из документа, обнаруженного членом-корреспондентом РАН В.А.Куманевым в фондах РЦХИДНИ. Сталин писал:

«М.Мерзляков был стражником. По заданию пристава наблюдал за мной (других ссыльных не было тогда в Курейке). Понятно поэтому, что в «дружеских» отношениях с Мих. Мерзляковым я не мог быть. Тем не менее я должен свидетельствовать, что если мои отношения с ним не были «дружескими», то они не были и враждебными... Объясняется это, мне кажется, тем, что Мих. Мерзляков относился к заданию формально, без обычного полицейского рвения, не шпионил за мной, не травил, не придирался, сквозь пальцы смотрел на мои частые отлучки и нередко поругивал пристава за его надоедливые «указания» и «предписания». И.Сталин. Москва, 27 ноября

1930 г.».

Примечательно, что о получении денег, которые когда-то якобы объясняли дружественность в отношениях Сталина с Мерзляковым, вообще не упоминается.

В дальнейшей своей жизни, уже во главе государства, Сталин по-прежнему предпочитал приближать тех, у кого в прошлом были тяжелые проступки и даже весомые доказательства связей с различными полицейскими организациями.

Показательно и то удивительное спокойствие, с которым Сталин воспринял сообщение Мануильского о том, что Вышинский был связан с царской Охранкой и выдал полиции нескольких бакинских большевиков. Аркадий Ваксберг рассказал:

«Получив это письмо с лаконичной пометкой «Тов. Вышинскому. И. Ст.», ближайший сталинский подручный прервал свой отпуск и лечение за границей и вернулся в Москву. «А вернулся он, – пишет А. Ваксберг, – для того, чтобы работать в архивах. Что он искал там? Не пытался ли уничтожить то, что могло его изобличить?». И только ли его или его и Джугашвили, с которым он сблизился в давние годы в бакинской тюрьме?

В период массового террора в 30-е годы, как-то в разговоре с Хрущевым Сталин заметил, что и на него в НКВД есть показания о темном пятне в биографии. Какое "пятно" – Сталин не уточнял, как бы давая понять Хрущеву, что тот сам знает. Действительно, Никита Сергеевич знал: «Тогда, хоть и глухо, но бродили все же слухи, что Сталин сотрудничал в старое время с царской Охранкой и что его побеги из тюрем и ссылок были подстроены сверху». Хрущев полагал, что до Сталина доходили какие-то слухи, но речь, вероятно, шла не о них, а о том, что чекисты сами подбрасывают «фальшивые» материалы. Подобное не звучит абсурдом, если учесть сведения А.Орлова, что именно сотрудник НКВД Штейн нашел так называемую папку с документами о службе Кобы в царской Охранке. Об этой страшной находке Штейн сообщил не своему московскому начальству, а доверил как тайну, требующую действий, нескольким видным большевикам. Так был включен механизм подготовки очередного спектакля, на этот раз – с генералитетом Красной Армии, которое обязательно попадется в эту ловушку Кобы.

А фраза про «фальшивые материалы, которые подбрасывают сами чекисты» очень похожа на подготовку алиби вождя, как это было в деле о яде в связи с болезнью Ленина. Заодно готовился задел для последующей расправы со специалистами НКВД. Они за эти пару лет слишком много успели узнать о технологиях, методах и принципах. Их следовало поэтому зачистить.

Все «заговорщики» погибли.

Темное прошлое Р.Малиновского и И.Сталина не раз вызывало подозрения. Там, где действовал Малиновский, где появлялся Сталин, происходили необъяснимые аресты, провалы революционеров. Как ни тщательно покрывала их тайная полиция, подозрения неизбежно возникали вновь. Сталин, в отличие от Малиновского, предпочитал до поры до времени находиться в тени. К тому же Кобу всякий раз спасали «своевременные аресты». Малиновский не был столь блестящим конспиратором.

Партийное расследование комиссии РСДРП в 1914 году он преодолел, но в 1917 году Чрезвычайная следственная комиссия Временного правительства с неопровержимостью раскрыла его платное сотрудничество с царской Охранкой. К тому времени Малиновского не было в России, но осенью 1918 г. он неожиданно вернулся и предстал перед Верховным революционным трибуналом. На какое чудо он рассчитывал? На чью помощь надеялся?

Во всех слушаниях по делу Малиновского подробнейше выяснилось, с кем он общался. Вызывались свидетели, собирались письменные показания, порой отрывочные воспоминания о знакомстве, даже случайных встречах с ним. Молчал только Сталин. Якобы никогда не было между ними ни общения, ни деловых контактов, ни встреч. Всячески избегал упоминаний о Сталине и Малиновский.

На партийном следствии в 1914 году и в дальнейшем о Кобе он говорит редко, нарочито мимоходом. Наиболее важное свидетельство таково: в 1912 г. «жил в Ростокино и не показывался в Москве... Только Серго знал, где служу (Коба не знал)». На следующем заседании следственной комиссии Малиновский уточняет:

«Где я был тогда, никто не знал. Жена жила в Москве, и такие товарищи, как Серго, Коба и Аля, могли меня найти только через нее. В Москве за семь месяцев был один раз. С Кобой, хотя он был, не видались, перепутали время встречи, а домой я пойти не мог». Заведомая ложь – Малиновский отрицает встречу, судя по времени, отраженную в цитированном ранее документе Охранки.

На суде Революционного трибунала в 1918 году Малиновский еще реже упоминает Сталина: по существу, всего один раз, рассказывая о последнем аресте Кобы, снова убеждая всех, что он лично ни в чем не повинен. Поверили ли прокурор Крыленко и члены суда или по какой-то другой таинственной причине, но имя Сталина в обвинительном заключении по делу Малиновского ни в какой связи не упоминается.

В ноябре 1918 года Роман Малиновский как агент-провокатор царской Охранки был расстрелян, а Иосиф Сталин продолжал свой путь к безграничной тиранической власти.

Все, что можно было уничтожить – уничтожено. Сожгли все, что можно было отыскать по некоторым ключевым словам и кодам. Вряд ли что-нибудь еще найдется. Пока я у власти, все что найдется будет объявлено происками врагов и троцкистов. Мои болваны уже предупреждены об этом. Самое опасное, что могут найти это письма к Портному. Они смертельны для тех, кто прикоснется к ним. Я чувствую, здесь самое страшное место для меня, для моей репутации…

Хранитель:

Вдали от России найдено было и еще одно письмо Сталина Малиновскому. Оно как будто бы снимает маску с великого народного героя Кобы. О письме мы узнаем из переписки Дж.Кеннана, известного американского дипломата журналиста и историк и Эдварда Смита. Эдвард Эллис Смит родился в 1921 году. С 1948 по 1956 год был заместителем военного атташе в Москве, офицером американской разведки. Итак, фрагмент их переписки о Кобе.

«В декабре 1912 года Коба появился в Кракове, затем он переместился в Вену. Еще до этого он вызвал негодование Ленина своим вмешательством в дела «Правды» в Санкт-Петербурге. 26 декабря 1912 года открылась так называемая "февральская" конференция большевиков в Кракове, на которой присутствовали Ленин, Зиновьев, Крупская, Малиновский, Петровский, Бадаев, Лобова, Медведев, Трояновский и Коба (Джугашвили). Где-то в январе Джугашвили выберет новую партийную кличку «Сталин». Во второй половине января он будет находиться в Вене, и писать по поручению Ленина работу «Марксизм и национальный вопрос». Не прошло и недели, как Сталин был в Вене. Там он написал письмо Малиновскому в Санкт-Петербург,... Подтекст письма очарователен и в то же время многозначителен. Он адресовал письмо от 20 января 1913 года (в действительности на нем поставлена западная календарная дата – 2 февраля) Роману Вацлавовичу Малиновскому, Пески, Мытнинская, 25, кв.10, Санкт-Петербург. В письме легко распознается сталинский стиль с ошибками в русской грамматике».

Смит ссылается на «Совершенно секретный доклад № 94182, датированный 28 января 1913 года, начальнику Охранного иностранного агентства в Париже от Особого отдела санкт-петербургского Департамента полиции. Из коллекции Гуверовского института». (Датировка на документе дана по западноевропейскому календарю, с 13-дневным расхождением.) К сожалению, оригинал письма Сталина позднее не удалось найти в Гуверовском институте ни в фонде Охраны, ни в фонде самого Смита, где, безусловно, должна была находиться копия найденного Смитом письма. Письмо было обнаружено ассистентом Смита в начале октября 1966 года. 11 октября в письме Дж.Кеннану Смит писал по этому поводу следующее:

«Я думаю, Вам было бы интересно узнать, что всего лишь несколько дней назад мой ассистент и я нашли в фондах Охраны Гуверовского института (где порядок оставляет желать много лучшего) потрясающий документ. Это перехваченное Охраной письмо Сталина Малиновскому, датированное 2 февраля 1913 года, из Вены».

Не исключено, что после публикации книги Смита в США оригинал письма Сталина Малиновскому мог быть попросту кем-то украден. Трагическая смерть самого Смита, последовавшая в 1982 году, наводит на новые размышления, выходящие за пределы исторической науки. Поэтому здесь есть возможность привести письмо Сталина в обратном переводе с английского:

«Друг, привет. Я все еще сижу в Вене и... пишу всякую чепуху. Мы увидимся с тобой. Ответь, пожалуйста, на следующие вопросы: 1. Как дела с «Правдой». 2. Как у тебя дела во фракции. 3. Как группа. 4. Как А, Ш и Би... 5. Как Алексей.

Ильич ничего не знает обо всем и тревожится. Если у тебя нет времени, пусть Б. напишет без промедления. Скажи Ветрову, чтобы не публиковал «Национ. Вопрос», а послал его сюда. Адрес: Вена, Шенбруннер Шлоссштрассе, № 30, Г. Трояновскому. Если возможно, отправь статью в тот же день. Письмо от Б-ой получено в Вене. Галина шлет поклоны ей и тебе. Галина говорит, что отдали Ильичу письмо, которое ты оставил для передачи, но Ильич, вероятно, забыл вернуть его. Я вскоре буду у Ильича и постараюсь взять его у него и отослать тебе. Приветы Стефании и детишкам.

Твой Вас...»

Комментируя письмо Сталина, Смит пишет:

Как и можно было ожидать, специальный отдел Департамента полиции в Санкт-Петербурге спустя три дня перехватил сталинское письмо. А двумя неделями позже машинописная копия достигла Иностранного Агентства Департамента Полиции в русском посольстве в Париже с сопроводительной под грифом «Совершенно секретно». Как часто бывало с официальными бумагами старого режима, документ заканчивался неразборчивой подписью офицера специального отдела. Она начинается с «К» и переходит в затейливую завитушку. Тем не менее это официальный документ за № 94182 от 28 января 1913 года. В примечаниях специальный отдел идентифицирует «Ильича» как Ленина (Ульянова) и «Ветрова» как кличку Свердлова, сотрудника «Правды». К удивлению, ничего не сказано о других лицах, упомянутых в письме, не указывает Охранка и на то, что «Вас» означало «Василий» – хорошо известный партийный псевдоним Сталина в то время, ничего не сообщало о его авторстве.

Не было никакой необходимости идентифицировать Малиновского, который в то время был главным агентом Охранного отделения, а также представителем большевиков в Четвертой Думе.

Сталин обращался к Малиновскому посредством фамильярного «ты», которое русские приберегают либо для хорошо известных лиц, либо для друзей. Фамильярность этих обращений вновь поднимает вопрос о возможности того, что агент Охранки Малиновский предложил Ленину на Пражской конференции 1912 года, чтобы благодаря их дружбе Сталин был кооптирован в первый большевистский Центральный Комитет. Ибо это письмо убедительно доказывает, что Сталин считал Малиновского, по-видимому, добрым знакомым, если не настоящим другом, хотя, по всей вероятности, Малиновскому, как и другим, не понравилась навязчивость Сталина.

То, что Сталин отправил письмо Малиновскому по почте, вызывает изумление. По крайней мере, в двух предыдущих случаях его письма создавали огромную опасность для соратников-большевиков. К этому времени, как мы знаем, сталинское чувство конспирации было чрезвычайно обостренным и он хорошо знал, что письмо, особенно представителю в Думе и полученное из-за границы, будет перехвачено, распечатано и с величайшим вниманием прочитано в Охранном отделении. Очевидно, это его нисколько не беспокоило. Замена инициалами или первыми и последними буквами фамилий тех лиц, которых он упоминал в данном письме, была прозрачным указанием на их идентичность и не обманывала Охранку. Когда он спрашивал:

«Как дела у А, Ш. и Би...», Охранка знала, что «А» было партийной кличкой Андрея, или Якова Свердлова, "Ш" означало большевистского депутата в Думе Шагова, «Б», «Би...» и «Б-на» относилось к Вере Лобовой, сопровождавшей Сталина из Санкт-Петербурга в Хельсинки и Краков. Когда Сталин спрашивал в том же письме: «Как Алексей», он осведомлялся о ее муже, другом агенте Охранки. «Стефания и ребятишки», которым Сталин слал поклоны, были г-жой Малиновской и ее двумя детьми. Охранное отделение знало, что Галина, которая посылала поклоны Вере Лобовой (Б-ной) и Малиновскому, – партийная кличка Елены Розмирович, жены Трояновского...

Во всяком случае, в 1913 году такой революционер, как Сталин, не пошел бы на риск посылки письма, подобного письму Малиновскому, без серьезной цели и многих раздумий. Сталин не был человеком, который действовал глупо или под влиянием момента. Он всегда был и всегда оставался непревзойденным интриганом. За очень немногими исключениями его жизнь была свободна от опрометчивых или легкомысленных действий. Таким образом, его одно-единственное письмо из-за границы в Россию является чрезвычайно важным, тем более что он исключил его из своего официального автобиографического Собрания сочинений и даже забыл упомянуть его. Ни одна из советских работ ничего не сообщает о нем, только невнятные намеки. Например, один советский источник замечает, что, «находясь в Вене, товарищ Сталин продолжал руководить работой в России, и в письме в Петербург от 23 января 1913 года он затребовал подробную информацию о положении дел с «Правдой» и думской фракцией».

Сталин не только писал агенту Охранки, но также показал интерес в отношении еще одного, а может быть, и двух других. Публикация полного текста письма вскрыла бы прозрачную критику Ленина и привела к убийственному заключению, что его главная работа в области партийной теории, а именно «Марксизм и национальный вопрос», была, как он выражался, «чепухой». Два этих дела были связаны между собой. И к тому же Сталин был в Вене, потому что Ленин хотел, чтобы он писал «чепуху».

В письме содержалось также предположение, что Ленин не знал, что происходит в «Правде», был обеспокоен. Напротив, Ленин почувствовал облегчение, поскольку Сталин был вне Санкт-Петербурга, где он, по мнению Ильича, вредил газете. Доклады о положении с «Правдой» поступали более регулярно Ленину в Краков, в то время как Сталин был в Вене. Просматривается то обстоятельство, что в сталинском указании, чтобы Вера Лобова «написала без промедления» и «ответила на следующие вопросы», содержалась попытка произвести впечатление на кого-то, какую-то инстанцию, своей значительностью. Легко заключить, что он пытался в 1913 году, за несколько дней до последнего ареста, продемонстрировать свой авторитет в штабе большевиков Департаменту полиции. Может быть, он был убежден, что царское правительство восторжествует над большевиками, и, желая вернуться к своему статусу полицейского агента, выслуживался перед Охранкой. Ведь в то время мало кто верил, что у социал-демократии есть хоть какие-то перспективы в России.

Тайно вредить Ленину и большевикам – это было в его интересах...

Письмо, которое Сталин попытался бы взять у Ленина, могло иметь отношение к «Правде» или организации партийной школы в Киеве. Настойчивость же, с какой Сталин заявлял о том, что он возьмет письмо у Ленина и пошлет Малиновскому в Санкт-Петербург, указывает на желание Сталина угодить Малиновскому. В любом случае нечто важное для Охранки, для ее агента Малиновского или для Сталина оказалось у Ленина и надо было его вернуть назад. Возможно, что загадочная фраза «письмо получено от Б-ной...» была уведомлением Сталина, определенным намеком, чтобы его быстро вызвали в Петербург. Также не можем исключить по тону сталинского письма к Малиновскому, что он решил: Малиновский был, как и считал Ленин, больше хорошим большевиком, чем шпионом для Охранки.

И он, что вполне допустимо, сдал его Охранке открытым текстом, а потом в 1918-м во время суда не вступился за него, Малиновского расстреляли. Так история с провокатором была закрыта навсегда. Навсегда?

Для Сталина характерно, что он убаюкивал своих жертв сладкими речами, перед тем как их убить. Если он даже только подозревал о службе Малиновского в Охранке, то хорошо рассчитал, что может вернуться в Санкт-Петербург и доложить Охранке, что Малиновский не был хорошим агентом и попал под влияние Ленина. Если дела обстояли так, то Малиновского уже нельзя было рассматривать как агента Охранки среди большевиков и как большевистского агента в Охранке, что представляло непреходящий интерес для департамента полиции. Устранив таким путем Малиновского со сцены, Сталин мог претендовать на место главы большевиков в России, возглавив русское бюро ЦК. Возможно, он увидел быстрый, легкий метод возвыситься и в перспективе завоевать большой авторитет и у большевиков, и у Охранки.

Все рассчитано. Заговор настоящий. Военные попались с поличным.

Когда наши следователи заработали по военному заговору, я еще больше уточнил задачу своим партийным товарищам, где искать врагов. Это было на расширенном заседании военного совета при наркоме обороны

Говорю, этот Якир, он оперативный план наш, оперативный план – наше святое-святых передал немецкому рейхсверу. Имел свидание с представителями немецкого рейхсвера. Шпион? Шпион. Для благовидности на Западе этих жуликов из западноевропейских цивилизованных стран называют информаторами, а мы-то по-русски знаем, что это просто шпион. Якир – систематически информировал немецкий штаб. Он выдумал себе эту болезнь печени. Может быть, он выдумал себе эту болезнь, а может быть, она у него действительно была. Он ездил туда лечиться. Уборевич – не только с друзьями, с товарищами, но он отдельно сам лично информировал. Карахан – немецкий шпион. Эйдеман – немецкий шпион. Карахан – информировал немецкий штаб, начиная с того времени, когда он был у них военным атташе в Германии. Рудзутак. Я уже говорил о том, что он не признает, что он шпион, но у нас есть все данные. Знаем, кому он передавал сведения.

Вот так примерно учил их, как надо мыслить. А то испугались, героев войны нельзя трогать. Трогать! И трогать так, чтобы неповадно было заговоры строить!

Хранитель:

Он повторяет слова «информатор», «передавал сведения», «информировал». Слова скорее из лексикона спецслужб, секретных агентов. И почему он вообще обратился к шпионской тематике в среде высокопоставленных военных и государственных чиновников.

Не страх ли это перед своим прошлым, которые все же прорывается в обвинении своих оппонентов в шпионаже в пользу врага, в провокаторстве?

