МСП - Мещанский способ производства

Мы продолжаем анализировать явление мещанского способа производства, который в официальной науке марксистского периода назывался бы буржуазным способом производства с одной оговоркой. Мещанский способ производства охватывает в качестве определения высшего порядка три однородные формации мещанского экономического строя: рабовладельческую, феодальную и капиталистическую. Все три способа производства имеют в своем развитии главную движущую силу, собственника, носителя отношений собственности. Собственник по мере движения от формации к формации становится все более массовым явлением, пока не охватывает в период капитализма все общественное производство. В данном случае собственник и лишенный собственности несобственник – это две стороны одного явления.

Так сложилось, что в русском языке эквивалент носителя собственнической идеологии и психологии к середине XIX века (к моменту отмены рабства в России) кристаллизовался в понятии мещанина. Мещанин и мещанство сначала имели положительный смысл (как и буржуа, буржуазия в Европе) в период подъема и расцвета капитализма. Однако с течением времени понятия и слова стали наполняться все более отвратительным смыслом, отторгаемым обществом. В силу зависимости официальной науки от тех, кто оплачивает услуги ученых – собственников средств производства, а также государственных чиновников – соответствующий явлению перевод слов буржуазия и буржуазный не был востребован и не проявился в обществе как насущная необходимость.

Правильный, с точки зрения логики и истории, «перевод» слов и понятий буржуазный, буржуазный, буржуазия дал нам возможность более точно и аккуратно определить тождественность слов буржуа и буржуазный словам мещанин и мещанский в их современном значении. Соответственно, более исторически выверенным и социологически точным может стать употребление выражения «мещанский способ производства» вместо буржуазного (см. «Мещанский способ производства: мещане»), не противоречащего однозначному восприятию этих слов и понятий в русском языке.

Вообще говоря, мещанин не способен и не будет критически воспринимать и оценивать действительность, и, следовательно, критиковать ее, в том числе «вооруженным» способом, то есть с помощью: а) политической партии; б) пропаганды; в) научной теории; г) оружия. Мещанин согласен! Особенно мещанин согласен с Собственностью. Поэтому всякий типичный, или массовый ученый мещанского способа производства не будет искать сходства или даже тождества между буржуазным строем и мещанским строем.

Наиболее развитая форма мещанского способа производства – капитализм. При данном строе колоссальное развитие получила собственность, как основная форма отношений людей, собственность на средства (и условия) производства. Движение же собственности быстрее и яснее всего проявляется в движении денег. Так что деньги при капитализме стали ключевым словом и понятием. Через деньги, этот эффективный инструмент общественного производства, оказалось возможным быстрое, даже мгновение обретение богатства, вещественного богатства, или собственности. «Быстрая собственность» через деньги стала сутью мещанского способа производства, особенно в его высшей фазе, капитализме.

Деньги – самое мощное орудие оформления и укрепления собственности. То есть деньги обернулись и движущей силой, и «магическим кристаллом» капиталистического строя, сами будучи совершенно обыкновенной вещью. Но поскольку все в эпоху мещанства подчинено Собственности, все «основано на ней», а не на силах Природы и Человека, то деньги непостижимым обыденному уму способом восстают как солнце на мещанском небосводе, деньги становятся мещанским богом мира собственности.

Почему именно деньги обрели такую странную судьбу – быть во главе угла мещанской, в особенности капиталистической цивилизации. Потому что торговля, обмен, оказались самым простым и быстрым для торговцев и менял способом увеличить собственность, а ферментом, ускорителем обменных (торговых) процессов стали деньги, порождение торговли. Деньги, как заменитель и «заместитель» продукта (товара) обозначили себя как иррациональная, метафизическая форма Всеобщего Рабочего Времени, или Всеобщего Труда. Эти объекты стали знаками стоимости, создаваемой живым трудом в материальном производстве.

На заключительном этапе мещанского способа производства, при капитализме многие национальные деньги прочили себя на роль главных и ведущих денежных единиц. Однако под конец времен именно доллару США досталась пальма первенства. Именно доллар по суммарному обороту в мировом хозяйстве в последние семьдесят лет занял господствующее положение в мировых финансах. У мещанской цивилизации на стадии капитализма появилось в связи с этим еще одно название, долларовая цивилизация, видимо, последняя из ряда мещанских.

