Проект Остров Льда_Иерусалимский цикл накопления

Политические процессы в определенном народе начинаются с коллективно осознаваемого как объективная необходимость национального освобождения, самоопределения. Единая языковая среда, общая культура, религия, собственная письменность, наличие прибавочного продукта, необходимого для оплаты государственных функций – все эти условия, среди прочих, являются непременными для формирования единого народа.

Любопытно, что иврит, как язык одной из этнических групп семитской семьи языков, еще не был вполне самостоятельным. Поэтому большая часть названий предметов заимствована в языках более развитых народов. К Х-VII векам до н.э. иврит обособляется как отдельный семитский язык среди близкородственных ему языков северо-западной подветви. Письменные поэтические и религиозные источники свидетельствуют о таком обособлении, однако навыки, обычаи, традиции, языковые корни и даже взгляды на человеческую жизнь вышли из стран пребывания вместе с евреями.

До строительства Второго Храма национальные процессы носили скорее скрытый характер и не могли проявиться в полной мере в силу собственной политической неразвитости народа, периодически возникающей внешней колониальной зависимости и/или захвата территории другими государствами.

Строительство Храма после возвращения из вавилонского плена (VI век н.э.) стало одновременно и строительством государства иудеев в полном смысле. Храм соединял в себе функции государственного бюджета, банка, средства массовой информации, идейного и духовного объединения всех иудеев на основе передовой монотеистической религии. С этого момента (строительства Второго Храма) богатство Храма и царства, как и духовное влияние все больше возрастают. Иерусалим в известной мере восполняет организационный вакуум в обработке товарных потоков с востока на запад и с юга на север, образовавшийся с ослаблением закатившихся империй Ассирии и Вавилона.

Несмотря на временные успехи македонского, греческого и сирийского царств (IV-II век н.э.) потоки товаров и необходимость их обслуживания никто не отменял, и накопление капитала, его концентрация в Иерусалиме шли своим чередом. Таким образом, государствообразующая функция Храма только укреплялась. В особенности это касалось бюджетной и банковско-финансовой функции, а также их религиозному, или информационно-пропагандистскому обеспечению. Храм, как государство и банк, выживали в сложной среде непрерывных войн и конфликтов, адаптируясь к «временно-постоянным» условиям зависимости от очередной преходящей метрополии.

Храм как бюджет

Функции Храма, воспроизведенные его священниками в Иерусалиме, не были чем-то новым для иудеев, использовавших опыт поколение, «обучавшихся» в Ассирии и Вавилоне и усвоивших не только религиозные, философские и правовые знания, но и принципы финансовой и бюджетной политики. Можно назвать три основные финансовые функции Иерусалимского храма:

1) сбор налогов и податей для обеспечения функционирования храма, а также отчасти для решения некоторых социально‑экономических проблем еврейского народа;

2) обеспечение сбора налогов для метрополии (то есть государства, под властью которого находилась Иудея);

3) коммерческая деятельность (Катасонов, 2015,С.41).

Основной была первая из названных функций. В разные моменты времени храм выполнял одну, две или все три финансовые функции.

В эпоху Первого храма складывалась национальная финансовая система иудеев. Это было время оформления национального государства. Соответственно, финансовая система древних евреев в то время включала два основных компонента:

а) государственные финансы (царская казна);

б) финансы Иерусалимского храма (казна храма).

Вскоре после царствования царя Соломона начался кризис еврейской национальной государственности. Он проявился в разделении единого государства на Северное (10 колен израильского народа) и Южное (2 колена). Как считают многие историки, основной причиной распада единого государства Израиль на два были финансовые противоречия: вожди десяти северных колен были против уплаты храмовой подати, которая фактически шла в пользу двух южных колен (Катасонов, 2015, с.41).

Вскоре Северное государство (Израиль) было покорено ассирийцами и прекратило свое существование. Южное государство (Иудея) в VI в. до н.э. было захвачено вавилонским царем Навуходоносором и восстановило свое существование через несколько десятков лет.

Позднее Иудея оказывалась последовательно под владычеством египетских царей, сирийских царей и римских императоров на правах вассального государства или провинции. Исключение составил период Маккавеев (II–I вв. до н.э.), когда Иудея была независимым государством, то есть на долгое время территория лишилась храмовых финансовых потоков.