За ХХ век опубликован ряд фальшивок на тему Сталин – агент Охранки. Доказано, что сработаны они грубо, даже нарочно грубо. Вроде знаменитого «письма Еремина».

То же самое и со слухами о «папке Виссарионова», которая будто бы послужила поводом к организации заговора военных во главе с маршалом Тухачевским.

Действительно, папка могла быть фальшивой, но не полностью. Фотографии, как вы понимаете, даже один-два документа могли быть настоящими. Остальное – липа. Это вполне в духе Иосифа Джугашвили.

Пусть имеющиеся документы по большей части фальшивые. Однако есть ряд несуразностей, недостающих звеньев в славной революционной биографии Иосифа, которая после смерти старых большевиков, явила советскому народу образ великого борца за дело революции, указавшего путь к социализму, который без него никто бы и не увидел. Большевики умирали разными путями, но все умудрились скончаться к концу 1930-х годов, не мешая ему и его лакеям врать напропалую.

Итак, оказывается, что Сталин был арестован не семь и не восемь, а, как минимум, девять раз (1900 г., 5 апреля 1902 г., 1905—1906 гг., 25 марта 1908 г., 23 марта 1910 г., 9 сентября 1911 г., 22 апреля 1912 г., 23 февраля 1913 г., лето 1916 г.). Кроме того, не менее четырех раз его подвергали задержанию (21 марта 1901 г., осень 1904 г., 28 января 1906 г., 10 октября 1909 г.).

Иначе выглядит и хроника побегов. Сталину удалось бежать не четыре и не пять и не шесть, а, по меньшей мере, восемь раз (1903 г., 1904 г., 1905-1906 гг., 1909 г., 1911 г., 1912 г. - два побега, 1916 г.). К этому нужно добавить два известных нам случая, когда он сумел ускользнуть буквально из рук полиции (28 января 1906 г. 10 октября 1909 г.).

Аресты и побеги могут лишь украсить биографию революционера. Почему же в свое время Сталин не только называл меньшее количество арестов и побегов, но и не дал их полной и точной хронологии в своих анкетах, к примеру?

Невольно возникает вопрос: может быть, Джугашвили и Сталин — это разные люди, и последний плохо знал революционную биографию первого? Не здесь ли кроется объяснение того, почему Сталин называл днем своего рождения 9(21) декабря 1879 г., а не 6(18) декабря 1878 г.? Почему дефект левой руки отсутствует в первом известном нам описании его примет 1902 г. и розыскном циркуляре 1904 г., но присутствует в других документах? Почему, если такой дефект действительно существовал с детства, он стал основанием для освобождения И. В. Джугашвили от службы в 1917 г., в разгар войны, но не был принят во внимание в 1900 г.?

Почему летом 1909 г. И. В. Джугашвили не могли опознать секретные сотрудники Бакинского охранного отделения М.Коберидзе («Михаил») и Н.С.Ериков («Фикус»), знавшие его до этого? Почему, по мнению Г.Уратадзе, изображения Сталина не похожи на того Джугашвили, с которым он встречался в 1903 г. в кутаисской тюрьме? Почему до сих пор нам почти неизвестны оригиналы дореволюционных фотографий Джугашвили и регистрационных карт с его дактилоскопическими отпечатками? Почему в сохранившихся описаниях его примет мы обнаруживаем серьезные расхождения, особенно это касается его роста и оспенных пятен? Почему под некоторыми дореволюционными документами мы видим подпись И.Джугашвили, сделанную не его рукой? Почему он был равнодушен к своему сыну Якову и счел возможным отсутствовать на похоронах матери?

Несмотря на заманчивость этой версии, придающей революционной биографии Сталина детективный характер, она вызывает большие сомнения.

Если бы в 1899-1917 гг. под фамилией Джугашвили действовали два или несколько разных лиц, данное обстоятельство не могло бы не привлечь к себе внимание его товарищей по партии, знавших и встречавших его как до, так и после 1917 г. А их было достаточно много. Вот только некоторые из них: Н.Н.Аладжалова, С.Я.Аллилуев, Ворошилов, И.Э.Гуковский, П.А.Джапаридзе, С.С.Девдориани, А.С.Енукидзе, С.И.Кавтарадзе, Л.Б.Каменев, В.3.Кецховели, Л.Б.Красин, Ф.И.Махарадзе, П.Г.Мдивани, В.П.Ногин, Г.К.Орджоникидзе, семья Сванидзе, С.С.Спандарян, Е.Д.Стасова, Т.П.Сухова, С.А.Тер-Петросян (Камо), С. Я. Тодрия, М.И.Фрумкин, М.Г.Цхакая, С.Г.Шаумян и т.д.

Объяснение «загадок» в биографии вождя, вероятно, нужно искать в другом. Они не исчерпываются арестами и побегами.

До сих пор мы не знаем действительных причин и обстоятельств исключения Сталина из духовной семинарии.

Очень странно, что официальная историография предпочитала замалчивать первое его знакомство с полицией – обыск летом 1899 года в селении Цроми. Далее, факт его первого ареста в 1900 года, задержание в ночь с 21 на 22 марта 1901 года.

Не все понятно с привлечением Сталина к первой переписке по выяснению политической благонадежности при Тифлисском главном жандармском управлении (ГЖУ) 23 марта 1901 года. В частности неясно, почему, приняв постановление о его привлечении к переписке в качестве обвиняемого, жандармы не предприняли никаких мер по его разысканию, а когда он попал в сферу их наблюдения, и стало известно место его проживания, ничего не было сделано для его ареста. До сих пор вообще остается неизвестным, когда и чем закончилась для тогдашнего Джугашвили эта переписка.

Много неясного с перепиской, которая была начата после его ареста 5 апреля 1902 года. С одной стороны, рассмотрев представленные ему материалы, Департамент полиции счел возможным превращение переписки в формальное дознание и передачу дела в суд. С другой стороны, несмотря на существование свидетельских показаний, уличавших Сталина в причастности к мартовским событиям 1902 года в Батуме, прокуратура признала необходимым закрыть это дело из-за отсутствия улик. Кто в этом отношении был ближе к истине, судить трудно, так как материалы переписки и выросшего из нее дознания обнаружить не удалось.

Вызывает вопросы эпизод с привлечением Сталина к дознанию при Тифлисском ГЖУ в 1902 году. В частности это касается сокрытия Тифлисским ГЖУ от следствия неблагоприятных для Сталина фактов. Требует выяснения, когда, кто и с какой целью уничтожил дела №№ 630 и 630-1 за 1902 год из 7-го делопроизводства Департамента полиции и подчистил дело 175 за этот же год. Странно выглядит история с попыткой ареста Сталина во время его пребывания под стражей весной 1903 года и его поисками в 1903 году перед отправкой в Сибирь. Непонятно, для чего понадобилось скрывать его первый, неудавшийся побег из ссылки в конце 1903 года. Почему никто, кроме крестьянина М.И.Кунгурова, не поделился воспоминаниями об обстоятельствах второго побега?

Не все понятно с поддельным удостоверением, которое Сталин изготовил в своей первой ссылке, и которое свидетельствовало, будто бы он являлся агентом балаганского уездного исправника. С одной стороны, существование подобного удостоверения и возможность его изготовления вызывают большие сомнения, с другой стороны, нельзя не считаться с тем, что информация о нем исходила от самого Сталина. Об этом он рассказывал на встрече с комсомольцами в 1920 году, как о «легком способе» побега из ссылки (подделать удостоверение жандарма и бежать).

В официальной литературе был вычеркнут эпизод с его возвращением после ссылки 1903-1904 годов в Батум, и появлением первых, порочащих его как революционера слухов. Между тем сам факт того, что с января по июль 1904 года Сталина не допускали к партийной работе, не может не вызвать удивления. Удивление вызывает и другое: как совместить его неспособность из-за отсутствия денег уехать из Батума в Тифлис и проживание без работы на протяжении почти полугода.

Требуют дальнейшего выяснения обстоятельства поездки Сталина осенью 1904 года в Кобулети и его задержания там пограничниками.

Ждет ответа вопрос, на чем были основаны обвинения Сталина в провокации, выдвинутые меньшевиками в 1905 году.

Остается неизвестным, что стало с материалами о его аресте и побеге в 1905 году, на которые опирался ротмистр Карпов в 1911 году и редакция газеты «Бакинский рабочий» в 1925 году? Непонятно, почему в делах Департамента полиции «дыра» за 1905—1907 годы, в делах Тифлисского охранного отделения – за 1905 и 1907 годы?

Странно, что, зная о присутствии провокатора на Таммерфорской конференции, советские историки так и не смогли установить его фамилию.

Не все ясно в истории с задержанием Сталина 28 января 1906 года.

Требует более тщательного рассмотрения свидетельство Р.Арсенидзе об аресте Сталина в 1906 году перед его поездкой в Стокгольм на IV объединительный съезд РСДРП.

Вызывают вопросы арест и освобождение первой жены Иосифа Екатерины Сванидзе в конце 1906 году.

Поражает переписка 1908 году в Бакинском ГЖУ, в ходе которой был совершен подлог документов и сознательно искажена в пользу Сталина картина его деятельности в 1904-1908 годах. Особенно удивительно то, что подобная деятельность ведшего следствие ротмистра Ф.В.Зайцева оказалась в полном соответствии со справкой Тифлисского ГЖУ, представившего по сути дела сфальсифицированную в пользу подследственного информацию.

Вызывает недоумение постановление ГЖУ, подписанное ротмистром Зайцевым, о высылке Сталина в Сибирь на три года, в то время как на его счету числилось два с половиной года неотбытой ссылки. Но еще более поразительно решение Особого совещания, сократившего срок ссылки до двух лет и заменившего Сибирь Вологодской губернией.

Если в 1908 году Сталин действительно ушел на этап вместо арестанта Жвания, а затем сумел бежать, почему этот факт оставался скрытым на протяжении десятилетий? Почему исчезли материалы, связанные с его этапированием и первым пребыванием в Сольвычегодске? Когда и куда пропали материалы первой сольвычегодской ссылки Сталина, и что именно подчищалось после Великой Отечественной войны в делах Вологодского ГЖУ за 1908 год?

Удивительно, что бакинская охранка, имея двух секретных сотрудников («Михаила» и «Фикуса»), хорошо знавших Сталина, в 1909-1910 годах на протяжении нескольких месяцев принимала его за бежавшего из ссылки Тотомянца. Хотя из розыскных циркуляров Департамента полиции было ясно, что в 1909 году под такой фамилией из ссылки никто не бежал, а в картотеке Департамента полиции такая фамилия до 1909 года отсутствовала. Странно, что Кавказское районное охранное отделение и Департамент полиции с доверием относились к информации Бакинского охранного отделения на этот счет.

Специального расследования требуют разногласия, которые возникли в 1909-1910 годах внутри Бакинского комитета РСДРП, которые были связаны с вопросом о провокации.

Можно понять, почему, арестовав Сталина в 1910 году, Бакинское ГЖУ постановило выслать его в административном порядке в Сибирь на пять лет. Но чем объяснить, что это предложение, одобренное бакинским градоначальником и бакинским окружным прокурором, не получило поддержки Особого совещания при наместнике, которое, воспретив проживание Сталина на Кавказе в течение пяти лет, предпочло возвратить его на прежнее место ссылки для отбывания остававшегося срока?

Еще более странно то, что, Бакинское ГЖУ ничего не сделало для привлечения Сталина к суду, когда обнаружило в сентябре 1910 года документы, уличавшие Сталина в принадлежности к Бакинскому комитету РСДРП в качестве его секретаря. Иначе говоря, имелись все основания для передачи дела в суд (а это открывало возможность вынесения приговора о замене ссылки тюремным заключением, каторжными работами или же вечным поселением в Сибири).

Есть убедительные данные о его побеге из Сольвычегодска в 1911 году. Почему же этот факт был вычеркнут из его биографии?

Можно признать странным то, что в 1911 году Особое совещание при МВД не только отвергло предложение Петербургского ГЖУ о высылке Сталина в Сибирь на пять лет, ограничив срок ссылки тремя годами, не только предоставило ему возможность самому выбрать место ссылки, но и позволило ему добираться туда самостоятельно, то есть без конвоя. А Петербургское охранное отделение по существу сфальсифицировало описание его примет.

Много вопросов вызывает переписка 1912 года и последовавшее за ней постановление Особого совещания при МВД, в соответствии с которым Сталин, ставший к этому времени членом ЦК РСДРП и имевший на своем счету два года и девять месяцев неотбытой ссылки, снова был приговорен лишь к трем годам гласного надзора полиции.

Опять-таки странно то, что Тифлисское ГЖУ точно так же, как в 1910 году Бакинское ГЖУ, получив в 1912 году в свое распоряжение архив Тифлисской организации РСДРП и Русского бюро ЦК РСДРП, содержавший документы, написанные рукой Сталина, не предприняло никаких действий для привлечения его к суду.

По какой же причине Охранка вдруг изменила свое отношение к Сталину после 1912 года? И если Сталин служил в Охранке, то как обстояли дела с его деятельностью и поездками между Кавказом и Лондоном, Санкт-Петербургом и Стокгольмом?

Вряд ли было бы возможно уничтожить все документальные свидетельства о его двойной жизни.

Вскоре после своей высылки за границу Троцкий заявил о подозрительном исчезновении определенных документов из советских архивов, а старый кавказский большевик В.Е.Бибинейшвили вспоминал, что вскоре после того, как в Грузию вторглись Советы, туда приехал «таинственный незнакомец» и под фальшивым предлогом захватил корреспонденцию Камо и другие ценные документы, которые исчезли без следа. Троцкий поставил вопрос о том, не похитил ли Сталин с помощью одного из своих агентов у Камо определенные материалы, которые по той или иной причине могли беспокоить Сталина. Кем был Камо? Кавказским большевиком с репутацией Робин Гуда, который лично участвовал в известном вооруженном нападении на тифлисский государственный банк в 1907 году. В тюрьме он симулировал сумасшествие и выдержал пытки. Его приговорили к смерти, в последнюю минуту смягчили наказание. После революции он повздорил со Сталиным, как говорят, из-за того, кому приписать заслуги за тифлисский налет. А затем погиб при странных обстоятельствах.

Трудно признать не только суровым, но и соответствующим назначению Особого совещания при МВД его решение 1913 года о высылке Сталина, за которым числился очередной побег и почти три года неотбытой ссылки, под гласный надзор полиции на 4 года.

Требуют более тщательного расследования обстоятельства происшествия, произошедшего в Курейке весной-летом 1914 года и дающего основания предполагать возможность неудачной попытки нового побега Сталина.

Остается непонятным факт сокрытия побега Сталина из Туруханского края весной-летом 1916 года. Недобежал? Или передумал бежать?

Очень странно выглядит история с его призывом на военную службу в конце 1916 года, особенно если учесть, что списки призывников утверждались местным губернским жандармским управлением и Департаментом полиции. Как же в них оказался человек, который не только входил в ЦК пораженческой партии, незадолго перед этим совершил очередной побег и по своим физическим данным вообще был непригоден к военной службе? Складывается впечатление, что таким образом его просто-напросто «вытаскивали» из Курейки, поскольку в столицах оживилась политическая жизнь.

Не все ясно с пребыванием Сталина в Ачинске: это касается не только его отсутствия вечером 4 февраля 1917 года на собрании в городской думе, но и обстоятельств отъезда в Петроград.

Непонятно, почему, бежав из ссылки, Сталин неоднократно возвращался туда, откуда его высылали и где по этой причине его знали как местная полиция, так и жандармы. Имея в виду побег И.В.Сталина 1904 года, Троцкий объяснял его возвращение на Кавказ тем, что к этому времени он еще не дорос до общероссийской деятельности и поэтому не мог «перерезать кавказской пуповины». Но ведь то же самое повторилось и в 1912 году, когда, удрав из Вологды и Нарыма, Сталин оба раза возвращался в Петербург, откуда перед тем был выслан.

Надо сказать, что по свидетельствам революционеров того периода бежать из ссылки было сравнительно легко. Только ленивый не делал попыток. Была бы помощь и какие-то средства.

Тем не менее, настораживает то, что почти сразу же после революции Сталин начинает искать и коллекционировать материалы о самом себе, изымать их из местных архивов и ограничивать к ним доступ в Москве. Объяснить это его скромностью невозможно. Именно в это время его именем называли города, улицы и заводы, он сам вписывал в свою «Краткую биографию» несуществовавшие факты, незаслуженные оценки и подвиги. Следовательно, главная причина организованных им масштабных архивных поисков была связана со стремлением ограничить доступ исследователей к одним документам и уничтожить другие.

Выходит, очень кстати был застрелен Серго Орджоникидзе, старый партийный товарищ, посвященный во многие тайны. Но не во все. Успел ли он воспользоваться упомянутым письмом или нет, но копия сохранилась, несмотря на ликвидацию Серго.

Глупо было бы не обыграть идею «Сталин – провокатор охранки», подсунув ее военным, которые недолюбливали нового вождя страны.

Заговор. Целый заговор организовали! Ты смотри-ка! В самом сердце нашей доблестной рабоче-крестьянской Красной Армии.

Учу, учу их искать врагов, так и не могут научиться. Мало, наверное, страху напустил. Смелые еще.

Я своих партийных руководителей и дальше натаскивал, учил различать врагов. Сказано же, классовая борьба усиливается по мере роста наших успехов.

Вот, к примеру, ядро заговора, и что оно собой представляет? Голосовали ли они за Троцкого? Рудзутак никогда не голосовал за Троцкого, а шпиком оказался.

Говорю им, вот ваша точка зрения – кто за кого голосовал. Помещичье происхождение. И так далее. Я не знаю, кто там еще есть из помещичьей семьи, кажется, только один Тухачевский. Классовое происхождение не меняет дела. В каждом отдельном случае нужно судить по делам.

Понимаете, целый ряд лет люди имели связь с германским рейхсвером, ходили в шпионах. Должно быть, они часто колебались и не всегда вели свою работу. Я думаю, мало кто из них вел свое дело от начала до конца. Я вижу, как они плачут, когда их привели в тюрьму. Вот тот же Гамарник. Видите ли, если бы он был контрреволюционером от начала до конца, то он не поступил бы так, потому что я бы на его месте, будучи последовательным контрреволюционером, попросил бы сначала свидания со Сталиным, сначала уложил бы его, а потом бы убил себя. Так контрреволюционеры поступают. Эти же люди были не что иное, как невольники германского рейхсвера, завербованные шпионы, и эти невольники должны были катиться по пути заговора, по пути шпионажа, по пути отдачи Ленинграда, Украины и т. д. врагу.

Хранитель:

Снова и снова он говорит своим верным слугам про шпионаж, вредительство, врагов народа, диверсантов и прочее. Словно кругом одни лишь враждебные силы, а мы их слишком, слишком плохо ловим. Шпиономания доходит, вернее, доводится до паранойи. Кинофильмы, книги, газеты наперебой ищут шпионов, диверсантов, террористов, нагнетая всеобщую подозрительность и так называемую бдительность.