Ведь что такое мещанский способ производства? Это экономический строй вчерашних и сегодняшних рабов, крепостных крестьян, наемных рабочих и прочих граждан, получивших (хотя бы) какую-то видимость собственности или надежду обрести ее в ближайшем или отдаленном будущем.

В обычном, инертном течении общественных процессов, при отсутствии любых минимальных форм сопротивления отжившим социальным конструкциям мещанского строя во всех его видах массовыми персонажами общества по-прежнему остаются:

1) В рабовладельческом строе – раб, который есть вещь хозяина, говорящее орудие;

2) В феодальном строе – зависимый от феодала крестьянин или ремесленник; они уже не «вещи» хозяина, собственника земли, но еще не совсем свободные люди;

3) В капиталистическом строе – рабочая сила – свободный для продажи человек, «свободная» «вещь» (товар), которая на время отчуждает себя, отказывается от себя, от своей свободы, то есть продается за очередную порцию Жизни владельцу Инструментов его эксплуатации; а также –

4) Человек свободный – человек, стоящий как будто вне времени мещанского строя, «не от мира сего», владеющий своим временем, временем всей своей жизни, лишенный или, по счастью, преодолевший рабство необходимого труда; такие люди тоже существуют в нашем настоящем-прошлом как проводники будущего строя, преодолевшего рабство собственности.

Основные четыре типа мещанского способа производства кроме последнего, в особенности массовый человек эпохи капитализма, так или иначе, пытается овладеть собственностью, главным образом через деньги. Но овладевая собственностью человек не замечает, как она овладевает им, подчиняет его своему безудержному стремлению роста, словно раковая клетка. И деньги, как проводники этого роста, убивают в человеке все человеческое, превращают массового мещанина, с собственностью или без нее, в вещь. Эти «вещи» общаются между собою по большей части как предметы купли-продажи: они сами покупают и продают и включаются в игру собственности, в которой их также покупают и продают как вещи.

Этот способ производства обречен на гибель. Капиталистический строй – последний этап этой гибельной хроники. Вот почему мещанский способ производства есть ни что иное как массовое самоубийство человечества, впитанное саморазрушение или поедание друг друга в вечной погоне за собственностью. Неважно, идет ли речь о новейшем капитализме, примитивном рабстве, феодализме или сталинском государственном социализме. Собственность никуда не исчезла, и правит миром людей, где людей, постепенно сдающих позиции «вещам», «товарам», становится все меньше. Деньги, как колоссально разросшийся и развивший себя механизм, теперь как будто предоставлен сам себе в деле накопления, добычи и грабежа собственности по всему миру. Именно через деньги, как лицо глубоко растлившей человечество собственности ускоряется разрушение и смерть человека и его среды обитания.

Вот почему деньги представляют такой большой интерес для исследователя с точки зрения становления, развития и отмирания мещанского способа производства во всех его ипостасях.

Ниже представлены «технологические этапы» эволюции денег, основного связующего элемента Собственности, в том виде, как они завоевывали все новые территории и отрасли человеческой деятельности, подчиняя все проявления человечества тоскливому лозунгу «все на продажу».

Купля, продажа, переход собственности из рук в руки, юридическое оформление сделок, документальное оформление – все это многогранное движение цивилизации собственности нагляднее всего представить через развитие денег, как определенной формы экономических отношений, все чаще не совпадающей с содержанием.

Эволюционное движение денег, как универсальной формы товара, основы развивавшегося капиталистического способа производства, для многих исследователей и ученых затмило само товарное производство. Появились даже идеи о том, что деньги будто бы имеют какое-то самостоятельное политэкономическое значение, отдельное от материального производства, где, собственно, и создается стоимость трудом наемных работников. И «информационное отражение» движения сгустков труда (продуктов и обслуживающей их деятельности, то есть товаров и услуг) долгое время пытались выдавать за саму экономику, считая и высчитывая на все лады разные хитроумные показатели, один мудрее другого. Однако наука экономика осталась там же, где и была, по месту создания вещества экономики, в материальном производстве. В остальных отраслях происходит лишь его оборот. Хотя физически деньги могут быть отделены от товара, но всегда связаны с ним как зависимый элемент, как тень продукта (товара).

В связи с этим читателю предлагается ознакомиться с кратким изложением некоторых идей политической экономии, основанной на трудовой теории стоимости, развитой К.Марксом и его последователями, но отброшенные научной обслугой мещанской экономической науки как неактуальные и еретические.