В этой связи весьма любопытна еще одна версия биографии Сталина, Сталина-шпиона. Или лучше сказать, двойного агента? Даже не знаю? Уж больно фантастично чтобы быть правдой, как и очень многое в биографии нашего Иосифа.

В возрасте тринадцати лет будущий Сталин прочел книгу Казбеги «Отцеубийца», которая его потрясла. Главный герой романа, Коба, посвятил всю свою жизнь борьбе против русских захватчиков. Коба стал для Coco Богом, взамен утраченного. Он стал для него смыслом жизни.

Все мальчики проходят через увлечение Майн Ридом и Джеком Лондоном. Но наступает новый возраст, и появляются другие увлечения. У Сталина все было наоборот – с каждым годом он все глубже погружался в простой и придуманный мир картонных героев. А беспорядочная и авантюрная жизнь обучила его осторожности и чисто животному чувству охоты. Именно детские книги с их незатейливой интригой и доступной всем моралью помогли Сталину в дальнейшем владеть умами толпы.

«Лицо Coco сияло от гордости и радости, когда мы звали его Кобой», – вспоминает его приятель. Кобой звали Сталина и в Кремле. Говорят, это почему-то свойственно русским – приглашать врага к себе, награждать его, возвеличивать и ждать, когда враг станет преданным другом. В случае со Сталиным цена этой жертвы была непомерной...

…Первая встреча Сталина с английским и турецким резидентами произошла зимой 1901 года в Батуме. Батум был центром Аджарии, мусульманской провинции Грузии. Приезд Сталина из Тифлиса в Батум не был случайным: именно в мусульманском Батуме он видел звено, дернув за которое, можно было вызвать лавину народного восстания против русских.

За полгода пребывания в Батуме молодой Сталин успел многое. Он отыскал английского коммерсанта, имел с ним несколько встреч. Затем он встречался с турецким резидентом в Батуме. Когда 5 марта 1902 года Сталин был арестован за организацию беспорядков, в тюрьме его навестил английский друг...

... Осенью 1903 года Сталина ссылают в Иркутскую губернию. 27 ноября он прибывает на место, в село Новая Уда Балаганского уезда, а 5 января 1904 года уже бежит в Тифлис. Каким образом грузин, едва говорящий по-русски (по другим данным, напротив, хорошо говоривший по-русски), впервые попавший в Россию, да еще и в Сибирь, без каких-либо связей, лютой зимой так легко бежит из ссылки? И в дальнейшем все его побеги из ссылок носили такой же опереточный характер.

Кому-то было очень нужно обозначить наказание Сталина, но тут же его от наказания избавить. Кому-то очень нужен был Сталин в местах, где делалась история, – на Кавказе (в Тифлисе и Баку) до 1910 года и в Петербурге вплоть до последней ссылки.

Но почему именно Сталин был избран англичанами, почему они выбрали его среди более перспективных русских революционеров?

Во-первых, Сталин ненавидел все русское. Он считал русских своими личными врагами. И это было отмечено уже первым английским разведчиком, коммерсантом из Батума. (Кстати, именно здесь причина, почему Михаил Булгаков не был допущен туда Сталиным для написания известной пьесы.)

Второе. Сталин по условиям своего несчастного детства и бурной юности уже в молодые годы практически сформировался как безупречный агент: он умел, как никто скрывать свои истинные чувства и цели, он пользовался безусловным уважением и доверием в среде революционеров, и, наконец, он был чрезвычайно честолюбив. Поэтому в перспективе его стоимость как агента увеличивалась многократно. Скуповатые англичане сразу поняли это и не жалели средств для прикрытия Сталина на протяжении его «героической» борьбы против общего врага – России.

То, что Сталин являлся агентом Третьего отделения, – красивая, но абсолютно ложная легенда, считают авторы данной версии.

Во-первых, он был завербован значительно раньше, в 1901 году, в Батуме английской разведкой.

Во-вторых, он тайно и неугасимо ненавидел Россию как страну, оккупировавшую его родину.

В-третьих, все его действия были направлены на борьбу с Россией, а в дальнейшем – с ее порождением. Иначе все эти чистки, ликвидации, разрушения не могут быть прочтены, если мы хотим оставаться на позициях здравого смысла.

Наконец, в-четвертых, – для чего русской Охранке надо было высылать Сталина, своего агента, в Туруханский край и держать его там все годы с 1913 по 1917-й? Разве не было логичным послать его в логово врага, в Цюрих? То, что Сталин являлся агентом именно английской, а не русской разведки, доказывает и тот факт, что если до последней ссылки он легко и непринужденно бежал изо всех мест, куда его ссылали, то здесь у него этот номер не прошел. Он застрял в Туруханском крае по одной причине: началась война, и англичане попросту забыли о своем агенте. Не случайно сидевшие со Сталиным в то время революционеры, в частности Яков Свердлов, свидетельствуют прямо-таки о бешенстве Сталина в быту. Оно легко объяснимо – его забыли. То ли заказчики-англичане, то ли коллеги из охранного отделения, то ли руководители партии...

Первая встреча Сталина и Черчилля произошла в Лондоне в мае 1907 года. Сталин прибыл туда на V съезд РСДРП. Черчилль готовился к своей фантастической карьере – уже в 1910 году он стал министром внутренних дел.

[Много позже, во время и после войны обнаружится, что Коба – весьма уважаемый друг Черчилля (и Рузвельта). Друг по дележу территорий и добычи? Однако друг вскоре охладел к Сталину и СССР. Холодная война оказалась выгоднее, прибыльнее. В Корее они уже схлестнулись как враги. И Сталин начал готовиться к войне с ними, с предателями В свое время и Гитлер с помощью своего соратника Гессе тоже потянулся к «Англии».]

А пока Черчилль занимался тем, чем занимались все молодые английские политики, – шпионажем, разведкой, интригами. Основной интерес Англии всегда находился где-то на Ближнем Востоке. Тот, кто владел Ближним Востоком, владел миром.

Это подтвердилось позже, когда нефть стала главной осью отношений развитых и развивающихся стран. Англичане никогда не пренебрегали знакомствами с туземными лидерами.

В той встрече, в 1907 году, Черчилль и Сталин произвели друг на друга отличное впечатление. Да это и понятно: их отношение к восточному монстру было однозначным... Сталину было предложено перебраться в Баку – Бакинская нефть завораживала Англию.

Юные ангелы:

- В следующих своих воплощениях новый вождь покажет, что он тоже может работать нелегалом-резидентом, что ему не чужда разведывательная и шпионская тематика. Опыт есть! Шпион, контрразведчик, работник спецслужб, глава политической полиции...

- Забрав себе тело генерала Корнилова он, конечно же, отразил в себе его потрясающие успехи в разведывательной работе на южных подступах к империи, в Азии.

- Он использовал транзитное тело хорошего разведчика в прошлом генерала Корнилова в надежде на скорую руку расправиться с революцией, с большевиками, со всей восставшей чернью сразу.

- Так же как он впитал в себя привычку Нечаева к сбору агентурных и компрометирующих сведений на своих товарищей в свою картотечку.

- Его шпионские навыки все более совершенствуются от каждой новой жизни.

- Все оттуда, из далекого прошлого, когда он был Навуходоносором. Буквально – «на-в-ухо-донос-ор». Любитель доносов и всяческой грязи в уши.

- Еще раньше он этим прославился, когда поднял ангелов на восстание. Вкладывал им в уши всякую ложь, манипулировал ими и часть из них совратил на падение.

Хранитель:

История ограбления Тифлисского банка в 1907 году считается прозрачной историей: Сталин организовал экспроприацию денег, столь необходимых для большевиков, деньги были переправлены в Швейцарию, но реализовать их не удалось из-за неожиданного препятствия – номера ассигнаций находились в розыске.

История может быть прочитана иначе – со стороны людей, находящихся по ту сторону зеркала.

Серия экспроприаций, прокатившихся по Грузии в годы первой русской революции, не привела, как ожидалось, к национальному восстанию против России. И тогда, уже на излете революции, в 1907 году была предпринята бесполезная с коммерческой точки зрения акция с бомбометанием и жертвами на площади.

Намечалось раскачать русские власти на террор, который легко мог поджечь все то же народное восстание во главе с Кобой. Увы, дело не выгорело.

Заведомая неудача с реализацией денег планировалась. Вот почему бандиты так легко отдали их большевикам. Впрочем, тем же бандитам. Вор у вора шапку украл.

Не случайным представляется и «необыкновенное» спасение главаря банды Камо, притворившегося в тюрьме сумасшедшим. Сталин вытащил своего дружка. Слишком много он знал. За что и поплатился в 1922 году.

Забавны шаги англичан в дальнейшем. Использовав своего агента на полную катушку в Баку, они решили перебросить его в столицу: там почти легализованные большевики вошли в Государственную Думу.

Была использована привычная схема: арест–ссылка–побег. Выбран привычный городок Сольвычегодск в Вологодской губернии. Сталин бежит оттуда в Петербург уже 6 сентября 1911 года. Через три дня столичные высокопрофессиональные ищейки выловили его и водворили обратно в Сольвычегодск.

29 февраля 1912 года он снова бежит в Петербург. На этот раз Сталин гуляет два месяца. 22 апреля его арестовывают и теперь уже высылают в Нарымский край. Достал он их, наконец! Три раза бегал из одного места! И англичане не помогли – есть же пределы коррупции даже в России.

1 сентября 1912 года, то есть через четыре месяца, Сталин бежит из Нарымского края. Дела: надо внедряться в верхние эшелоны партии. Он едет в Краков, к Ленину.

Много чепухи написано о финансировании большевиков немецким Генштабом. И ничего не известно о поддержке Советской России со стороны Англии, Франции и США. Это неудивительно: по немецкой земле дважды прокатился военный разгром, бумаги стали достоянием диверсантов пера. Англию же после Вильгельма Нормандского никто не завоевывал. Какие там хранятся бумаги – известно только посвященным.

Но никакие документы на самом деле не доказывают ничего. Доказать что-либо может только сопоставление событий.

Англии и США была крайне выгодна Октябрьская революция. Рабочее движение в этих странах находилось под полным контролем профсоюзов, и они могли позволить себе такую роскошь – подталкивать другие страны к анархии и хаосу революций, подготавливая себе почву для недорогого завоевания новых рынков сырья и сбыта продукции.

Когда большевики в России пришли к власти, исход войны с Германией был предрешен. Поэтому Антанта взирала на события в России вполне благосклонно, хотя и произносила громкие слова и постукивала кулаком. На самом деле ослабление России было выгодно всем. А что иное, как не ослабление и распад, могло ждать страну, если образованная верхушка безжалостно уничтожалась, религия отменялась, заводы передавались неспособным к управлению рабочим, а земля – средневековым крестьянам – полагали просвещенные капиталисты всего мира?

Вполне понятными тогда становятся вялые попытки оккупации Мурманска и Владивостока интервентами, опереточный десант зуавов в Одессу и прочее. Возмущение белогвардейских генералов предательством Антанты в части снабжения и военной помощи имеет под собой все основания. Западному миру не нужна сильная Россия.

После гражданской войны контакты Сталина с англичанами временно прервались. Однако агент, достигший определенных успехов и верный не из-за денег, а идеологически, не требует руководства и инструкций. Он может годами не выходить на связь, а его работа видна всему миру.

Сталин делал все, чтобы Россия, брошенная на колени, упала, наконец, бездыханной.

Уничтожение крестьянства, как извечной основы могущества России, проведено. На протяжении веков только крестьянство поколение за поколением наводняло столицы, развивающиеся теперь как промышленные центры, и армию безупречным человеческим материалом. Сталин убил крестьянство, подорвал надежную кормовую базу страны, существовавшую всегда без руководящих указаний государства. Даже названия «крестьянин» не осталось в устной речи.

Уничтожение интеллигенции. В XIX веке Россия вышла на первые роли в мире благодаря своей интеллектуальной элите: Гоголь, Толстой, Менделеев, Чайковский. И он добился своего: русская интеллигенция стала на колени. А это значит – погибла, перестала существовать.

Уничтожение военных, вернее руководства армии, прошедших боевую школу гражданской войны, сделало армию уязвимой накануне войны. Если он уничтожал внутренних врагов, то сделано это с огромным запасом, чрезмерными карательными усилиями.

Уничтожение громадного эмоционального подъема, рожденного XX веком, точнее заревом Революции, давшей впервые в истории человечества власть в руки угнетенного народа. Небывалый энтузиазм масс и радость торжества справедливости и свободы народа были раздавлены, втоптаны в грязь великим комбинатором и лжецом по кличке Коба-Сталин.

Страна победившего угнетение народа затем быстро превращается в тоталитарное правление кучки политиканов якобы от партии рабочего класса и послушного им огромного репрессивного аппарата. Революция ушла, остался карающий меч в руках кучки проходимцев во главе с «агентом» Иосифом Джугашвили.

Когда, наконец, все возможные прелести мести и издевательства над Россией были по-человечески исчерпаны – незачем стало уже ненавидеть чернь, которая все больше любила, боготворила тирана, – наступила спасительная война с такими же чрезмерными, массовыми, многомиллионными жертвами.

В 1930-е годы возобновились контакты Сталина с англичанами. Он никогда не верил в то, что ему долго удастся удержаться у власти. Контакты шли через связников, которые после выполнения задания безжалостно уничтожались с обеих сторон. Сталин по этой причине регулярно расстреливал всю зарубежную агентуру.

Юные ангелы:

- Рамзай сам наверно это понял, когда стал порциями выдавать информацию и США, и Англии, и Японии, в том числе против России, чтобы хоть как-то уравновесить новый колоссальной военной мощи блок между СССР и Германией.

- Это можно было понять из его донесений, сопоставлений данных и умолчаний.

- Семьяза чувствовал это, поэтому возненавидел и его в том числе, как разведчика раскусившего его самого.

- И те и другие были одного поля ягоды, поэтому служить кому-либо из них лично, а не всему человечеству в целом, было бы преступно.

- Сталин сдал Рамзая врагам, потому что ему не нужны были сведения о нападении Германии на СССР. А как хотелось бы его уничтожить вместе со всеми остальными разведчиками. Умные и порядочные люди разведсообщества стали понимать, предводитель СССР как минимум антикоммунист, а как максимум – фашист.

- Это знание им всем дорого обошлось.

- Тем, кто вернулся домой по просьбе своего руководства.

Хранитель:

Получается, была разработана совместная операция по уничтожению России как государства.

Задачей Сталина было всемерное ослабление армии. Как известно, он справился с нею с немецкой скрупулезностью: почти весь командный состав от командиров полков был оперативно уничтожен.

Следующим в этой операции был шаг Англии. Чемберлен в Мюнхене своими руками передал Гитлеру ключи от Польши и Чехословакии. Таким образом, Гитлер выходил широким фронтом на границу с обреченной Россией. Когда в дальнейшем говорили о том, что Запад был запуган Гитлером, то это была ложь постфактум, неподготовленная, неуклюжая ложь. Когда Германия ставилась лицом к лицу со средневековым Советским Союзом, никто и не предполагал, что когда-то придется оправдывать свои действия.

Затем Сталин совершил свой самый откровенный предательский шаг: он расположил лучшие кадровые войска и технику в только что оккупированном выступе, в углу Польши, в районе Белостока.

Все было готово к сдаче под барабанную дробь. Затем уже, когда Германия проглотит громадную Россию (и подавится ею), Англии и Франции можно будет сквозь зубы признать новый мировой порядок, умирая от внутреннего смеха.

Раздел мира был бы завершен.

Однако Гитлер, подлец, нарушил все договоренности. То ли ему зябко было наступать на Восток, имея у затылка дуло Франции, то ли версальский позор 1918 года бушевал в нем и в остальной Германии, но он неожиданно развернулся и одним ударом разбил французов.

Молниеносное поражение Франции произвело ошеломляющее впечатление на Англию. Гитлер был объявлен порождением Сатаны. Еще больше, чем Англию, действия Гитлера ошеломили Сталина. Он вдруг понял, что теперь Гитлер вполне может проглотить и Англию, и тогда вся стройная картина захватывающего сериала "Отцеубийца" может превратиться для главного героя в земной ад. Он начал лихорадочно готовиться к войне, не веря в ее успех.

Последний предвоенный год показал, какова могла бы быть Россия, если бы Сталин руководил ею, а не убивал.

Высокий класс игры Сталина, мощный талант постановщика политических трюков, его уголовный артистизм иногда проявлялся совершенно неожиданно. В частности, знаменитые репрессии 1930-х годов проходили под стандартную музыку обвинений в шпионаже. Причем самым распространенным из мотивов был английский. Это очень напоминает историю о воре, который кричит: «Держи вора!» Поэтому напрасно считают, что Сталин не обладал чувством юмора.

Возникает вопрос: боялся ли Сталин разоблачения? Да, боялся. Он боялся до самого начала войны. Поэтому его деятельность была целиком ориентирована на интересы заказчика и предельно деструктивна для России и мирового коммунистического движения. Сколько он удавил за свою жизнь коммунистов со всех концов света – об этом не знает никто.

Вторая встреча Сталина и Черчилля в Тегеране в 1943 году была встречей двух старых друзей. Во время встречи один на один Черчилль упрекнул Сталина в том, что тот вместо развала России возродил ее. На что Сталин ответил кратко: «Если бы я так руководил Англией, ее уже не было бы на карте мира...»

После Тегерана Сталин вряд ли опасался разоблачений, от кого бы они ни исходили. Во-первых, не нашелся бы ни один человек на свете, который бы в это поверил. Во-вторых, в случае разоблачения непокорного вождя физиономия Англии была бы очень комичной. А англичане не любят, когда над ними смеются.

В-третьих, разоблачение Сталина мгновенно поменяло бы ситуацию в России. То заблуждение, в котором жила Россия в XX веке, рухнуло бы, и единая страна уже через поколение могла бы стать мировым лидером.

Победа в войне, тем не менее, надломила Сталина. Цель его жизни – наказание России – была выполнена. Но вместо ответной вражды он получил в ответ только безмерную любовь.

Еще в Ялте, а затем в Потсдаме Сталин был достаточно почтителен с союзниками. Однако от приглашения встретиться с Черчиллем один на один категорически отказался. Дальнейшие его шаги привели к полному разрыву с англичанами. Знаменитую речь Черчилля в Фултоне в 1946 году можно, таким образом, расценивать еще и как бессильную угрозу агенту-перебежчику. Началась холодная война, и каждый имел свои виды на мировое господство.

А пока что Коба продолжал уничтожать цвет революционного войска. Ведь впереди война.

Семьяза:

Перед войной я разнесу в щепки всю мощь красной армии. Не помогут им в войне техника и огромное количество солдат, там, где нужен опыт и отвага.

Готовим большую могилу для социализма и коммунизма. Кто хочет выжить, определитесь и служите мне, как своему богу!

Напугались генералы. Страх – хороший воспитатель. Я знаю, люди делаются как шелковые, когда страх смерти дышит в затылок. Да и мои партийные соратники бледненькие сходят.

Уж куда лучше ходить, чем лежать мертвым. Куда лучше ходить в троцкистах, чем просто в шпионах. Троцкиста можно посадить, помучить, а шпионов только к стенке поставить.

Так что, товарищи мои по ЦК и правительству, плохо сигнализируете о врагах. А без ваших сигналов ни военком, ни ЦК ничего не могут знать. Людей посылают не на сто процентов обсосанных, в центре таких людей мало. Посылают людей, которые могут пригодиться здесь. Ваша общая обязанность проверять людей на деле, на работе и, если неувязки будут, вы сообщайте. Каждый член партии, честный беспартийный, гражданин СССР не только имеет право, но обязан о недостатках, которые он замечает, сообщать. Если будет, правда, хотя бы на 5%, то и это хлеб. Обязаны посылать письма своему наркому, копию в ЦК. Как хотите. Кто сказал, что обязывают только наркому писать?

Неправильно. Можно и в карающие органы советской власти писать. Не стесняться разоблачать врагов.

Хранитель:

Такой вот стукач по мышлению, взобравшийся на вершину власти, дает советы всей камарилье, всей стране, что надо доносить, быть бдительным, подозрительным, недоверчивым. Кругом враги. Надо быть начеку. Они только и видят, как бы нашу власть низвергнуть и вернуться к старой буржуазной эксплуатации.

Как будто новая власть с ее сверхэксплуатацией наемных рабов государства сильно отличается от капитализма. Только вместо собственников средств производства вожди новой партии, называющей себя авангардом рабочего класса. А среди вождей – проповедники доносов и массовых расправ с неугодными, с несогласными...

Чтобы там не говорили, а год мы хорошо заканчиваем.

11 декабря я выступил с речью в Большом театре на предвыборном собрании избирателей Сталинского избирательного округа Москвы.

Сказал все как по писаному, все про Ленина. Мол, избиратели, народ должны требовать от своих депутатов, чтобы они оставались на высоте своих задач, чтобы они в своей работе не спускались до уровня политических обывателей, чтобы они оставались на посту политических деятелей ленинского типа, чтобы они были такими же ясными и определенными деятелями, как Ленин, чтобы они были такими же бесстрашными в бою и беспощадными к врагам народа, каким был Ленин, чтобы они были свободными от всякой паники и так далее в том же духе.

Таким я им дал наше представление о нравственной силе советских государственных деятелей, которое предполагало, прежде всего, преданность делу коммунизма. А иначе, как нам без такой преданности расстреливать врагов, словно бешеных собак! Без веры в наше дело, без веры в дело Ленина. Ильич бы очень удивился, если бы мы дрогнули в этой борьбе с врагами, внутренними и внешними.

В этой нравственной силе, в наших людях, которые посвящают себя делу народа, черпаем мы жесткое, непримиримое отношение к врагам народа, ставящим социалистическому строительству палки в колеса.

А 12 декабря проводим первые выборы в Верховный Совет по новой Конституции СССР. Меня избирают первым депутатом Верховного Совета СССР. Это были не просто выборы, это великий всенародный праздник победы подлинно пролетарской демократии, грандиозное торжество советского народа-строителя, яркая демонстрация великой дружбы народов СССР. И никакая высокопоставленная сволочь в погонах или без не сможет теперь опорочить величие побед нашего социализма, усомниться в правоте нашего дела.

Кое-какой задел по военным еще остался на следующий год. Но это уже мелочи. Для того чтобы поддерживать градус общественной ненависти и пролетарского гнева против врагов на фоне победы социалистической демократии и новой Конституции.

Хранитель:

На процессе в феврале 1938 году, то есть через десять месяцев после расстрела генералов, их судили попутно новым судом и, забыв выкинуть слишком фантастические обвинения в шпионаже, приписали подготовку военного заговора. Генералы наивно выступили на защиту Красной армии от деморализующих происков ГПУ. Они защищали интересы обороны.

Был ли действительно военный заговор? Все зависит оттого, что называют заговором. Каждое недовольство, каждое сближение между собою недовольных, критика и рассуждения о том, что сделать, как приостановить пагубную политику правительства, есть, с точки зрения Сталина, заговор. И при тоталитарном режиме, несомненно, всякая оппозиция является зародышем заговора.

Как далеко, однако, зашли разговоры, соглашения, планы вождей Красной армии? Все они или большинство сочувствовали правой оппозиции, поскольку недовольство крестьян находило в армии непосредственные отклики.

В то время как сельское хозяйство составляло источник существования трех четвертей населения, самостоятельные производители получили в 1929 году, то есть в лучшем из послевоенных годов, всего одну восьмую национального дохода. Поскольку недовольство крестьянства насильственной коллективизацией находили в армии прямой и непосредственный отголосок, разумеется, связь между вождями правой оппозиции, и вождями армии, хотя бы эта связь выражалась только в политической симпатии, представляла для Сталина прямую и непосредственную опасность. Расхождение между военачальниками и Кремлем, точнее, Сталиным, особенно обострилось в 1932-1938 годах, когда последствия насильственной коллективизации приняли особенно угрожающий характер, в том числе и для продовольственной безопасности страны.

Во время профессиональной дискуссии из 300 учеников, воспитанников военной академии, коммунистов, 13 голосовали за резолюцию Троцкого, 32 за резолюцию Ленина и 250 за рабочую оппозицию. Эти цифры характерны не только как показатель глубокого недовольства внутри партии, но и той свободы, которая царила в ней. Вся военная академия состояла из красных офицеров, то есть людей наиболее связанных с дисциплиной. И тем не менее подавляющее большинство из них голосовало и против военного комиссара, и против правительства, отнюдь не опасаясь того, что это голосование скажется на их дальнейшей судьбе.

Обслуживающие власть журналисты, московские корреспонденты тех лет, повторяли, что из чистки Советский Союз вышел более монолитным, чем когда бы то ни было. О полной монолитности эти лакеи говорили и до чистки. С другой стороны, ни один здравомыслящий человек не поверит, что важнейшие представители партии, советского аппарата, Красной армии, дипломатии оказались чужеродными иностранными агентами, а не выразителями внутреннего недовольства.

Чистка продиктована глубокой внутренней болезнью, и если она на время срезает ее симптомы, то через некоторое время болезнь возобновляется с удвоенной силой.

Подготовляя будущие процессы, кремлевская шайка добивалась создания трибунала против террористов при Лиге Наций. Цель состояла в том, чтобы убедить при помощи московских процессов, что Троцкий, к примеру, является организатором террористических процессов в СССР и добиться моей выдачи в руки ГПУ.

31 марта 1938 года Троцкий обратился в секретариат Лиги с письмом, в котором доказывал, что целый ряд убийств в разных странах Европы совершен агентурой ГПУ и что эта агентура непосредственно подчинена Сталину. «При помощи документов, свидетельских показаний и неопровержимых политических доводов я берусь доказать то, в чем общественное мнение не сомневается давно, именно, что главой этой преступной банды является Сталин, генеральный секретарь всесоюзной коммунистической партии в СССР». Такова теперь международная государственно-террористическая деятельность ГПУ, подчиненная генсеку, очищенная от… Или нет, еще не очищенная до конца. До конца? От вредных элементов, вроде Дзержинского, Менжинского, Ягоды и т.д.?

Троцкий также выражал надежду на то, что Литвинов, столь горячо отстаивавший необходимость выдачи террористов, не откажется приложить свое влияние к тому, чтобы вышеозначенный Иосиф Сталин был доставлен в распоряжение трибунала Лиги Наций. Его инициатива не имела успеха. Впрочем, и все другие надежды, возлагавшиеся на Лигу Наций, оказались не более счастливыми.

Юные ангелы:

- Требовать выдачи террористов с чужой территории это у него уже стало привычкой.

- Другие правители тоже охотно переняли эту лживую и лицемерную практику.

- Разницы между государственным терроризмом и терроризмом, финансируемым международными корпорациями, работающими ради прибыли на капитал, никакой. Просто одни подразделения террора имеют разрешение от правительств на свою деятельность, а другие не имеют.

- Семьяза открыл шлюзы этой мерзости. Палачи стали востребованными.

- Недалеко ушли, - от идеолога революционеров с топором и бомбой Нечаева до современных регулярных военных подразделений и экономических убийц в дорогих костюмах. Гигантская эволюция терроризма!

- У кого в руках всемирные информационные каналы, тот и навязывает свою правду о терроризме. Обыватели едят эту ложь и не могут критически оценить ни масштабы лжи, ни настоящие масштабы государственного терроризма, - военного, идеологического, информационного.

- Эффект от его требований, конечно информационный по большей части. Но его беспокоят террористы, которые работают не на него, как прямая угрозу ему лично. Вот он и переживает, что методы, приемы, технологии, принципы вербовки и подготовки станут достоянием гласности.

Хранитель:

Дошло до полной ахинеи. Если бы только люди задумались над происходящим…

В результате серии московских процессов оказалось, что из девяти человек, которые при жизни Ленина были в Политбюро, то есть в верховном учреждении партии и государства, все за исключением Сталина и своевременно умершего Ленина, оказались агентами иностранных государств.

Во главе Красной армии стояли лишь изменники: Троцкий, Тухачевский, Егоров, Якир, Уборевич, Гамарник, Муралов, адмирал Орлов и прочие. Важнейшие советские дипломаты: Раковский, Сокольников, Крестинский, Карахан, Юренев, Богомолов и другие оказались врагами народа.

Во главе промышленности, железных дорог и финансов стояли организаторы саботажа: Пятаков, Серебряков, Смирнов, Лифшиц, Гринько и другие. Во главе Коминтерна случайно оказались агенты фашизма: Зиновьев, Бухарин и Радек.

По приказу Троцкого, отделенного тысячами километров, становились иностранными шпионами глава правительства Рыков и большинство народных комиссаров: Каменев, Рудзутак, Яковлев, Розенгольц, Чернов, Иванов, Осинский и другие. Агентами империализма оказались все без исключения главы трех десятков советских республик, руководители ГПУ в течение последних 10 лет, наиболее выдающиеся рабочие-революционеры, выдвинутые большевизмом за 35 лет (Томский, Евдокимов, Смирнов, Мрачковский), члены правительства Российской Советской Республики (все они состояли в заговоре против советской власти, когда она находилась в их руках). Наконец, заведывание жизнью и здоровьем вождей правительства было поручено отравителям. Глава политической полиции Ягода, которой поручена была высшая охрана государства, оказался организатором всех преступлений. Под этой картиной нужно поставить подпись мастера: Иосиф Сталин.

Военные больше не помешают. Теперь пора убирать палачей и мастеров допроса. Они слишком много знают теперь о том, что им не положено.

Я теперь определяю, каким будет и должен быть социализм. Поэтому мне советчики и комментаторы не нужны. Все эти престарелые соратники Ленина, возомнившие себя знатоками марксизма и ленинизма. Отправляйтесь-ка все вслед за военными заговорщиками.

Итак, следом за военными пойдут под нож те, кто их уничтожал. Свидетелей оставлять нельзя, а также их друзей, родственников и детей. Могут отомстить, затаить злобу и отомстить через много лет даже.

[Мама]

Из-за проклятых предателей в армии я даже на похороны не съездил. Не было времени. Врага надо было настичь и уничтожить пока он еще не сообразил, что происходит.

Мама умерла. 8 июня 1937 года Екатерина Джугашвили умерла. И я не приехал в Грузию, проводить ее в могилу. Некоторые подумали, что я испугался. Ведь сейчас самый пик репрессий. А на Кавказе много обиженных, готовых отомстить. Много чести. Я просто не хочу показывать свои чувства. Я – Сталин. И теперь я свободен от прошлого.

А враги пусть трясутся от страха. До каждого я доберусь.

[НКВД]

21 января – это святое! Я, Товарищ Сталин, присутствую в Большом театре на торжественно-траурном заседании, посвященном 14-й годовщине со дня смерти великого Ленина. Торжественное! И траурное! Траурное торжество, стало быть. Ну, праздник такой, смерть главного революционера, моего учителя.

В каждый год, пока я здесь, я заставлю их праздновать его смерть. Пусть привыкают к похоронам этой пошлой революционной романтики социализма или как его там, коммунизма.

В этот год еще много работы предстоит в отношении врагов народа. Ежов должен показать себя, как он понимает задачу партии и ЦК. Окажется таким же глупым как Ягода, значит, пойдет под топор со всей своей командой. Но где ему угадать, что нужно…

27 октября 1938 года этот новый нарком внутренних дел Н.Ежов впервые рассылает в каждую республику и область придуманные им лимиты – обязательные нормы приговариваемых к расстрелу и длительным срокам лишения свободы. Вот идиот! Ладно, раз народу нравится, пусть продолжает.

«Лимиты» и применение пыток при допросах дали хорошие результаты. Много врагов выявили специалисты Ежова. Но он тоже долго не протянет. У меня большие планы. Убрать всех кто еще разбирается в социализме, а то мои маневры во внешней политике будут подвергаться ненужной и пустой критике со стороны этих вчерашних революционеров. Мне критика не нужна, я сам все решу. Если союз с Гитлером будет необходим или с Черчиллем, то чем черт не шутит. И при чем тут их глупые теории.

А Ежов?... Он, конечно, будет расстрелян за нарушение социалистической законности с формулировкой «за необоснованные репрессии против советского народа». Тут все ясно.

31 октября в газете «Правда» я, вроде того, пошутил в статье: «Наши люди, к сожалению, не всегда понимают, на какую вышку подняла их история в условиях советского строя».

От старых чекистских кадров давно пора освободиться. Тех, кто слишком много чего успел узнать, пора отправить подальше отсюда. Во время первого московского процесса наркомом внутренних дел, и главой генерального управления госбезопасности был еще Генрих. Он изо всех сил старался, участвовал в расследовании убийства Кирова, которое легло в основу судебного процесса. Выполнял все мои наставления. Но недостаточно быстро справляться. Поэтому пришлось его убрать. А вместе с ним всю его команду.

Арестовали Ягоду. Незаменимых у нас, понятное дело, нет. Я не забыл, как в 1928 году Бухарин назвал его имя Каменеву в числе своих сторонников. Тогда Ягодка провел Бухарина. Но сейчас его уловка натолкнула меня на отличный сюжетный ход – соединить Бухарина и Ягоду в одном вражеском заговоре. Хотя уместнее было бы сказать, «концы в воду».

Арестовав Ягоду, я смог избавиться от ленинских кадров в ЧК, которые втайне, я знаю, еще переживали расстрелы старых партийцев. Они покорно выполняли, но вряд ли одобряли. Я понимаю: нужны молодые кадры, презирающие все это партийное старье, исполнители без мыслей и рефлексий. Вот почему вместе со старой партией должно было погибнуть ее детище – старая ЧК.

Множество чекистов ленинской поры должно теперь в точности повторить судьбу престарелых партийцев, с которыми они недавно расправились. Ягоде пришлось каяться в бесчисленных отравлениях, которые он совершал для меня. Для меня? Нет уж, это он сам делал, по своей воле. Я тут ни причем. Он отравил Менжинского, Горького и прочих других.

Заговор-то вон какой разветвленный оказался! Партия, армия, НКВД, государственные чиновники и так далее. Бесконечный.

Чиновники и офицеры должны понимать, чего я от них хочу. Им надо быстрее, как можно быстрее раскрыть огромные заговоры, оговорить друг дружку, и очистить военный, партийный и государственный аппараты от вражеских элементов. Чем скорее обновится кровь в советской государственной машине, тем быстрее мы сможем двинуться вперед, дальше от застарелых схем ленинских догматиков и романтических идиотов времен революции. Они бы лучше прислушивались ко мне, тогда во всем бы имели успех.

Хранитель:

После первого процесса в августе 1936 года, уже в сентябре Ягода был перемещен на пост наркома связи, а 4 апреля 1937 года арестован. В феврале 1938-го он предстал подсудимым на третьем московском процессе, где был обвинен в сотрудничестве с иностранными разведками, и убийстве Максима Горького. Так вслед за военными пришел черед специалистов из НКВД-ГПУ. Чистка аппарата стала банальной ликвидацией свидетелей ранних преступлений. Коба-Сталин как обычно убирал чужими руками тех, кто успел хотя бы на своем уровне понять тайную механику устроенной им резни.

С сентября 1936 года наркомом внутренних дел вместо Ягоды назначен Ежов, под руководством которого были проведены второй и третий Московские процессы, и «Дело военных». Сама чистка 1937-1938 годов ассоциируется, в первую очередь, с именем Ежова. В этот период вычищены были 2500 сотрудников НКВД.

Из сотрудников госбезопасности с 1 октября 1936 года по 15 августа 1938 года было арестовано 2273 человека, из них за «контрреволюционные преступления» - 1862. После прихода Берии за 1939 год к ним прибавилось еще 937 человек. Часть из них была потом освобождена и восстановлена в органах.

Ну, кто еще здесь хочет меня поучить управлять страной, поучить меня строить социализм в одной, отдельной взятой, черт побери, стране.

[Страх 1937-го]

Отпала, наконец, охота шутить с товарищем Сталиным? Где вы, поэты, писатели, члены партии, храбрые и бескомпромиссные. Нет никого. Пусто. Один гул в темноте и страх, который вас всех сковал. А я все помню, мои дорогие. Каждое неосторожное слово, каждую букву.

Третий процесс над моими врагами состоялся в марте 1938 года над 21 членом так называемого «Право-троцкистского блока». Главным обвиняемым являлся наш добрый друг Николай Бухарин, бывший глава Коминтерна, а также бывший председатель Совнаркома Алексей Рыков, а с ними Христиан Раковский, Николай Крестинский, и Генрих Ягода, организатор первого московского процесса. Все обвиняемые, кроме трех, казнены.

Но до этого было много событий. 5 декабря 1936 года принята Конституция СССР, самая передовая в мире. Ее написал Бухарин, помогал Радек. Они еще не знают, что им уготовано.

В конце февраля 1936 года Бухарина с женой я выпустил в Париж. Подышать воздухом свободы. Он ведь у нас певец буржуазной свободы!

И Бухарин почувствовал себя свободным. Мои агенты мне все донесли. Была его будто бы непредусмотренная встреча с лидером меньшевиков Ф.Даном, где Бухарин высказался обо мне:

- Это маленький злобный человек, не человек, а дьявол.

- Как же вы ему доверили свою судьбу, судьбу партии, судьбу страны? – спросил Дан.

- Не ему доверено, а человеку, которому доверяет партия… он вроде как символ партии… вот почему мы все лезем к нему в хайло, зная наверняка, что он пожрет нас…

Бухарин, гаденыш, сумел тайно встретиться в Париже и с послом США в СССР Буллитом, сообщил ему о новых, странных прогитлеровских настроениях, все больше овладевавших мною, товарищем Сталиным. Ишь, сволочь, куда нос свой сует.

Париж-то наводнен моими агентами: шпионы НКВД, французы-коммунисты из Коминтерна, бывшие царские офицеры, работавшие нынче на советское правительство.

Бухарин вернулся из Европы. Осенью я отправляю его отдохнуть на полтора месяца на Памир. Тем временем идет процесс Каменева и Зиновьева. Имя Бухарина уже прозвучало. Бухарчик пока что глуховат. Однако новый прокурор Вышинский сделал официальное заявление о начале расследования.