Товар

Человек, развиваясь и создавая новые средства труда, преодолевает примитивные формы хозяйствования, свойственные ранним этапам истории общества. Сначала процесс жизнедеятельности человека есть некая целостная неделимая на составные части линия времени его жизни. В его борьбе за выживание сама жизнь неотделима от добычи пропитания, обогрева, ночлега. Вся деятельность человека в этот период есть его необходимое время.

С появлением орудий труда время жизни постепенно начинает расщепляться. Часть его, как необходимое время, расходуется на устройство первейших нужд: еда, одежда, жилище, образование запасов. Оставшееся время есть время для развития человека как такового, его самосовершенствования. Такое время принято называть свободным временем общества, или прибавочным временем, говоря политэкономическим языком.

Усложнение орудий труда и развитие производственных навыков неуклонно ведет человека к уменьшению необходимого времени на воспроизводство его жизни, на продолжение его рода и сохранение вида. Орудия труда, навыки, опыт и сам человек, составляют теперь производительные силы. Как только эти силы в своей совокупности достаточно разовьются, у человека появляется возможность накапливать излишки результатов своего труда, про запас. Запасов со временем становится больше. Их можно теперь обменивать на продукты труда других местностей и территорий. Так продукт труда вступает в обмен. Процесс обмена продуктами и/или деятельностью принял название торговли.

Продукт человеческого труда, как результат полезно затраченного человеком времени жизни на его создание, в процессе обмена (или торговли) становится товаром. Все полезные продукты труда объединяет одно общее свойство – на них затрачено определенное количество общественного рабочего времени. Данное свойство обусловливает возможность всем продуктам труда обмениваться друг на друга, когда продукты труда приравниваются друг к другу в пропорции, отражающей количество затраченных часов рабочего времени определенного качества и/или сложности. В этом смысле все продукты труда обладают стоимостью и поэтому могут торговаться, обмениваться на другие продукты. Продукт труда, производимый для обмена, торговли, обретает форму товара[1].

Все более активное развитие производительных сил расширяет ряд наименований товаров до огромного количества. Товары теперь все больше продукты, специально предназначенные для обмена. Производство продуктов (товаров) на продажу, или товарное производство постепенно завоевывает мировое хозяйство.

Разумеется, это относится главным образом к высшему и заключительному этапу развития мещанского способа производства, капитализму. При рабовладельческом и феодальном способе производства есть, конечно, производство, но считать его товарным в качестве главенствующего способа хозяйствования ни по масштабу, ни по объемам продукции нельзя.

Рабский, ремесленнический или крестьянский труд с помощью примитивных орудий труда не может произвести продукцию в таких количествах, в таком стандартном качестве, которые характерны для товарного производства на основе крупной машинной промышленности.

К тому же рабовладелец или феодал пока еще продолжают управлять экономикой «вручную», чем тормозят развитие производительных сил. Этим персонажам на смену следует более динамичный, более эффективный и более корыстный массовый мещанин, основа мировой цивилизации собственности в период ее «окончательного расцвета», окостенения и краха. Тем не менее, товар вытесняет продукт, штучный или мелкосерийный. Производство становится массовым. У миллионов мещан появляется шанс стать собственниками и, в зависимости от масштабов владения средствами и условиями труда, самим превратиться в эксплуататоров чужого наемного труда.

Производство все больше подчиняется и регулируется экономическими законами мещанского способа производства в его высшей форме – капитализм, из которых главный – закон стоимости,[1][2] или закон средних затрат на создание однородных товаров. Следом за ним становится открытием, хотя и «не замечаемым», но используемым собственниками, закон прибавочной стоимости, автор которого Карл Маркс, строго научно и точно обозначил присвоение прибавочной стоимости как кражу прибавочного труда наемных рабочих. Кража капиталистами прибавочного времени наемных рабов до сих пор не признается официальной наукой окончательно победившего мещанского строя. Неудивительно. Массовое общественное сознание данного экономического уклада, а сознание сообщества ученых мещан в особенности, насквозь пропитано лицемерием и ложью по отношению к этой тайне капиталистического производства.

Всеобщий закон капиталистического накопления еще более красочно описывает реальность и перспективы мещанского способа воспроизводства жизни.