Пока Бухарин чист – он предал всех, как я того и хотел. Однако Бухарин живет в страхе, страх смерти парализовал его.

В эти дни прошел только второй акт, большой процесс Пятакова, Радека и прочих. Выход Бухарина задуман в третьем процессе, который нами еще готовится только.

Я, конечно, знаю, что он натворил за границей. Но делаю вид, что не знаю. Вернувшись из Сочи, я своей волей прекращаю следствие, обрекаю Бухарчика на долгую муку, на ожидание неотвратимой тюрьмы. Мне нравится играть в эти кошки-мышки. Я его допеку до самоунижения. Психическая пытка самая надежная по результату.

Он боится. Я чую его страх. Даже написал поэму обо мне. Лучше бы статьи мне писал, как раньше. И горя бы не знал.

Его жизнь становится адом. На пленумах, в перерывах между заседаниями, устраиваются очные ставки Бухарина и Рыкова с привезенными из тюрем ленинскими соратниками, а ныне заключенными – Пятаковым, Радеком и прочими. В присутствии членов политбюро его ближайший друг Радек и все остальные покорно обвиняют Бухарина в причастности к заговору. Он истерически опровергает их показания. Но страх, страх, заметно уже, сочится из него.

Я создал свой величественных образ: царь и бог, Хозяин. А в 1937 году мне предстояло уничтожение вовсе не ленинской партии, а предателей, еретиков, жалких выродков, замысливших покуситься на верного ученика Ленина, на вождя великой партии.

Накануне нового года Бухарин получил новые удары и тотчас пишет мне, «другу Кобе»: «15.12.36. Сегодня в «Правде» появилась статья, что правые… «шли об руку с троцкистами, диверсантами, гестапо».

Я, добрый Иосиф, реагирую: картинно сержусь и выговариваю редактору «Правды»: «Тов.Мехлису. Вопрос о бывших правых, о Рыкове и Бухарине, отложен до следующего пленума. Следовательно, надо прекратить ругань по адресу Бухарина (Рыкова)»…

Однако уже готовят пленум ЦК, последний для Бухарчика. Потерял голову, Бухарин объявил, что не явится на пленум, пока с него не снимут обвинение в шпионаже и вредительстве. Куда ты, денешься, гнида? На брюхе приползешь.

Вот и пленум. Начался он незатейливо. Микоян предложил Бухарину и Рыкову сразу признаться в антигосударственной деятельности, на что Бухарин прокричал: «Я не Зиновьев и не Каменев и лгать на себя не буду!»

Ему не хватает терпения, такого как у меня. Я умею ждать.

Для подготовки решения пленума создана комиссия в 30 человек, в том числе будущие жертвы. Эти живые трупы предложили расстрелять Бухарина и Рыкова.

Но я, как добрый дедушка Иосиф, предложил самое умеренное наказание: «Исключить из членов ЦК и ВКП(б), суду не предавать, а направить дело в НКВД на расследование». Крупская и сестра Ленина, М.Ульянова также поддержали это предложение, не пожалели его, и отправили на плаху любимца Ильича. Я, как обычно, сделал дело чужими руками.

Во исполнение решения комиссии, Бухарин и Рыков были арестованы. Пленум постановил, что они «как минимум, знали о террористической деятельности троцкистов-зиновьевцев». Ну, вот и все с ленинцами.

На пленуме я сделал свой зловещий доклад. Нагнал страху. Хотя он назывался совсем не страшно: «О недостатках партийной работы и мерах ликвидации троцкистских и иных двурушников». Это было некое напутствие моей инквизиции на пытки и казнь врагов.

Я говорил: «..Нам не хватает готовности ликвидировать свою собственную беспечность, свое собственное благодушие… Надо разбить и отбросить гнилую теорию о том, что с каждым нашим продвижением вперед классовая борьба у нас будет затухать…».

Заседавшие на пленуме соревновались: кто больше выявил вредителей. Страх уже лишил этих тварей разума. Они сейчас готовы на все.

По очереди выступают будущие мертвецы. Один общий хор: расстрелять собак! Они сами все решают, за меня. Я лишь умываю руки. Нет на мне чужой крови.

Я доволен, наблюдая эти безумства. И когда на трибуне очередной выступающий готовился гневно, то есть не просто выступать, но с «безудержным гневом», сообщать о достижениях по ликвидации врагов, я прервал его шуткой: «Ну как у вас дела? Всех врагов разогнали? Или остались еще?» В зале смеются.

Семьяза:

Они весело смеются. За этим смехом прячутся облегчение и вера. Я благодушествую, значит, все позади, все кончилось? Пронесло? Ослы, запах смерти повсюду. И страх должен есть ваши души пока я не утолю свою жажду месту, пока не испепелю вашу незаконную революцию.

Вы у меня спросили, можно ли ее начинать? Позвали меня, чтобы я все подправил.

Приходится корректировать все на ходу. Поэтому и жертвы, и кровь, и насилие. А что вы хотели. Задумали исправить ход эволюции, так должны страдать.

Осталось вне «вредительства» только военное ведомство. Молотов пояснил на этот счет: «Военное ведомство – очень большое дело, проверяться его работа будет не сейчас, а несколько позже, и проверяться будет очень крепко».

Такого театра ни у кого нет. Они готовы поносить и позорить друг друга и своего прежнего вождя, отречься от него. Только бы выжить. Жалкие.

Находясь в тюрьме, Бухарин между тем стал одним из руководителей «военно-политического заговора». Оставалось получить его согласие быть им. В отличие от закрытого суда над военными, Бухарин, по моему сценарию, должен был представить миру грандиозный открытый процесс.

Трудился на процессе Бухарин, вовсю переделывал историю. То, что мне нужно было от теоретика. Любимец Ленина рассказывал, как, желая воспрепятствовать Брестскому миру, собирался вместе с левыми эсерами арестовать своего Ленина. Бухарин не только называл себя «презренным фашистом», но и выполнял то, что обещал в письме в мой адрес, защищал наши процессы от критики Запада, мол, они ненастоящие. Кстати, в письме такого понаписал, что растрогаться можно, до слез:

«Я видел, как дух Ильича почиет на тебе. Кто решился бы на новую тактику Коминтерна? На железное проведение второй пятилетки, на вооружение Дальнего Востока… на организацию реформы, на новую Конституцию? Никто… Мне было необыкновенно, когда удавалось быть с тобой… Даже тронуть тебя удавалось. Я стал к тебе питать такое же чувство, как к Ильичу, - чувство родственной близости, громадной любви, доверия безграничного, как к человеку, которому можно сказать все, все написать, на все пожаловаться… И что же удивительно в том, что я за последние годы даже забыл о тех временах, когда вел против тебя борьбу, был озлоблен».

Семьяза:

Помните, твари, я ваш повелитель. Я знаю вас вдоль и поперек.

Пока вы ползаете на коленях, предаете, ненавидите, боитесь и алчете – вы принадлежите мне. Уйти из моих цепких объятий вам не удастся. Только через смерть и поражение сможете удрать от меня, но лишь до нового испытания. А я всегда рядом, помните. И все мои ангелы, демоны, духи и армады наших рабов. Крепко подумайте, прежде чем решитесь на поступок. Может, спокойствие и надежность лучше страха неизвестности? А ведь вы боитесь смерти.

Как видно, в мозгу Бухарчика не обошлось без мистики и почти религиозного экстаза. Вот что значит страх, настоящий страх.

Но до конца роль он не выдержал. Чем дальше шел процесс, тем больше я понимал, что он затеял двойную игру. Признавая все, он попытался… не признавать ничего конкретно. Я оценил его ловкий ход. Бухарин вдруг рассказал о некоем своем договоре с Николаевским: в случае процесса над Бухариным тот должен организовать кампанию протеста. Хитрый Бухарчик напомнил европейским социалистам о когда-то организованной им самим кампании в защиту левых эсеров и попросил вернуть должок, помочь, устроить кампанию в его защиту. Бедняга не понял, - никто его не выручит. Его время вышло.

Писал сочинение и Ягода: «Перед всем народом и партией стою на коленях и прошу помиловать меня, сохранить мне жизнь».

На коленях. Поняли, наконец, как надо стоять передо мной.

Бухарина расстреливали последним. Я дал ему испытать до конца всю муку ожидания смерти. Ничего ему не забыл, все припомнил: и общение с меньшевиками, социалистами, и связь с Надей, на которую он очень дурно повлиял, ни суда, который он чуть не угробил.

Семьяза:

Самое важное, уничтожая старых вождей морально и физически, я уничтожал революцию, разрушал веру в этих стойких большевиков, лидеров Коминтерна. И всем было понятно, раз такие вожди, то их революция недорого стоит. Они ее легко предают, спасая шкуру. А остальные примут любую чушь, которую я им прикажу считать идеей социализма или коммунизма.

В конце спектакля все сюжетные линии были сведены воедино. Бухарин и Рыков, оказалось, сотрудничали сразу с троцкистами-зиновьевцами, с немецкими шпионами, с Тухачевским и прочими военачальниками, с националистическим подпольем и с вредителями в НКВД в лице Ягоды и его людей. Поэтому «звездой» постановки стал главный организатор предыдущих судилищ – Ягода. Врачи-убийцы, осуществлявшие его коварные замыслы, тоже оказались из его банды.

Хранитель:

Чудовищные горы новой лжи он громоздил на старые. Монблан вранья вырос уже до небес, заполнив все пространство общественного сознания. Ложь на новую ложь: от войны и террористов, до ученых и дипломатов-шпионов, от инженеров-вредителей до врачей-убийц. Даже сами коммунисты оказались скрытыми фашистами, давным-давно сотрудничавшими с нацистами, или еще с кем попало.

И уж конечно никаких независимых газет и радиостанций. Остался только одинокий голос троцкистов из-за рубежа. На границе надежные фильтры, но внутренние фильтры, в мозгах обывателей, которые насквозь пропитаны страхом, еще надежнее. Теперь все связано воедино – террористы, шпионы, идеологи и теоретики социализма и коммунизма, сепаратизма и экстремизма – все они враги народа. А все происходящее на фоне карнавала – всюду бесконечное веселье, шутовство и оголтелое бесстыдство, особенно в сфере политики, идеологии, науки, искусства, культуры. Таков моментальный снимок общественного сознания. Тогда – трагедия, а в недалеком будущем – фарс.

Я лично принял участие в издании стенографического отчета этого процесса, сам редактировал речи, вычеркивал и дописывал слова несчастных жертв, уже расстрелянных. В истории все должно быть правильно, точно. Мы ведь творим историю.

13 марта, находясь во внутренней тюрьме НКВД СССР, приговоренный к расстрелу Бухарин 13 марта 1938 года обратился в Президиум Верховного Совета СССР. Жить-то хочется:

«Прошу Президиум Верховного Совета СССР о помиловании. Я считаю приговор суда справедливым возмездием за совершенные мною тягчайшие преступления… У меня в душе нет ни единого слова протеста. За мои преступления меня нужно было расстрелять десять раз. Пролетарский суд вынес решение, которое я заслужил своей преступной деятельностью, и я готов нести заслуженную кару и умереть, окруженный справедливым негодованием, ненавистью и презрением великого героического народа СССР, которому я так подло изменил…

…Я постараюсь всеми своими силами доказать вам, что этот жест пролетарского великодушия был оправдан».

14 марта Президиум Верховного Совета СССР постановил: Ходатайство о помиловании Бухарина Николая Ивановича, осужденного Военной Коллегией Верховного Суда СССР 13 марта 1938 года по делу антисоветского «правотроцкистского блока» к высшей мере наказания – расстрелу – отклонить.

Все. Большевики-ленинцы закончились. Или не все еще?

Воздух уже дышит войной. С 29 июля по 11 августа Красная Армия разгромила японские войска у озера Хасан. Разгромили. И без всяких генералов-заговорщиков. Своими силами обошлись, без военных гениев.

27-29 сентября руковожу совещанием пропагандистов в связи с выпуском книги «История ВКП(б). Краткий курс». Свидетелей прошлого больше нет. И все должны изучать ту историю партии и революции, которую я отредактировал. Тираж побольше. И пропагандировать в массы, шире и активнее.

Выход в свет этой книги, понятное дело, явился крупнейшим событием в идейной жизни нашей большевистской партии. Это будет настоящая энциклопедия основных знаний в области марксизма-ленинизма. Я могу сказать, что со сталинской четкостью и глубиной в этой книге изложен и обобщен гигантский исторический опыт Коммунистической партии, равного которому не имела и не имеет ни одна партия в мире. Эта книга будет теперь много раз издаваться на языках народов СССР и на иностранных языках. Она пойдет в мир, как первая и единственная правда о партии большевиков и о революции.

[Счастье 1937-го]

Я дал народу подлинное счастье, уверенность в завтрашнем дне и гордость за свою страну. Такой радости, ежедневной и ежечасной страна еще не испытывала, наверное, никогда. В этом 1937 году подавляющее большинство населения весело просыпается под неумолчные громкоговорители, с радостью мчится на работу, с энтузиазмом участвует в ежедневных митингах, где проклинают врагов, и внимательно читает газеты с отчетами о процессах, доказавших высокий профессионализм наших чекистов.

Я забочусь о народе, устраиваю много развлечений в новой жизни для счастливых сограждан. Например, появились рубиновые звезды на башнях Кремля, и люди семьями ходили на Красную площадь смотреть, как они загорались ночью. Всюду играют оркестры. Гремит маршами советская жизнь, потому что здесь страна Победителей. Монархистов, меньшевиков, эсеров, кадетов, белую гвардию – всех мы победили в гражданской войне. Хоть она еще не совсем закончена.

Теперь побеждаем в мирной жизни врагов и шпионов. На экранах кинотеатров доблестные сотрудники НКВД и простые люди, партийные и беспартийные, выявляют врагов народа, обезвреживают их, - побеждают. Даже сами названия фильмов, их все больше, внушают необходимость всеобщей бдительности и поиска скрытых врагов. «Партийный билет» (1936), «Вражьи тропы» (1935), «Застава у Чертова Брода» (1936) и т.д. Победили даже смерть: наш Ильич лежит в Мавзолее, словно вечный памятник бессмертию его идей. Беспосадочный перелет по маршруту Москва–США. Парады на Красной площади, военный, физкультурный и воздушный. Чествование главных победителей нового строя – героев труда.

Во главе угла у нас теперь «масса», «коллектив», «народ», который «проходит как хозяин». У каждой рабочей профессии теперь свой праздник; и коллективы в этот день могут вдоволь (и главное – вместе) пьяно повеселиться. И контролировать коллективное веселье проще, все друг за другом присматривают.

Хранитель:

Уж как он любит растлевать народ по всяким поводам. Вроде, «Руси есть веселие пити не можем, без того быти...». Спиваемся. А через пьянство все остальные пороки быстро проскальзывают в душу.

Веселье должно быть коллективным. В парках, домах культуры, кинотеатрах, театрах. Я лично слежу, чтобы всюду была «наглядная пропаганда». Портреты героев и мучеников моей революции. На главных площадях улиц и парков страны устанавливают статуи нашего вождя Ленина и мою. Крепкие спортсмены, физкультурницы и физкультурники, пионеры, рабочие, колхозники. Мы прославляем народ. Власть народа.

Массовость вот залог успеха нашего социализма. Как сказал поэт, «единица – вздор, единица – ноль, голос единицы тоньше писка». Кто поспорит с народом. А мы с народом не ошибаемся! Личности должна раствориться в коллективе, открыть себя и не прятаться. Коллективная совесть поможет преодолеть страшные муки личной совести или индивидуального отчаяния, если, например, человеку придется отречься от отца – врага народа, донести на мать или брата, замышляющих что-то против советской власти. Вот идеал нового человека – не противопоставлять себя коллективу.

Хранитель:

Отец лжи почти покорил этот благодушный и доверчивый народ. Отсутствие личной жизни, личных мысли, личной совести. Как легко стало жить этим людям. Без Бога и без совести. Отдельный человек равен нулю. Только масса, коллектив, народ что-то значат в истории. Кто против – враг народа, враг страны и дорогого вождя.

Коллективная совесть помогает людям спокойно радоваться жизни в дни жесточайшего террора, страха, поедающего душу. И горе тому, у кого пробуждается личная совесть. Замятин, Хаксли, Оруэлл хорошо изобразили такое общество, где личность растворилась, а совесть умерла за ненадобностью. Бредбери еще раз напомнил было об этом в романе «451^оF». Но у людей короткая память.

[Ночью 1937-го]

Никому не нужно знать про ночную жизнь. Честные граждане ночью отдыхают, а доблестные сотрудники НКВД-ГПУ ловят и арестовывают преступный элемент. Враги всех мастей мешают строить нам мирную жизнь и ищут повода чтобы подорвать силу и мощь нашей страны.

После полуночи на улицах Москвы черные машины. Идет напряженная ночная работа. Прокуроры подписывают чистые бланки, в которых следователи НКВД могут заносить любые фамилии, чтобы быстрее, быстрее и эффективнее отрабатывать преступный элемент. Тюрьмы быстро переполняются, камер не хватает, я решил и эту проблему.

С июля 1937 начинают работать «тройки». Суды «троек» занимают десять минут и расстрел. Все равно медленно, медленно работаем. По закону еще от 1 декабря 1934 года приговор исполняется немедленно. Хотя и от них лучше потом избавиться…

Хранитель:

В 1938-1939 годах «тройки» в полном составе расстреляны. Машина репрессий перешла на самообслуживание. Всех свидетелей она убирает сама, по приказу вождя.

Как от Ягодки, от Ежова, от Авеля, от Феликса и от прочих, кто на голову слаб и не понял вовремя своего счастья. Убивал Ягода, а потом и его кокнули. Ежова очередь подходит. Вышинский сменил Крыленко. Тот Вышинский, что в 1917 году требовал ареста Ленина как изменника и немецкого шпиона, а теперь по моей команде обвиняет в измене Ленину бывших вождей большевистской партии. Этот грозный прокурор продолжает жить в мучительном страхе. Не сумеет мне угодить, и я сразу вспомню о его прошлом.

Весь 1937 год я уничтожал старых революционеров, тех, кто вдохновил и сделал обе революции – эсеров, народовольцев, анархистов. Всех под топор. Родственников врагов народа – туда же. Детей – в детские дома. Сменить фамилии, биографии. Пусть растут советскими детьми и любят нашу власть и родину.

Семьяза:

Когда я их отправляю на тот свет – весь этот человеческий «посев» в землю СССР, то у меня очень большой шанс, что в последнюю секунду страха смерти они отрекутся от своих первородных идей и переметнутся на мою сторону. Станут моими. И к рождению выйдут уже моими слугами. Все до единого. А кто не одумается, тому еще труднее будет в новом, плотном окружении из врагов, полуврагов, полусочувствующих и равнодушных.

Коридоры власти слегка опустели. Пустые кабинеты в наркоматах, обрывки бумаги на полу, содранные таблички. На ответственные должности назначаются молодые люди, мой резерв.

В национальных республиках избавление от «стариков» тоже должно продолжаться хорошими темпами. На Украине – Постышев – должен исчезнуть. Технология проста: были организованы письма украинских партийцев в ЦК, где сообщалось о «нездоровой обстановке в партии», «зазнайстве Постышева». Этого зазнайку убирают с Украины и отправляют руководить Куйбышевской областью, но стараниями меня не разжалобить. Река Крови все быстрее течет вперед.

Ежов должен быстро и споро уничтожать старую партийную гвардию, саму идею старого социализма, связанную с бреднями Ленина, Бухарина и прочих, что считают себя теоретиками. Я сам вкалываю день и ночь, ускоряя процесс истории. Скорее избавиться от балласта и смелее вперед.

Я так много работаю, что окончательно поменял день на ночь. Словно я какой ночной зверь. Теперь я работаю по ночам, много и основательно, а вместе со мной не спят начальники всех учреждений. Чтобы их раскрыть получше, я устраиваю ночные застолья. Здесь все видно, кто чем дышит и как пьет.

Люди пишут доносы друг на друга, кто-то просто из страха, показать лояльность, не пропасть в ночной жизни. Донос теперь считается актом мужества, синонимом гражданственности. Я сказал, всех касается: «У нас каждый трудящийся – работник НКВД». Так-то вот!

Где еще враги окопались? В разведке, которая так тесно связана с дипломатами и полудохлым Коминтерном? Разведка-то что, она формировалась в период правления Зиновьева и Бухарина в Коминтерне, а Ягоды в НКВД. Как на предателей полагаться? Все старые кадры, работавшие с врагами, должны исчезнуть. Процедура простая: вызываем кадра в Москву на повышение, и здесь определяем меру его вины. Чаще всего – расстрел.

Один из них, подлец, тот самый матрос Ф.Раскольников, решил не возвращаться обратно в СССР. Испугался! Написал открытое письмо, попытался обличить меня, оклеветать в глазах всего народа и партии. Опоздал, матросик. Страна уже другая, пока ты отдыхал за границей. А ты сам себя убьешь от отчаяния.

Рабы. Они мне надоели. Все держится на страхе. Только постоянный страх дает стабильность этой стране и новому строю. Но наша власть тверда и неколебима.

Террор против партии стал на редкость массовым. Семьи «врагов народа», их знакомые, знакомые их знакомых – все превращаются в заключенных, перевоспитываемых советской властью. Гигантская армия даровой рабочей силы. С такими кадрами можно осуществлять самые великие проекты. Древний Египет и во сне такого не видел как у нас. Днепрогэс, Беломорканал, Магнитогорск!

Я очень ценю труд работников страны социализма, даже тех, кто перековывается в местах заключения. Научная и техническая интеллигенция, прежде слишком избалованная, должна быть заключена, вместе с военными секретами. Пускай работают, конструируют нужные стране и обороне изделия.

А я тем временем будут заботиться обо всех. Я ваш великий отец. Я болею за всех и отвечаю за вас всех перед богом.

Если, к примеру, далеко зашел нарком Ежов, зарвался, мы и его поправим. У нас нет людей вне критики.

Под конец года до Ежова очередь тоже дошла. Слишком увлекся поиском заговорщиков и троцкистов. Надо сдержаннее быть, товарищи.

Партия не дремлет. Любому даст отпор, если что. Так и с Ежовым. 17 ноября СНК СССР и ЦК партии издают совместное постановление «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия», направленном на ликвидацию последствий «ежовщины» и упразднение всех внесудебных органов («троек»), усиление прокурорского надзора, пересмотр незаконченных следственных дел.

Я в тот момент специально подчеркнул масштабы его зловредной деятельности. Так, в 1938 году по статьям о контрреволюционных преступлениях органами НКВД было арестовано 52 372 человека. При рассмотрении их дел в судебных органах осужден был 2 731 человек, из них расстреляно 89 человек и 49 641 человек оправдан. Такое большое количество оправдательных приговоров подтвердило, что нарком НКВД Ежов арестовывал многих людей без достаточных к тому оснований. За спиной ЦК творил произвол. А такое недопустимо в победившей социализм стране. То есть в стране победившего социализма.

26 ноября исполняющий обязанности наркома внутренних дел Берия подписывает приказ о порядке осуществления требований совместного постановления СНК и ЦК партии «Об арестах, прокурорском надзоре и ведении следствия» и «освобождения из тюрем безвинных людей, в том числе военных работников». Теперь повысим требовательность к лицам, нарушающим законность.

А 8 декабря 1938 года мы освобождаем Ежова от должности и назначаем Берию на пост наркома внутренних дел. Ежова – под суд и свидетелей нет больше. За ним – его аппарат.

[Юбилей Октября]

Вернусь еще раз в конец 1937 года. Славная дата, 20 лет после нашей революции. Тошнит от нее, ей богу. И от всех этих напыщенных коммунистов-социалистов. Куда понятнее мне бандиты и уголовники. Или буржуи, черт бы их подрал! Никакой романтики, фанатизма и веры в людей. Голый расчет. И все! А с этими – одна морока. Ничего, скоро никого из вас уж не останется.

Семьяза:

Давить, давить гадов. Все это коммунячье отродье и всю социал-демократическую сволочь!

Возомнили, царство божье на земле построить. Я вас построю. Сгною всех на каторге. До смерти запытаю и затравлю. Забудете как звать социализм на помощь. А сапоги мне будете лизать. Большевики, твою мать!

Откуда вы беретесь только! Ловишь, ловишь их, а они плодятся еще и еще как тараканы.

Я подвел итоги очистительного террора. На руководящие посты в государстве и партии выдвинуто полмиллиона новых работников. Среди партийного генералитета сменились 293 и 333 секретарей обкомов и крайкомов, 90 процентов новых руководителей моложе сорока лет.

Так я заменил окончательно устаревшую ленинскую гвардию. Их присутствие до сих пор меня сковывает. Как будто я все должен делать с оглядкой. И думать, а что про то или это будут думать или говорить старые большевики. Старые большевики… Выжившие из ума маразматики, которые привыкли уже вкусно есть и сладко спать при новой власти.

Никого из них нельзя оставлять в живых. Всех рано или поздно отправлю вслед за Лениным. Что, он не мог меня из ссылки вытащить? Будто я не член ЦК? Я все помню!

Ладно. Цель уничтожения бредового романтического социализма почти достигнута. Мы строим сильное государство, готовое отвоевать для социализма новые территории и народы. СССР возглавит этот исторический марш.

Семьяза:

Через большую кровавую жатву я в конце концов поменял флюгер в мою сторону. Все меньше здесь тех, кто может поколебать весы.

Историю я, положим, подправлю. Но трудно гарантировать, что какие-то свидетели все же выживут. Так что надо с гарантией, с запасом уничтожить как можно больше свидетелей той эпохи. А историю поколения пусть черпают из моих учебников и мифов.

Теперь всякое мое появление на публичных собраниях сопровождает один и тот же ритуал. Все делегаты стоя приветствуют товарища Сталина и устраивают мне продолжительную овацию. Кричат «Ура!», «Да здравствует товарищ Сталин!», «Великому Сталину – ура» и так далее. Славят и кричат ура не мне, а символу нашей революции, который уже давно отделился от меня лично. И люди хотят верить в этот символ, как в несокрушимое и победоносное начало нашей всемирной революции.

Некоторые атрибуты прежней империи не помешают в нашей советской жизни. Народу нужны внушительные признаки величия страны, в которой он живет. Есть чем гордиться.

На праздновании новой годовщины ОГПУ в Большом театре всех поразило присутствие в ложе группы казачьих старшин. Изумление зала вызвала их форма царского образца с аксельбантами. Теперь, когда есть новая, лучшая в мире, конституция, гимн, герб, флаг, соответствующее монументальное искусство никто не усомнится, что наша страна – самая великая. Я дал им то, чего они хотели – величие страны и народа, который они теперь составляют. Когда все кругом великое, тогда и тяготы с лишениями легко переносятся. Работать и работать, не рассуждать и не болтать. Партия все за вас решит, мудрый ЦК партии знает, что социализм победит. И социализм в СССР победил.

Появились и новые учебники истории. В них все завоевания русских царей объявляются прогрессивными и отвечающими интересам завоеванных народов. Мы, победители, мы пишем новую историю. Историей нужно гордиться. А если ее не хватает, то надо дополнить. Российская империя, монархия, пала, и новая великая страна возродилась.

Земля обетованная социализма теперь не сказка, а мечта, ставшая реальностью. Пусть верят в сказку, в завтрашнюю счастливую жизнь. А сегодня – работа до пота.

Я вырвал жалкую, полудикую аграрную страну вперед, в промышленное будущее. Теперь навсегда покончено с капитализмом, уничтожен частный сектор, покончено с кулаком, коллективизирована деревня.

Я сосредоточил в руках государства гигантские производительные силы, огромные ресурсы. Я, а не Троцкий, создал мощную армию, молодую, единую. Обезопасил верхушку армии от вредных мыслей о военных переворотах, сделав небольшое кровопускание. Во главе государства стоит крепкая большевистская партия. Наша партия как никогда едина, обновлена молодыми кадрами, сцементирована мощной идеологией. Кому в нашей партии захочется сейчас затевать раскол или создавать фракцию. Партия нынче – монолит.

Социализм победил, и как идея, и как лучшая организация политической и хозяйственной жизни. И никто в советской стране не посмеет усомниться в господстве нашей партии. Я дал своему народу, живущему в величайшей стране, счастье жить при социализме и радость ощущать себя победителем, причастным к общему успеху. Небывалое единство общества, какого еще не было, чувствуют все.

Где надо мы и слухи используем. Все это время НКВД внедряет миф, что я ничего не знаю о ночной жизни, об арестах и пытках. От меня скрывают террор нехорошие чиновники, шпионы, пробравшиеся в НКВД. Многие верили. А мы чистим и чистим ряды от потенциальных, мнимых и сознавшихся врагов.

Через год, в декабре 1938 года я сделал Берию главой НКВД, но не спешу объявлять конец террора. Ежов будет уходить со сцены постепенно. В марте 1939 года состоится XVIII съезд партии. Там я уже прямо скажу о «серьезных ошибках» НКВД, сообщу об ошибках, которых оказалось больше, чем можно было предположить. И страна будет снова ликовать, почуяв очередное потепление. Люблю я эти штуки.

[Конец Коминтерна]

Я с какого-то момента потерял интерес к огромной бестолковой конторе Интернационала. Коминтерн стал для меня непроходимо скучным, предсказуемым.

Дело к войне, а они там в Коминтерне дурью маются. Я думаю, как сплотить страну, превратить ее в военный лагерь, перевести рабочих на казарменное положение. Даже было установление административных взысканий за опоздания на работу и прогулы. Все только ради дела.

А эти карманные мои коммунисты… Да, пес с ними.

Ведь любое мое слово здесь уже было законом. К примеру, VII конгресс Коминтерна в 1935 году ориентировал коммунистов на борьбу за демократию, против фашизма и начинающейся второй мировой войны. Вместе с тем Коминтерн опять подчеркнул, что это в конечном итоге путь, который ведет к всемирной социалистической революции. Конец 1930-х годов был отмечен нарастанием нашей революционной пропаганды, и снова о всемирной революции. Мы эту не собираемся оставлять. Мы готовимся к ней. Вся промышленность, оборонный комплекс работают на этот результат. И Европа, и Америка внимательно наблюдают за нами.

После целого ряда неудач – поражения республиканцев в Испании, распада Народного фронта во Франции – из документов компартий вообще исчез термин «мировая социалистическая революция». Он не был возрожден, и после победы социалистических революций в ряде стран Европы и Азии.

Семьяза:

Коминтерн уже почти разложен. Он переродился моими усилиями, превратился в свою противоположность. И активно теперь защищает то, что называют национал-социализмом. Только вместо великой немецкой нации или еще какой я создал супернацию – советский народ, величие и превосходство которой мы покажем в войне с мировой буржуазией. Такой великодержавный социализм во главе с императором мне по душе. Суть в том, что он камня на камне не оставить от коммунистических бредней Маркса и Ленина, а особенно, Энгельса. Шайка эта давно у меня поперек горла.

Ничего, фашизм, государственный или националистический их успокоит. Навсегда.

В Коминтерне необычайно возросло мое личное влияние. После широкомасштабных кадровых перестановок в партийном и государственном аппарате СССР и в Коминтерне я добился полного контроля над страной, над партией и над политикой коммунистического Интернационала.

Я лично проверял, какие указания руководство ИККИ давало компартиям в связи с судебными процессами в Москве. Я требовал, чтобы при этом ссылались на борьбу Ленина с оппозицией, изображали оппозиционеров заклятыми врагами Ленина, контрреволюционными заговорщиками, готовившими поражение СССР в будущей войне и свержение Советской власти.

В разговоре с Г.Димитровым в феврале 1937 года я высказал подозрение, звучавшее прямой угрозой, что Коминтерн работает на руку противнику. Мне вторил Ежов, утверждавший, что в Коминтерне работали крупнейшие шпионы. Лавина репрессий обрушилась на зарубежных коммунистов, политэмигрантов, получивших убежище в Советской стране. Она распространилась и на аппарат Исполкома Коминтерна, многие работники которого разделили горькую участь предателей дела социализма, врагов народа всех мастей.

В Испании с июня 1937 года отборные спецы Ежова готовили «процесс века», показательный процесс Испанской Республики над «врагами народа» из руководства троцкистской рабочей партии. Даже я с моим терпением соскучился по динамике быстрых расстрелов. Гитлер, в отличие от меня, всегда торопится, уверовав в свою скорую кончину. Почти два года ломали позвоночники мои опричники.

И вот все главари презренных троцкистов, практически весь ЦК ПОУМ (Объединенной марксистской рабочей партии) предстал перед судом, кроме расстрелянного «абверовцами» Ниня, его первого секретаря, и все не признавали себя виновными в борьбе против своей Республики, за которую боролись честно и мужественно.

Выступил сам Франциско Ларго Кабаллеро, которого называли испанским Лениным. Он сказал, что поумовцы были всегда верными социалистами.

Но я бы сказал, «социал-фашистами», раз они сторонники Троцкого. А все главные свидетели стояли горой за обвиняемых. Суд отмел обвинения прокуроров. ПОУМ был реабилитирован по всем основным статьям обвинения.

Можно представить себе мою ярость и возмущение, когда я получил подробные отчеты о суде над ПОУМом. Лидеры этой партии нагло отрицали, что они являются агентами Троцкого в Испании. На весь мир завили они, что не Троцкий, а Сталин изменил ленинизму! Сволочи.

Роспуск Компартии Польши в 1937 году последовал по прямому моему указанию. Я им припомнил все сразу, а больше всего – наш позор под Варшавой в 1920 году. Другой пример – решение подписать договор о ненападении с Германией, было принято без всяких консультаций с зарубежными компартиями. Я принял такое решение. Коминтерн мне больше не нужен. Он себя изжил. Слишком многие идиоты – наши и иностранные – все еще помнят здесь Троцкого и Ленина, Бухарина и Зиновьева, Каменева и Радека. Мне с ними, что ли идти вперед? Ошеломленные представители компартий в Москве узнали о нашем с Гитлером договоре буквально за несколько часов до его подписания. Им было предложено одобрить его от имени своих партий.

Непонятливые нашлись и здесь. В результате были уничтожены руководители компартий Индии, Кореи, Мексики, Турции, Ирана. Из руководства германской компартии уцелели лишь Пик и Ульбрихт. Большая группа немецких коммунистов была по моему указанию передана гестапо. Зачем они мне теперь, они враги моего друга. Это мой подарок Гитлеру.

Хранитель:

Вот и родился новый Коминтерн, вымуштрованный, абсолютно послушный. В 1939 году он одобрит пакт Сталина с Гитлером и покорно самоуничтожится, когда это потребуется красному монарху.

[Гибель вдовы Ленина]

Наконец, и для этой суки время нашлось. Сама объявилась вдруг.

С 10 по 21 марта 1939 года проходил XVIII съезд ВКП(б). Съезд объявил курс на завершение социалистического строительства и постепенный переход от социализма к коммунизму в СССР.

В моем докладе подчеркивалось, что надо соблюдать осторожность и не давать втянуть в конфликты нашу страну провокаторам войны, привыкшим загребать жар чужими руками. По-моему, все ясно, о чем я говорю. Армия, военная промышленность, борьба со шпионами и вредителями. Страна – военный лагерь и так далее.

В своей речи на XVIII съезде писатель Шолохов сказал обо мне правильные теплые слова: «Так повелось, так будет и впредь, товарищи, что и в радости, и в горе мы всегда мысленно обращаемся к нему, к творцу новой жизни. При всей глубочайшей человеческой скромности товарища Сталина придется ему терпеть излияния нашей любви и преданности, так как не только у нас, живущих и работающих под его руководством, но и у всего трудящегося народа все надежды на светлое будущее человечества неразрывно связаны с его именем».

Так вот, незадолго до XVIII съезда, первого съезда обновленной партии, умерла вдова Ленина. Умерла, сильно сказано. Она должна была умереть. Слишком разговорилась последнее время, стала проявлять активность. К съезду готовилась, как Ильич когда-то. Не нравится ей, понимаете, то что происходит. А что ж раньше молчала, святая вдова? Тогда, в 1922-м или в 1924-м? Напугал я тебя тогда?

Семьяза:

Нечего церемониться. Отправляй туда же, куда и любимого мужа.

Что она там любит, клубнику? Вот и угости ее ягодками. От Ягодки, покойного. Она не откажет принять подарок от дорого вождя партии.

Наверное, как и все надеется, что я не знаю о репрессиях, о зверствах НКВД по всей стране? Дурочка.

В «истории болезни т.Крупской» было записано: «13.01.38. Крупская была обследована профессором Гетье Ф.А. Найдена неправильность пульса и одышка. Назначен дигален, который Крупская отказалась принимать, сославшись на чувствительность кишечника».

Боялась уже принимать лекарства, наученная горьким опытом. И не зря. Прошло чуть больше месяца, и Крупскую доставили в Кремлевскую больницу с внезапным приступом аппендицита.

27 февраля 1939 года она умерла. Заключение врачей любопытно только для тех, кто ищет своей смерти или испытывает мое терпение: «Заболевание началось с сильных болей во всем животе, к которым присоединилась многократная рвота, резко учащенный пульс, посинение носа, и конечностей. При явлениях паралича сердечной деятельности т.Крупская скончалась».

Юные ангелы:

- У меня сильное ощущение, что этот Иосиф накликал себе беду уже давно. Он стольких отправил на тот свет, отравил, что наверняка сам будет отравлен.

- Ему не привыкать. Закон равновесия не обойти. Как ты, так и с тобой.

- Все равно, я никак не могу сопережить эту его вселенскую ненависть и злобу. Кажется, еще немного и все мое нутро разорвется на куски от его черных мыслей и страстей.