Этот закон, один из главных экономических законов капитализма, определяет расслоение мещанского капиталистического общества, растущую социальную пропасть между мещанами-собственниками и мещанами-несобственниками, которые до определенной степени численно совпадают с числом пролетариев наемного труда. Накопление капитала обусловливает рост богатства класса капиталистов и ухудшение положения пролетариата. Накопление капитала есть особая форма расширенного воспроизводства, свойственная капитализму, когда воспроизводство капитала и, соответственно, капиталистических производственных отношений ведется в возрастающих масштабах. Желание собственности, массово поражающее мещанство, приводит в бешенное движение все механизмы перечисленных выше законов.

Вся жизнь буржуазии в широком смысле, или массового мещанства, подчиняется одной и единственной цели – продать. Торговля становится наиболее массовым занятием, включая продажу рабочей силы, вынужденной самой себя продавать на рынке. Предлагаемые к продаже продукты затраченного рабочего времени должны иметь форму товара, то есть готового для обмена продукта труда.

Итак, товар. Время, затраченное на его производство, есть среднее количество, необходимое на изготовление данного продукта. Оно определяется обменом, «торговлей»; вступая в обмен, продукт становится товаром, то есть теперь он продукт труда, произведенный для обмена. В обмене определяется (стихийно) его стоимость, через среднее значение количества труда (времени), затраченного на его создание в данной местности, в данном городе, в данной отрасли или в данной стране.

Самый ценный товар на рынках капитализма – человек, лишенный собственности на средства производства, то есть свободный для того чтобы продать себя товар рабочая сила.

Товар рабочая сила. Именно этот товар, оказавшийся среди великого множества товаров наравне с предметами, способен своим трудом увеличивать стоимость. Именно этот товар ищет на рынке мещанин-капиталист с целью увеличить свое состояние, так как «живой товар» может обеспечить рост количества неживых товаров, а затем принести прибыль от продажи их все возрастающего количества.

Товар-Товар

Продукты вступают во всеобщий, непрерывный и бесконечный обмен. Товар ищет товар, на который он обменяется. Весь мир становится местом обмена товаров, местом торговли, или рынком. Рынок, торгующий и продающий товары, приобрел характер всемирного явления.

К товару на рынке в качестве торгуемого объекта присоединяется услуга, или деятельность по обслуживанию человека и/или его собственности. Услуга занимает подчиненное положение по отношению к товару: услужливо предлагает себя и потребляется в момент ее производства. Услуги полностью исчезают в товарах (в том числе поглощаются товаром «рабочая сила»), добавляются к его [текущей, или текучей] стоимости. Производство услуги, как «товара по форме» совпадает с ее потреблением во времени. Так что товар «услугу» невозможно накапливать, хранить и выставлять в качестве обеспечения физически существующей товарной массы, поскольку услуга уже умерла в товаре.

Не имеет значения, какой товар имеется в виду, продукт труда, как результат потребленного времени рабочего, либо сам рабочий, совокупный рабочий, потребивший «внутрь себя» оказанную услугу, точнее всю массу оказанных услуг, предоставленных за определенный цикл производства. Услуги «растворилась» в товарах, и отдельно от товаров не могут существовать в физическом смысле.

В конце производственного цикла «на поверхности» остаются только вещественные продукты труда. Никаких услуг на складах готовой продукции нет. Потребляемые процессы человек еще не умеет складировать и хранить длительное время. Так или иначе, все услуги вошли (или входят в течение каждого цикла производства) в стоимость произведенного товара, каковым, безусловно, является и рабочая сила.

Краткая формула «товар-товар» (Т-Т) в зарождающемся капиталистическом экономическом способе производства, на вершине мещанского уклада, становится господствующей, заменяя многочисленные фрагментарные цепочки «продукт-продукт». Формула обозначает бесконечные ряды движений товаров навстречу друг другу, обменов их друг на друга, перехода из рук в руки, смену собственников. Т-Т-Т-Т-…

Товарное производство завоевывает одну отрасль деятельности за другой, требуя расширения торговли на вновь открываемые континенты и территории. Собственники становятся все более могущественными. Старые экономические и политические формы, отжившие государственные структуры и сословия теперь только мешают товарному производству двигаться вширь. Формирующемуся капитализму нужен скачок в развитии производственных отношений, явно отставших от уровня развития производительных сил.