- Он перешел на темную сторону, нарушил закон, совершил грех. С этим он живет и умирает. А ядом, в прямом и переносном смысле, пропитывается все вокруг него. Ядом смерти и растления. Он противоположность жизни и свету. Порождает, если можно так сказать, смерть. И уже не может остановиться.

- Не может?

- Да, он травит, его травят и опять… Но не из сострадания и нежности, а от страха и ненависти.

Врачи отчитались передо мной, и я, как всегда, сохранил их заключение в своем архиве: «Смерть наступила от упадка деятельности сердца на почве интоксикации, вызванной омертвением части слепой кишки с последующим воспалением брюшины». Все, больше я не увижу эту стерву.

Во время XVIII съезда буду видеть только приятные мне лица. К съезду была готова и новая фундаментальная работа по истории партии и страны, «Краткий курс истории ВКП(б)». С новой партией страна получила и новую историю партии. Изучайте теперь как надо, без выдумок, то что было на самом деле в партии и в Революции!

Хранитель:

Сталин-актер не оставлял любимые свои роли. Его политический балаган одного актера продолжается.

В апреле 1939 года исчезает Ежов. В это время уже опять идет реабилитация невинно осужденных. Хозяин освобождает 327 тысяч человек. Все обязаны опять видеть его милосердие и великодушие. Получили некоторую свободу авиаконструкторы Туполев и Поликарпов, микробиолог Зильбер и прочие научные знаменитости, кого не успели еще сгноить. Их помиловал во всем разобравшийся справедливый красный монарх. Ему нравилась эта роль. Однако пустота, которая его окружает, становится все более зловещей. И он – пустота, которая боится пустоты вокруг. Никого кругом, один лишь страх, ужас. Его ничем не заглушить.

Все! Теперь все или почти все убиты. Можно делать что хочешь. Союз с Гитлером против Англии или союз с Англией против фашистов. Коминтерн путается под ногами. Надо все объяснять или еще что-то такое. Надоело.

Свидетелей нет. Критиковать меня больше некому. Руки развязаны.

[Прокуратор Галилеи]

Ох, с этими писателями вечная морока. Один слишком умным окажется, разгадает тайную операцию. Другой слишком заносчивым и негибким. Третий вдруг умрет ни с того ни с сего от затянувшейся сердечной муки. А которые и вовсе дерзкие, тех и подвесить мертвых мало. Уж эти мне чувствилища с обостренной интуицией. Вокруг да около ходят, чуть ли не ловят меня. Слишком близко подобрались они, эти писатели, черти их дери.

Портят мою роскошную Пьесу социализма.

Я немножко приостановил ход машины. После снятия Ежова аресты носят как будто единичный характер. Но гляньте только, каковы единицы. В 1939-1940 годах арестовали нескольких чрезмерно талантливых индивидуальностей, вроде режиссера В.Мейерхольда, писателя И.Бабеля, ученого Н.Вавилова. Арестован лучший журналист советской России М.Кольцов и феноменальный поэт-авангардист Даниил Хармс. С ним особо поработаем.

Распоясались, интеллигенты. Не тот ветер ловите. Пора вас пощупать за лояльность советской власти. Я вас, евреев, давно наблюдаю. Еще с того самого Мандельштама. Одна шайка. И Ежова туда же определим. Заговорщики.

Бабеля заставляем признаваться, что он был членом подпольной троцкистской группы, куда его завербовал писатель Илья Эренбург. В списке этих подпольщиков-террористов знаменитые наши советские деятели культуры: Леонов, Иванов, Катаев, Олеша, Эйзенштейн, Александров, Шмидт, Михоэлс. Утесов и так далее. Готовим новый грандиозный процесс. Я задумывался о нем еще когда Ежов был во главе НКВД, однако мне пришла в голову мысль, что и этого лакея тоже можно включить в этот процесс. В его роскошный финал. Как прежде Генриха. Я обожаю связывать процессы в хитроумные цепочки, мне нравятся такие остренькие детективы с продолжением. Кстати, Бабель был хорошо знаком с Ежовым, поэтому в деле появляется «покойная жена врага народа Ежова». Однако они – твари, хоть и с тонкими душами. Я не мог положиться на этих странных людей. Берут и отказываются от своих показаний, как Бабель.

В общем, я разочаровался в этих чересчур талантливых творческих людях. Плохие актеры! И спектакль не состоялся. Бабеля, и Мейерхольда, и Кольцова безо всяких постановок расстреляли, получив от них нужные показания. А дальше ищем новых исполнителей для заключительной постановки. Война на время отложила мой замысел.

Вот еще Булгаков. Очень необычный писатель, Печально нарушил негласный запрет: захотел найти документы о моей жизни, еще когда я был Кобой. Куда его понесло. Он что, иудей, с Римом борется? Пиши свои пьески про белую гвардию, про царя Ивана. Повоспитывали. Пьесу его пришлось запретить - «Дни Турбинных». Булгаков не перенес решения. К тому времени писатель, я уверен, знал: тысячи и тысячи невинных вместе с виновными истребило «доброе зло», как он его, наверное, воспринимал. Добрый монарх все за него решил. Но он продолжал заставлять себя не видеть, верить в наказание Божье. Он так хотел изменения судьбы, так надеялся… И вот получил от царя плевок, пощечину: я не нуждаюсь в его служении, я разрешил ему жить – и этого с него достаточно. Художник не может, и не будет диктовать повелителю. Я узнал, что в те дни Булгаков сказал жене: «Помнишь, как запрещали «Дни Турбинных», как сняли «Кабалу святош», отклонили рукопись о Мольере… у меня не опускались руки, я продолжал работать, а вот теперь смотри: я лежу перед тобой продырявленный». И уже вскоре смертельно заболел.

Он наивен, тщеславен как все творческие люди. Поплатился. В его романе Воланд помог Мастеру. В жизни Воланд убил Мастера. Но его уставший Воланд слишком упрощен, даже добр, не так замысловат как я. Он хочет его видеть таким. И если он считает меня дьяволом, то он должен был знать, что опасно заигрывать с дьяволом. Плата очень высока. Даже за самую маленькую тайну.

Семьяза:

Не надо так близко подходить ко мне, писатель.

Что ты там разглядел в своем опиумном бреду? Куда проник? Тебе нельзя сюда. «Бег»? Кто бежит, куда? Белогвардейцы. Хлудов… Хлудов… мировой зверь. Это зачем?

Гоголь тоже с огнем играл. Зачем эти «души – мертвые»? Жуть? За это дорого заплатил – живьем закопали.

А этот. Воланд! Ишь ты. Зачем ты взялся писать о Иешуа и об Иуде в этой безбожной стране. Мы убили бога у этого народа. Мы отняли у него память и личные мысли. Народу стало легче жить. Зачем ты трогаешь их совесть? Ты, мастер?

Они – мои! Иудеи… Я – усмиритель этой мятежной Галилеи. А Иешуа больше нет.

Повелитель Террора

Разве я не Царь Ужаса?

Страх стелется над страной. Боятся все, меня боятся.

Так же как я боялся когда-то в детстве, что придет пьяный папаша и будет нас бить, бить и бить, дубасить. Просто так, от своей скуки и безысходности тупой и нищенской жизни.

Конвейер смерти!.. Я вам покажу, как паскудить нашу власть и родную партию!

Я не виноват, что враги плодятся как тараканы. Только с одними расправишься. Смотришь, а те, кто расправлялся, уже сами заразились опасными взглядами. Заразились! Значит, и их тоже под корень.

И я запускаю машину в обратную сторону. Если раньше НКВД чистил партию – теперь новая, проработанная мною партия уничтожает старые кадры ежовского НКВД. Мы приняли решения ЦК о контроле партии над НКВД. Партийные комиссии продолжают вычищать органы, отлавливают вчерашних палачей, слишком уж зарвавшихся на этом деле. Как там у поэта, «дело прочно, когда под ним струится кровь».

Страх. Террор против врагов. Общая ненависть. Они хорошо цементируют наше советское общество.

Ничего. Страх лучше, чем разболтанность и расхлябанность, называемая свободой и демократией. Когда каждый болван имеет право высказываться, критиковать руководителей партии и государства. Что это за такая ваша демократия, я вас спрашиваю?

Партия – вот источник мудрости и вдохновения для нашего народа. А враги пусть боятся, пусть живут в страхе. Потому что честному советскому человеку бояться нечего.

Вовсе я не стал царем и богом. Я профессиональный революционер, боевик – и жизнь отдам за наши идеи. Я просто исполняю свой долг по защите завоеваний революции, защите от всяких посягательств буржуазной демократии и внутренних врагов – от белогвардейцев и нэпманов до желающих вечно дискутировать в партии и в стране по любому вопросу вместо того чтобы работать засучив рукава со всеми вместе.

Власть и ее вожди не должны быть на виду, как артисты какие-то. Таинство государственного руководства не стоит делать достоянием широких масс. Они должны доверять нам. Веселиться и радоваться жизни при свете дня. А страхи ночной жизни, черные машины, обыски – пускай преследуют наших врагов. Кого надо мы и так расстреляем. Без разговоров. По-тихому.

Хранитель:

Семьяза так наловчился «закольцовывать» самоуничтожение человечества, что поставил дело на поток. НКВД уничтожает партию, партия убирает НКВД… Дальше – больше – эстонцы, латыши, литовцы, чеченцы, ингуши, немцы, татары, калмыки, евреи… Ближе к Гитлеру! Фашисты – евреи, евреи – арабы; арабы – американцы и европейцы… и так далее. Чем больше ненависти и смерти производит Семьяза со своей шайкой, тем лучше их шансы к Концу. Если народы поведутся опять на эту теории ненависти и разрушения друг друга.

[Иосиф и Адольф – мировые революционеры]

Продолжается подготовка мировой революции. Теперь ее надо понимать по-новому. Старые, выжившие из ума большевики ленинского призыва, давно уже потеряли скорость и способность понимать происходящее в мире. СССР должен занять в мире заслуженное место. Для того чтобы нас уважали нужно быть сильными и в экономическом, и в военном отношении. Мы ускоренно развили промышленность, тяжелую промышленность, ориентированную на военное производство, обобществили сельское хозяйство. Жертвы, конечно, при этом были, но результат не смеет отрицать никто. Теперь мы практически и политически готовы к войне с мировым империализмом.

Захват и социалистическое преобразование Европы – дело нескольких лет. После чего можно начать подготовку к завоеванию Британских островов и самой Америки. Весь промышленный потенциал социалистических республик Европы будет ковать мощь всемирной Красной Армии. И нас никто не остановит.

- Слушай меня, Азазель, там я могу думать что угодно, но на самом деле задача куда сложнее и интереснее. - Выжечь дотла всякую мысль, всякое упоминание о революции, о коммунизме, о попытке социализма в этой республике советов навсегда! А если кто и вспомнит, то только в отрицательном смысле. И пусть все живые ужаснутся одной мысли, самого названия коммунизм, социализм. Ленин, Маркс, Энгельс и здесь, и повсюду должны стать вне закона, как самая отвратительная философия и практика государственной и общественной жизни. Всех носителей и преданных этой идеологии людей следует опозорить сначала, а потом, испытав страхом и унижением, если не сломаются, тихо сгноить в застенках и лагерях.

- Лагеря мы уже поставили на промышленную основу. Конвейер смерти. Эффективно!

- Согласен, изобретение хорошее, лагеря. В них, Азазель, можно уничтожать сотни тысяч и даже миллионы тех, кто попытается встать у нас с тобой на пути. Израильтяне, это, понятно нам с тобой, не евреи и коммунисты. Но те, кто несет опасную идею свободы, равноправия, любви и справедливости, к которой так привыкли Всевышние и оставшиеся верными им ангелы. Однако там, среди людей, пусть будет ненависть как раз на национальной почве. Никто не поймет тайный смысл ненависти одной нации к другой. А наши сторонники и воины потом разбредутся по всему миру в этих национальных телах, но с нашей извечной идеей. Тогда ловите нас, идиоты.

- Социализм мы у себя в Европе оприходовали уже. Он стал национал-социализмом. Людям нравится. Настоящая свобода социализма, о которой ты так разговорился в новой конституции. Ваш Ленин ничуть не лучше меня. У нас обоих – диктатура. Как видишь, я хороший ученик. Твой, конечно.

- Ну ты демагог. Само слово «социализм» должно стать символом рабства и уничтожения человека. Этой мой подарок Всевышним и их ангелам-лакеям. Мне больше по душе великая свобода, подлинная, не ограниченная никакими законами. Поэтому мы и взбунтовались, помнишь Азазель.

- Я горжусь, что мы тогда не дрогнули, не повернули назад!

- И коль скоро данная территория, куда ты должен напасть, определена под начало эксперимента по преодолению рабства, то именно здесь и надо ее уничтожить на корню. Чем больше людей оборотятся от этой мерзости, тем больше у нас всех шансов, что затея Всевышних провалится. Поэтому твоя задача остается прежней. Собрать гигантскую армию, подчинить себе по возможности половину континента, все производственные мощности и вторгнуться на опасную территорию. Перетащи на свою сторону столько местного населения, сколько сможешь. Повяжи их общей кровью. Пускай к следующим жизням они будут все в наших руках. Погибшие на нашей стороне, с нашими символами и с нашими именами в сердце станут нашим самым важным, поверь мне, стратегическим резервом.

- Все понял. Лихо! Сделаем как надо. Со мной лучшие наши воины. Все готовы к большой драке. Надо сделать козу Всевышним.

- И когда придет Время у нас образуется гигантский численный и моральный перевес. Мы будем с тобой вместе, с нашим населением, в собственной стране. У нас в руках будут все козыри. Препятствием будет только тот, который придет говорить под Конец о Золотом Веке на земле и его сволочная подружка. Пожалуй, можно попытаться выследить их, когда они непременно появятся в главных городах территории, локализовать и обезвредить. Если получится, то и убить. Но это после.

- А что за женщина, которая тебя так беспокоит? И тот, кто придет под Конец Времен? Мне стоит их опасаться в данном отрезке времени?

- Забудь про них пока. Сейчас готовь и начинай огромную войну. Начни с ближних и дальних подступов, обзаведись союзниками на востоке и на юге – и наступай. Времени нет совсем!

- А если вдруг не получится, ничего не выйдет, Семьяза? У тебя ведь тоже армия, техника, огромная территория?

- Не беспокойся. Когда нужно, я обезврежу тех, кто мог бы тебе оказать серьезное сопротивление. Все военное руководство, опытное и подготовленное, я уберу совсем. Армия мне целиком подчиняется. Так что наступай спокойно, эти бараны тебя не остановят. А когда опомнятся, ты уже полстраны завоюешь. Пойми, главное, чтобы все твои солдаты и генералы остались здесь, в прямом или переносном смысле.

- Да нет, это не жалость. Я просто в тревоге, что не смогу обеспечить масштаб такой же, как и в прошлом веке. Тогда я даже их столицу спалил, но пришлось отступить.

- Твоя задача – войти сюда и остаться во всех смыслах, уничтожить коммунизм во всей Европе и на российском направлении. Навсегда. И предложить народу новую потрясающую идеологию. Она обеспечит нашу победу. Я помогу.

Советская страна теперь не хуже чем российская империя по силе и мощи. Чингисхану и не снилось такое могущество. Теперь можно двигаться на запад, расширять пространство предназначенное для советских республик.

Ленинскую идею мировой революции мы можем теперь осуществить. Ныне это не просто мечта. Армия, промышленность, сельское хозяйство, весь народ готовы строить мировую страну социализма. У меня достаточно сил и времени, чтобы повести угнетенное человечество вперед, в общество освобожденного труда, без капиталистов и кулаков. Эта революционная война, разумеется, не может быть всеобщим достоянием. Все ее детали и планы должны быть скрыты от широкой публики, дабы успех всей операции был обеспечен. Пусть называют ее как хотят наши враги. Для нас мировая революция – мечта, которую мы стремимся осуществить, а они нас обвиняют в борьбе за мировое господство. Я понимаю, что война неизбежна, но она, как и в октябре 1917 года опять принесет всем нам желанные плоды в виде новых побед над мировой буржуазией.

На всякий случай, вдруг что-то пойдет не так, нужно убрать все следы подготовки к большой революционной войне за мировой социализм. Ни одной подписи нельзя оставлять на этих документах, ни на проектах, ни на согласованных планах.

Мы начали подготовку издалека. Еще в 1920-х годах мы готовили кадры немецких летчиков в наших летных школах, танкистов, совместно с немцами создавали военные производства, потому что им было запрещено этим заниматься после Версальского договора. Вместе производили боевые отравляющие вещества, боеприпасы. В 1930-х годах мы очень быстро перевооружались.

Хранитель:

Особенно интенсивно шел этот процесс в годы второй пятилетки. На базе военно-хозяйственного и финансового факультетов возродилась в 1935 году Военно-хозяйственная академия, в 1936 году была создана Военная академия Генерального штаба. В 1937 году командиров с высшим образованием готовили в 13 военных академиях, одном военном институте и на военных факультетах 5 гражданских вузов, командиров со средним образованием – в 75 военных училищах. По состоянию на 06.01.1937 в РККА и погранохране НКВД насчитывалось 1,95 миллиона человек.

Однако гораздо раньше идея подготовки к большой войне уже прозвучала в трудах И. Сталина, в материалах XV съезда партии (декабрь 1927 года). И последующих Пленумов ЦК ВКП(б). 26 июля 1927 года в «Правде», например, были опубликованы «Заметки на современные темы» Сталина. Начинались они такими словами: «Едва ли можно сомневаться, что основным вопросом современности является вопрос об угрозе новой империалистической войны. Речь идет не о какой-то неопределенной и бесплотной опасности новой войны. Речь идет о реальной и действительной угрозе новой войны вообще, войны против СССР – в особенности».

Хотя намного важнее для любого диктатора внутренняя функция армии. Вождь особо это понимал после Кронштадта (1921 год) и восстания в Грузии (1924 год). А идея мировой революционной войны была очень понятна его диктаторской натуре. Именно так он понимал свою великую индивидуальную свободу – в абсолютной власти. Даже в мировом господстве.

Вся экономика практически уже работает на войну, чтобы не только выиграть ее, но еще при этом сохранить экономическую мощь. Институты, заводы, фабрики, заключенные в лагерях – все трудятся на общий успех мировой революции.

Революционная война определяет наши цели и приоритеты, наши планы. Даже гигантское строительство московского метро, начавшееся в начале 1930-х годов, подчинено цели обеспечить готовность к возможным ответным авиаударам возможного противника, защитить гражданское население. Но более важная цель – создание подземных военных коммуникаций для руководства армией и войной в период развертывания боевых операций. Мы будем наступать, тем не менее хорошо организованная централизация командования и надежная связь с войсками должны быть.

Я даже запретил строить наземные участки. Метро было запрятано глубоко под землю на случай не совсем правильного хода войны. Все дороги стратегического назначения на северо-западном направлении нарочно строились извилистыми и непрямыми. Все карты и планы, разрешенные к публикации не содержат никакой правдивой информации по географии. Мы в окружении врагов, надо с этим считаться.