Товар-Деньги-Товар

Новая формула обмена продукта на продукт на рынке, или товара на товар, Товар-Деньги-Товар (Т-Д-Т) также складывается стихийно. Потребность в универсальном товаре, обслуживающем миллионы обменных операций разнородных продуктов, становится объективной производственной необходимостью в экономике.

Товаров производится так много и в таком разнообразии, что обменивать их через длинные цепочки парных обменов становится крайне неудобно. Поэтому производство и обмен закономерно нуждаются в «сверхтоваре», простом и стандартном предмете, дающем возможность везде и всюду обменивать товары друг на друга. Человечество все чаще и обширнее применяет деньги, приспосабливая для этих целей какие-либо предметы с определенными полезными свойствами. Такие объекты, как правило, составляли общепризнанную потребность для данного уровня развития производства. Например, зерно, скот, металл [железо, бронза, медь, золото], драгоценности и прочее имущество, служили в разное время таким универсальным обменным средством, то есть выступали в качестве денег в современном смысле.

Рабовладельческий и феодальный способы производства активно использовали такое универсальное средство как деньги для расчетов и платежей за товары и услуги, для накопления и хранения богатства в денежной форме. Форма денег в эти периоды истории является главным образом металлической: серебряные и золотые монеты, а также медные разменные деньги, которые обслуживают крепнущее товарное хозяйство мира.

Итак, деньги стали универсальным товаром. Этот товар может свободно и в любое время обмениваться на любой другой товар. Исторически сложилось, что золото наилучшим образом подошло для роли расчетного и платежного средства, годного для хранения.

Золото – металл долговечный, пластичный, делимый на мелкие фрагменты, удобный для транспортировки и внешне привлекательный. Словом, благородный металл, к которым были отнесены и серебро, и позднее платина.

Золото или серебро как таковые могут также быть товаром, поскольку с некоторых исторических эпох служили материалом для изготовления драгоценных изделий и украшений. Они готовы к продаже, к торговле сами по себе, без других заменителей товаров.

Деньги, в том числе в виде золота или серебра, выполняют функцию товара мысленно, когда определенное количество продаваемого продукта приравнивается к некоторому количеству монет. Это «мысленное», или «идеальное» свойство (существующее в виде образа в человеческой голове) способно наделять деньги сверхъестественными свойствами, будто бы сами деньги неким волшебством могут приводить в движение все процессы в экономике: производство, обмен, распределение и потребление.

На самом деле, универсальный обменный материал, или универсальный товар, может при определенной концентрации организовать движение остальных, «неуниверсальных» товаров, ускорить это движение, изменить его направление, создать мощность по производству новых товаров (или услуг) и так далее. Из этой внешне видимой картины недалекие ученые-эмпирики делают вывод, что деньги управляют товарным производством, обменом, распределением. Но деньги, как были, так и остаются, тенью товаров, обслуживающим «персоналом» продуктов труда. Тем не менее деньгам начинают приписывать сверхъестественные свойства в силу универсального характера использования денег для расчетов, платежей, учета и хранения создаваемых стоимостей.

Так в обыденном сознании складывается религия денег, деньги превращаются в предмет культа, поклонения. Хотя их назначение то же – обслуживать обмен товаров, быть посредниками в торговле, работать в качестве учетной единицы товара, его величества товара.

Деньги-Товар-Деньги’

Между тем деньги неудержимо выталкивают товар с пьедестала капиталистического товарного производства. Формула Товар-Деньги-Товар (Т-Д-Т) все более начинает походить на формулу Деньги-Товар-Деньги-штрих (Д-Т-Д’). Теперь главное не «продать товар, чтобы купить другой (Т-Д-Т), а «купить, чтобы продать дороже». Наряду с купеческим, торговым капиталом растет численность собственников и управляющих формирующегося денежного обращения – ростовщиков, из которых позже возникнет гигантский паразитический слой мещан-тружеников банковского, финансового капитала.

Вместе с тем пестрота и многообразие организационных форм феодального строя в части регулирования производства и торговли, функционирования растущих финансов уже препятствуют движению дальше мещанского способа производства, к своей высшей и последней точке, капитализму. Капиталистической формации на этом технологическом уровне уже крайне необходимы единые правила, централизация и унификация денежного дела, поскольку это ускоряет и упрощает воспроизводство данных экономических отношений, оборот и накопление, облегчает эксплуатацию наемного труда и технологически выверенную кражу прибавочного труда, или прибавочного времени в процессе капиталистического производства.

На помощь растущему классу мещан-собственников (по-старому – «буржуа») в деле централизации финансов приходит государство, почти уже купленное этими собственниками. Государство мещан, используя декорации демократии, парламентской говорильни, штампующей нужные законы, «свободной» прессы, разросшихся ветвей власти, в качестве инструмента самых крупных собственников, централизует производство денег, учреждает центральный национальный банк. Центральный банк теперь отвечает за стандартное качество и количество денег в обращении и проводит денежно-финансовую политику в интересах класса собственников, уже оформившихся как единая политическая сила, стоящая над обществом и подчиняющее его силой закона, обеспеченного военными, судебными и карательными средствами.

Государство формально исполняет роль судьи в условиях крайне острой конкуренции собственников, каждому из которых нужны строгие и четкие правила в отношении универсального товара, денег; правила, которые обеспечиваются всей полицейской и судебной мощью государства. Тогда на некоторый исторический период можно рассчитывать, что никто из собственников не будет заинтересован нарушать сложившуюся систему единства денежной системы на определенной национальной территории. До тех пор, пока могущество собственников капитала, накопленного кражей прибавочного труда, не начинает сравниваться или превышать масштабы и возможности национальных государств.

А пока работает формула Д-Т-Д’. Деньги, вернее прибыль в денежной форме, становятся целью производства. Производство отрывается от потребности, от потребления, и подчиняется добыче денежного дохода, все чаще никак не связываемого с реальным производством товаров и услуг.

Самым совершенным способом такой добычи до сих пор остается мещанский способ производства в своей последней стадии, капитализм. Здесь впервые между трудом и собственником средств производства (капиталистом), или между рабочим временем и его отсутствием на другой стороне, между живым временем (рабочей силой) и «мертвым», овеществленным временем (капиталом) складываются особые отношения. –

Свободный от собственности труд и собственность в виде производительных сил капиталиста-мещанина соединяются в процессе производства для извлечения необходимого и прибавочного труда из живой силы рабочего; а главное – для присвоения прибавочного времени, то есть такого времени, которое требуется для расширенного воспроизводства. Воспроизводство отношений капитализма не совпадает по смыслу с воспроизводством и улучшением качества жизни наемных рабочих. Скорее, речь идет о росте вещного богатства капиталистов, фиксируемого в денежной форме, и продолжающимся обнищанием, пусть и в относительной, а не абсолютной форме. И чаще всего рост «богатства» класса капиталистов-мещан в денежной форме все больше отдаляется от необходимого увеличения производства количества качественных и безопасных продуктов и услуг. «Производство денег» подавляет производство товаров.

Без рабочей силы ни прибавочного, ни необходимого времени не может быть создано. Мертвый капитал собственника средств производства в виде оборудования, зданий, сырья, материалов, транспорта, связи, энергетики так и останется мертвым без приложения к нему живого труда, без поглощения живого времени наемных работников в процессе потребления труда и капиталом.[3]

Живое время работника «усваивается» неживой материей капитала собственника, формируя материю новой продукции, в которую воплощается рабочее время наемного труда. При обмене на рынке новая продукция возвращает собственнику цену затраченного капитала, а также эквивалент необходимого труда (заработную плату) и прибавочного труда (прибыль). Прибыль собственник полностью забирает себе на том основании, что он собственник. И его собственность охраняют законы его государства, полиция, армия, суды и тюрьмы.

Собственник условий жизни наемных работников владеет купленным им на время «живым товаром» только отчасти. Он позволяет рабам труда продавать порции их жизни, используя их в процессе производства своей продукции, нацеленной на получение прибыли. Так наемный рабочий периодически обменивает отрезки своей жизни, потребляемой в процессе производства, на продолжение своей жизни и на воспроизводство отношений собственности. При этом потребление товара рабочая сила есть условие существования капитала, на сегодня самой развитой формы собственности при мещанском способе производства.