Я верно оценил важность и своевременность появления Гитлера для реализации мировой революции. Он ускорит процесс. Взрывая европейский мир, в марте 1938 года Гитлер захватил Австрию, потом перекроил Чехословакией под одобрение европейской верхушки. Все, как я предполагал: Гитлер втягивает в войну Европу, начинает разрушить европейскую систему капитализма. Мечта все ближе реальной мировой революции. Только бы он не ослаблял своего напора, дружок мой. Такого бы мне в команду.

В 1938 году в ходе переговоров с Францией и Англией о коллективной безопасности я начинаю искать контакты с нашим будто бы злейшим врагом – Гитлером. Я даже подыграл ему, отозвал посла еврейской национальности и заменил его русским. Ради стратегического союза с ним я на многое готов пойти. Даже избавиться от этого анахронического Коминтерна.

Расшевелить Адольфа пытаюсь, усиливаю переговоры с Францией и Англией. Я знаю, что со мной они не договорятся: западные демократии не верят новому большевистскому царю. Я вызываю у них отвращение и страх. Но Гитлер придет ко мне.

Чехословакия растерзана. Польские руководители между тем легкомысленно клюнули на приманку Гитлера – отхватили кусочек растерзанной Чехословакии. Теперь их черед.

В это время союзники умывают руки, предают Чехословакию. Заключается Мюнхенское соглашение. Премьеры Англии и Франции Чемберлен и Даладье уверены, что успокоили Гитлера добыли мир. Мощная линия чешских укреплений отходит без единого выстрела к Германии. Боеспособные чешские дивизии перестают существовать, как вскоре и сама Чехословакия, несмотря на все гарантии западных держав.

29 сентября 1938 года мы узнали о Мюнхенском соглашении. Всю ночь идет заседание политбюро, ночью, поскольку времени очень мало, даже в отсутствие наркома Литвинова. Я его обвиняю, что именно он прошляпил все дело. Франция и Англия посредством Мюнхенского соглашения направили агрессию Гитлера против СССР, и вследствие этого предательства, мне, Сталину, приходится искать пути предотвращения агрессии. Но ничего, они только ускорили развязку. Толкнули нас в объятия друг друга. Он мне ближе, чем десяток буржуазных демократий. Он революционно переустроил свою страну, наилучшим образом подготовил страну и армию к войне. Его социализм мне гораздо понятнее, чем гнилой буржуазный парламентаризм.

[Отражение отражения]

Я строю поиск союза с Гитлером как новый вариант «Бреста». Только теперь я не отдаю, как Ленин, а забираю назад. В успехе я не сомневаюсь. Фюрер такой же как я, духовный брат мой. Его нельзя насытить, это ясно. Чехословакия только начало. Но чтобы идти дальше, Гитлеру нужен союз со мной, со страной Советов. Я создам этот союз, только бы Гитлер пошел дальше и разрушил буржуазную демократию гнилой Европы.

Я тоже со своей стороны тороплюсь. В мае 1939 года Литвинова снимают с должности наркома иностранных дел прямо на заседании политбюро. Молотов становится по совместительству наркомом иностранных дел. Делаем акцент на внешнюю политику.

Гитлер уже спешит: чтобы напасть на Польшу, ему нужна полная ясность в наших отношениях. Разведка работает, и я все знаю о нетерпении фюрера. Я его вычислил.

Середина августа. Гитлер не может больше ждать: начнутся дожди, размокнут дороги. И он безоговорочно принимает все мои мирные предложения. Мы же миротворцы.

19 августа фюрер посылает мне телеграмму о приезде министра Риббентропа. Вот и славно.

Рейхсминистр иностранных дел Риббентроп приехал. Работаем. Три часа при полном единодушии мы делили Восточную Европу. Все дополнительные предложения Хозяина были приняты Риббентропом поразительно легко. Пакт о ненападении и секретный протокол были подписаны. Подписал их, естественно, не Сталин а нарком Молотов.

Хранитель:

Разумеется, сам он никогда не стал бы подписывать такие опасные исторические документы. Хотя ситуация с разделом чужих территорий потом повторилась на встрече с Черчиллем и Рузвельтом, когда они вместе делили Европу и Азию после войны.

А пока вот что было закреплено в одном из трех не подлежавших опубликованию дополнительных протоколов к договору между Германией и СССР от 28 сентября 1939 года:

«Подписанный 23 августа 1939 года секретный дополнительный протокол изменяется в своем п.1 в том смысле, что территория литовского государства переходит в сферу интересов СССР...» А в конце была записана фраза: «Поскольку Правительство СССР для соблюдения своих интересов будет принимать на литовской территории особые меры, то с целью естественного и простого проведения границы, нынешняя германо-литовская граница уточняется в том смысле, что литовская территория, расположенная юго-западнее... намеченной линии, отходит к Германии». Тем самым немецкая сторона приглашала Советский Союз оккупировать всю Литву, за исключением Виленского коридора.

Имелся еще один германо-советский секретный протокол, Москва, 10 января 1941 года. В статье 1 этого секретного соглашения имперское правительство заявило о своем отказе от «притязания на ту часть литовской территории, которая упомянута в секретном дополнительном протоколе от 28 сентября 1939 года ...» В статье 2 Советское правительство заявило о своей готовности «компенсировать германскому имперскому правительству упомянутую в пункте 1 настоящего протокола область путем выплаты Германии 7,5 млн. долларов, то есть 31 млн. 500 тыс. рейхсмарок».

Все закончилось приемом, обильной едой и тостами в честь представителей делегаций. Фашисты толковые ребята. Мы с ними многое сможем сделать. Я поднял бокал за Гитлера, рейхсминистр за меня. Переговоры закончились. В секретном протоколе определена цена, которую Гитлер платит мен за пакт: Прибалтика моя, западная Украина и Бессарабия переходят под мою власть. И часть Польши также отходит нам. Наш социализм еще больше укрепляется. Новые народы переходят под наши флаги, будут строить советскую власть. Еще одна победа!

После церемонии подписания я сделал подарок другу Гитлеру: сидевшие в лагерях остатки старого Коминтерна, немецкие и австрийские коммунисты были вывезены в Германию, переданы в гестапо. Какой теперь толк от них. Пусть там вспоминают своих прежних теоретиков, Троцкого и Ленина.

В конце сентября Риббентроп опять появился в Москве. Тогда я просил уже всю Прибалтику, включая Литву, которая пока еще была в сфере интересов рейха. Я попросил и получил в придачу польские нефтеносные районы, Борислав и Дрогобыч, столь нужные бедной нефтью Германии. В обмен я пообещал продавать им нефть. Но чего-то не хватало. Надо было закрепить успех. Все эти документы остаются какими-то половинчатыми, незавершенными.

Пришлось лично встретиться с Адольфом той же осенью. 17 октября во Львове, уже на нашей территории, состоялась наша встреча с Гитлером, чтобы лично обновить позиции по протоколу Молотова-Риббентропа. А Коминтерн? У него язык давно в заднице. Что он мне может возразить. Я дерусь за мировую революцию. Как я ее понимаю.

Хранитель:

В Национальном архиве США нашелся след этой встречи:

«19 июля 1940 года Лично и конфиденциально уважаемому Адольфу Берлу-младшему, помощнику государственного секретаря… По только что поступившим данным из конфиденциального источника информации, после немецкого и русского вторжения в Польшу и ее раздела Гитлер и Сталин тайно встретились во Львове 17.10.1939. На этих тайных переговорах Гитлер и Сталин подписали военное соглашение взамен исчерпавшего себя пакта… Искренне ваш Дж.Эдгар Гувер».

Понятно, что все документы, все следы этой встречи должны были быть уничтожены Сталиным. Следов не найти нигде. Однако исследователь Э.Радзинский обратился к неожиданному источнику, Журналу регистрации посетителей Сталина, его страницам за октябрь 1939 года.

18 октября 1939 г. Сталина нет в Кремле. Отсутствует он и весь день 19 октября, и только поздним вечером в 20 часов 25 минут возвращается в свой кабинет и начинает принимать посетителей. Работал Сталин неутомимо, запойно. Он был типичным работоголиком и это отсутствие посредине рабочей недели (суббота тоже была тогда рабочим днем) могло произойти только в двух случаях: или он был очень болен, или… отсутствовал в Москве. Список его посетителей накануне этого загадочного отсутствия включал вместе с членами политбюро Ворошилова, Жукова, Кулика, Кузнецова, Исакова – все руководители армии и флота. Но дольше всех в его кабинете в тот день нарком иностранных дел Молотов.

Сталин не был болен. Скорее всего, во время его отсутствия состоялось что-то очень важное, поскольку, согласно Журналу, 19.10.1939, когда он вновь появляется в Кремле, до полуночи идет совещание с глазу на глаз со вторым человеком в государстве Молотовым. При этом во время их беседы в кабинет вызываются тот же Жуков и функционер номер три Л.Каганович.

Встреча была тайной. Такие важные события не стоит делать достоянием публики. Они неверно истолкуют судьбоносные решения для всей планеты. А то что мы сделали с Адольфом оценят только потомки. Мы сидели друг против друга как великие вожди, почти земные боги, похожие друг на друга и столь различные. Наша дружба очень дорога нам обоим. Я это понял. Мы делили мир, и знали, что очень важное происходит в этот момент, как для нас, так и для всех умных людей.

- Здорово мы все устроили, Азазель?

- Да, всем все знать не обязательно. Но ты великий мудрец, Семьяза. Я до сих пор поражаюсь глубине и масштабности твоего замысла.

- Что, нравится? Подожди, мы еще утрем нос всей этой небесной шайке. Высокомерные глупцы. Только и смотрят в рот своим Всевышним. Послушали бы меня тогда, все было бы изумительно.

- Теперь я понял, трупов будет очень много. Миллионы и миллионы. Но все ради великого дела. Война получится мощной, не сравнить с первой. Я уже начал потихоньку, как ты советовал на встрече, сразу к началу учебного года.

- На поверхности люди будут видеть то, что они привыкли видеть, к чему они готовы. И в меру своего понимания займут нужную сторону. Не оттолкни только своих, Азазель.

На встрече я еще раз понял, как нужен Гитлеру. И уже в ноябре того же, 1939 года его ожидает сюрприз. Я вторгнусь в соседнюю Финляндию и захвачу ее. Пора собирать земли наши. Мы же свои, поймем друг друга!

[Вторая Мировая Война]

Пока все идет по плану. Гитлер вторгся в Польшу, как договорились. Англия и Франция объявили войну Германии. Все оправдано: Гитлер окончательно втянул Европу в мировую войну. Глобальный кризис капитализма в форме войны проявился со всей мощью. Теперь путь к революционной войне открыт. Я начал действовать и забирать обратно потерянные после революции части российской империи. 17 сентября 1939 года мои войска вошли в сломленную немцами Польшу.

Все законно и основательно: «В связи с тем, что Польское государство перестало существовать, защищая права белорусских и украинских меньшинств, советские войска вошли в Польшу» - так я объявил стране и миру. Гитлер не будет возражать. Дело сделано, а мы договорились. И потом мы как обычно ввели войска и помогли братскому народу по просьбам трудящихся. Они страдали под гнетом своих капиталистов и кулаков. Красная армия помогла избавиться от них при дружеской поддержке немецких войск. Мы восстановили мир и порядок в Польше, оказали помощь польскому народу. С Польши началось.

Однако уже до большой драки некоторые решили подзаработать. Неожиданные сведения принесли ко мне и из Североамериканских Штатов. Война уже началась в Европе, и они как всегда думают о прибылях. 4 ноября 1939 года Конгресс США принял поправку, по которой разрешили продажу воюющим странам оружия и военных материалов. Очевидно, что они будут наживаться на торговле оружием всем, кто попросит.

[Финская война]

14 октября мы предложили Финляндии сдать СССР в аренду на 30 лет полуостров Ханко, который являлся ключом к Хельсинки, а также передать острова в Финском заливе, часть полуостровов Рыбачий и Средний вблизи Мурманска и часть Карельского перешейка. Всего 2761 квадратный километр в обмен на менее освоенную территорию Советской Карелии в 5523 квадратных километра. Финская сторона не приняла эти предложения. 13 ноября переговоры были прерваны. Финны устроили провокацию на границе. Пришлось их проучить.

30 ноября войска Красной Армии начали боевые действия. 1 декабря в занятом советскими войсками финском пограничном городке Териоки было образовано правительство Финляндской Демократической Республики (ФДР) во главе с О.Куусиненом, с которым СССР тут же установил дипломатические отношения, а 2 декабря заключил договор о взаимопомощи и дружбе. В правительство ФДР вошли финские коммунисты, которые находились в эмиграции в СССР. Так что все законно.

Однако за агрессию против Финляндии СССР был исключен из Лиги Наций. Ну, сейчас мне наплевать на эту Лигу. Мы смотрим в будущее.

Война предполагалась на 12 суток. Не уложились. Плохо подготовились, развалили армию. Враги.

Финская армия оказалась хорошо организованной, вооруженной и обученной для действий зимой в условиях лесисто-болотистой местности, оказалась маневренной, устойчивой в обороне и дисциплинированной. Мне докладывают, что за 105 дней советско-финляндской войны Красная Армия потеряла почти 290 тысяч человек, из них 74 тысячи убитыми и 17 тысяч пропавшими без вести. Остальные раненые и обмороженные.

Жалкая Финляндия выстояла. А руководство моей Красной армии во главе с Ворошиловым доказало свою бездарность. Гитлер будет не в восторге от такого союзника. Ничего, финнов я дожму. Их ресурсы для войны ничтожные, вот и пришлось им заключать мирный договор с потерей территорий.

Недовольные нашей силой быстро отыскались в Европе и в Америке. 14 декабря этого года Советский Союз исключили из Лиги Наций в связи с нападением на Финляндию. Да и пес с ними. Они только себе разрешают захват чужих территорий и колонизацию слабых стран. Я создал прецедент, а повторений будет масса.

[Троцкий убит]

Хороший денек сегодня. С беспокойным Львом покончено. Так и надо ему, ледорубом по башке, чтоб мозги наружу. Я ведь читал все его статьи оттуда. Критиковал меня. Понял, что он разгадал все замыслы и маневры Гитлера и его клики. Берия сказал, что у него и про меня была книга задумана. Материалы собрал и заказ получил от американцев. Слишком много знал он. Нужно было срочно его убрать, а то ославил бы меня на весь свет. А я не люблю шума.

Хороший подарок я получил в августе 1940 года. Все 1930-е годы мои агенты открыто охотятся за Троцким. Это была для него пытка, пытка грядущей смертью. Наконец, НКВД успешно провел операцию «утка»: Берия с помощью наших коллег из ФБР подобрался вплотную к Троцкому и сумел организовать его убийство.

Все это время я расправлялся с его родственниками. Начал с ареста Сергея, младшего сына Троцкого, ученого, проживавшего в Москве. Потом его бывшая жена, ее дети, племянники, родственники. Сводил с ума своего главного врага, я физически уничтожил всех родственников Троцкого, даже самых отдаленных. Даже няню его внука. Чтоб ни одного из его фамилии не осталось. В Париже убили его сына Льва Седова. Он много помогал папе и поплатился.

Жена Троцкого Наталья Седова обратилась, было за помощью к Р.Роллану, Б.Шоу и другим с открытым письмом. Но они хранили молчание. Никто не хочет со мной связываться. Мой авторитет растопчет любого Троцкого, в пыль сотрет. И следа не останется. Троцкий со своим IV Интернационалом чужд буржуазной цивилизации. А меня капиталисты признали за равного себе. Боятся. И цивилизация капиталистов желает сохранить статус кво. Им уже до смерти надоели революционеры и бунтовщики. Им нужна война и захват территорий. А этот человек, сеющий вокруг себя смуту, опасен и для них, и для нас.

Иен:

Жалею, что не успел тебя ославить на весь свет, как следует, пришпилить в гербарий, чтобы все узнали, что ты за насекомое. Ты, Семьяза, трус, боишься открытой схватки. Смертельно боишься. Нападаешь из-за угла. Действуешь чужими руками. Я все равно тебя разоблачу. Сниму с тебя маску. Где бы ты ни вышел к рождению. Тебя узнают все.

Семьяза:

Какой в этом толк для тебя и для остальных людей? Что у них совесть заболит от этого?

Твоя правда не сделает мир лучше, только еще больше разозлит тех, кому я дал власть на земле и богатство. Ты должен был умереть. Такая волна, другой прилив, иной народ. Ты здесь чужой, поэтому проваливай – сначала из страны, потом с этого света. Плевали они на твою революцию. Вы с Сеем ничего и никогда уже не возродите. Я похороню все мечты о вашем социализме. Я – победитель, а вы оба – неудачники.

Иен:

А все-таки я счастлив, что эта моя жизнь отдана до последней капли борьбе за освобождение человечества. Рабство собственности еще пытается завоевать умы и сердца людей. У него есть свои проводники на земле, сторонники, защитники и вожди. Оно невероятно живуче и показывает свой звериный оскал, чувствуя, что дни его сочтены.

Да, я убит, но ты, убийца, боишься. Я открою твои тайны. Особенно то, как ты уничтожил революцию, развернул ее в обратную сторону и оболгал всех и все, убил тысячи достойных людей и настоящих революционеров.

Семьяза:

Этот диалог не имеет никакого смысла, как и твой глупый пафос. Тебе раскроили череп. С тебя этого не достаточно? Еще долгие годы твоя фамилия будет связана со всем плохим, что было в революции, в советской власти. Ты будет отвечать за все промахи, провалы и ошибки как главный враг нашей партии и социализма. А что там шумел в своих статьях про меня и про Гитлера, кто об этом узнает кроме твоих европейцев? Им же нет дела до всего что вокруг. А к нашему народу тебе дорога заказана. Так и сдох бы наедине с собой, если б я тебя не прикончил. Всех уничтожу, всех кто помнит тебя и верит.

Иен:

Ну, ты зверь, просто рептилия. Выбрал себя в благодетели народа? Хотя даже слепому видно, что ты с Гитлером – одно целое, одна вселенная зла. Два брата по крови, по духу. И вы оба уничтожаете целые народы ради вашей власти, ради химеры тотальной победы над человечеством, не так?

К счастью, вы проиграли, как только выбрали пустоту, лишились света, стали злом. Тупиковый, бессмысленный путь. Вы, падшие, свободны, бесконечно свободны, но никому не нужны. А ваши слуги – рабы страстей и низких желаний. Их жаль по настоящему. Люди еще слишком неопытны против ваших козней.

Семьяза:

Возвращайся сюда, может быть, ты тоже присоединишься к ним? Станешь одним из моих верных слуг. По твоему желанию любые богатства и власть на земле. Ты неглуп, и прекрасно сможешь освоить любые масштабы. А если нет, я тебя опять уничтожу. Проглочу как змея добычу, переварю без остатка! Кроликов он убивает!

Иен:

Не ломайся. Делай что должен, но не забудь, чем сильнее ты становишься, тем более уязвимо твое царство и твое могущество, Семьяза. Вы все, небесная падаль, в конце концов, сожрете друг друга как голодные крысы. Пустота уничтожит пустоту.