Собственность в форме капитала пожирает рабочих – и снаружи, и изнутри, потому что наемные труженики все время своего существования погружены в отношения собственности, впитывают их своей плотью, сами являются частичками «Cобственности», или частичной собственностью. Но эта «собственность» не свойственна человеку. Она противоположна его существу. Человек – не вещь, не предмет; он – носитель разума, рожденный свободным, и свободным от собственности. Попадая в эту ловушку, разум постепенно перестает быть самим собой, человеком. Товар рабочая сила, как и капиталист-мещанин это больше не люди в прямом смысле слова. Один из них – это функция капитала, функция самовозрастания стоимости за счет эксплуатации наемного труда с целью присвоения прибавочного времени; а другой – рабочая сила – также не является человеком, потому что он предстает как товар на рынке труда, на рынке рабочего времени, как вещь, которую покупают на время. Этот товар производит прибавочное время. То есть уникальное свойство этой «вещи» состоит в увеличении исходной стоимости своим живым трудом путем принесения в жертву части своего времени жизни.

Поскольку вся торговля трудом, рабочим временем миллионов рабочих, работников, работниц и служащих осуществляется через деньги, то деньги и без того наделяемые «сверхъестественными» свойствами обретают вдобавок нереальную, метафизическую форму всеобщего рабочего времени.

По внешнему проявлению, как видится внимательному эмпирику, выходит будто бы сами деньги (кусочки металла или бумаги) способны приводить в движение рабочую силу, машины, сырье и материалы. Но такая иррациональная форма всеобщего рабочего времени – деньги – совершенно отделена как от самого носителя живого рабочего времени, так и от реального мира товаров, которые пересчитываются и учитываются с помощью денег. Деньги всего-навсего отражают реальные товарные объемы, но не замещают их. Поэтому только вещественные продукты, удовлетворяющие конкретные потребности, представляют форму всеобщего рабочего времени. Поглощенный осмысленный (то есть полезный и целесообразный) человеческий труд (представляемый именно абстрактно) в определенном количестве часов, направленный на удовлетворение конкретной потребности, – вот общее свойство всех обменивающихся на рынке товаров.

Деньги не удовлетворяют никакой естественной человеческой потребности. Они только обеспечивают, или обслуживают обмен товаров. Тем не менее, деньги, «оторванные от мира товаров, как сама способность к обмену в любое время, начинают жить собственной жизнью. Это иррациональное, метафизическое существование «обслуги» товаров все дальше и больше отдаляется от производства, от обмена и потребления, от того самого общественного рабочего времени, которое деньги и предназначены учитывать.

Деньги, как на этапе становления капитализма правильная и адекватная форма учтенного рабочего времени, все больше отрывается от процессов учета движения стоимостей в производстве и обмене, от расчетов и платежей за производимый продукт по всем его элементам: материальные затраты (С), заработная плата (V) и прибыль (M) с налогами вместе. Деньги теперь иррациональны настолько, насколько лживо они отражают товарный мир в движении, всю производимую за определенный цикл товарную массу, насколько они набиты всякой требухой вместо общественного полезного экономического вещества; и насколько реальный процесс потребления живого времени наемного рабочего капиталом отделен от жизни нанимаемых на время работников за пределами производственных процессов.

Два ключевых элемента, предстающие всякий раз как новые деньги очередного отчетного цикла (года, к примеру) – это заработная плата и прибыль. Они являются вновь созданной стоимостью. Эта стоимость, порождаемая только в отраслях материального производства, не существовала до начала процесса труда, но она овладевает рабочим как отношение капитала по отношению к эксплуатируемому наемному труду, подчиняет себе саму жизнь наемных пролетариев. Так купленное у рабочих время жизни оборачивается против самой их жизни, то есть мудрая, справедливая и демократичная система свободных отношений наемных рабочих и мещан-капиталистов прочно укоренилась на фундаменте собственности на средства производства. А собственность мещан-капиталистов на средства производства, превратилась в собственность на условия и результаты труда наемных пролетариев. При этом денежная форма собственности капиталистов стремится заместить, «заменить» товарную форму, разрушая одновременно саму основу капиталистического производства. Производство капиталистической прибыли, подчиняется теперь не потреблению общественным производством производимых продуктов и услуг, а производству денежного разнообразия самых немыслимых назначений и форм. Такое господство «денег» и финансовых капиталистов подталкивает капитализм к неуклонному расширению и росту масштабов кризисов. Кризисы нынче это ежедневный фон мирового хозяйства при мещанском строе; но более того, кризисы теперь уже в массовом сознании все чаще сплавляются воедино с деньгами.

Дальше >>

1 • 2 • 3 • 4 • 5• 6 • 7• 8

<< Назад • Дальше >>