Иначе говоря, большую часть своей истории еврейский народ не имел своей государственности и своих государственных финансов. Финансовой основой его жизни была казна Иерусалимского храма – своеобразная «общая касса», находившаяся в распоряжении или под контролем духовных вождей этого народа – первосвященников и их ближайшего окружения (Катасонов, 2015, С.42).

Казна

Храмовая казна хранилась в сокровищнице в святилище.^{^[1]} Кроме того, существовала «сокровищница посвященных даров», в которой находились захваченные в ходе военных действий трофеи, а также дары царей и военачальников и подношения частных лиц.

По‑видимому, в храме имелись также обширные «товарные запасы»: десятина (зерно, крупный и мелкий рогатый скот) и продовольственные накопления, из которых выделялось содержание левитам.^{^[2]} В храме также хранилось царское оружие.

В «чрезвычайных ситуациях», например голод или пожары, из казны храма могли выделяться средства для помощи нуждающимся жителям. В отсутствие государства храм мог выполнять и некоторые другие де-факто государственные функции: поддержание систем водоснабжения в Иерусалиме, ремонт дорог и улиц в пределах городских границ (особенно накануне больших праздников).

Из казны храма финансировались и некоторые расходы, которые были связаны с тайной политикой первосвященников. Наиболее известный случай – оплата так называемого предательства Иуды: тридцать сребреников были взяты из «сокровищницы церковной» (Мф. 27:6).

Деньги Иерусалимского храма были «кровью» экономики Древней Иудеи и важным экономическим центром, поскольку фактически его хранилище было государственной казной.

К.Каутский: «Храмовые сборы и паломники должны были приносить огромные суммы денег в Иерусалим и кормить там немало людей. За счет культа Яхве жили в Иерусалиме, прямо или косвенно, не только храмовые священники и книжники, но и лавочники, менялы, ремесленники, а также селяне, земледельцы, скотоводы из Иудеи и Галилеи, находившие в Иерусалиме прекрасный сбыт для пшеницы и меда, для овец и коз, для рыбы, которую они ловили в море или Генисаретском озере и отправляли в Иерусалим в сушеном или соленом виде».^{^[3]} Таким образом, кроме обслуживания нужд Храма формировалось достаточное продуктовое (товарное) наполнение местной денежной единицы, используемой также в качестве стандартного инструмента денежного накопления.

В итоге, как священническая верхушка Иерусалима, так и простой народ Иудеи были в равной степени экономически заинтересованы в сохранении и укреплении Иерусалимского храма, в том числе как финансово-бюджетной структуры. Понятно, что сияющее великолепие Храма в Иерусалиме внушало, вероятно, такой же трепет тогдашним обывателям и паломникам города, как современные банковские дворцы, опутавшие паразитической сетью все тело планеты.

Налоговые поступления: храмовый налог и десятина

За счет чего пополнялась храмовая казна? Основных источников два – храмовая подать и десятина.

Храмовая подать, или храмовый налог – основной источник пополнения казны храма, который, по замыслу вождей еврейского народа, не должен зависеть ни от каких конъюнктурных факторов (например, от величины урожая). Сначала ставка налога была треть сикля (шекеля), а потом стала половина сикля (шекеля) с человека.

Налог «платил каждый совершеннолетний свободный еврей мужского пола как в Эрец‑Израиль, так и диаспоре; женщины, несовершеннолетние, а также рабы могли платить налог добровольно».^{^[4]} Храмовую подать приходилось «выбивать», она превращалась в «добровольно‑принудительную».

При составлении книг Пятикнижия (книги Закона Моисеева) туда включались юридически выверенные положения, которые регламентировали порядок уплаты храмовой подати и определяли ответственность за уклонение от такой уплаты, превращаясь в обязательную «религиозно-финансовую» инструкцию по сбору налогов.

Некоторые исследователи полагают, что именно желание обеспечить железную дисциплину в обществе, включая дисциплину уплаты налогов в бюджет храма, подтолкнуло религиозных и политических вождей еврейского народа разработать и принять свою редакцию свода законов, который позднее стали называть книгами Закона Моисеева.

По мнению этих вождей, именно отсутствие указанной дисциплины сыграло свою роковую роль в том, что Первый храм был разрушен и жители Иудеи уведены в плен на берега Вавилона. Примитивность объяснения только подчеркивает очевидную алчность адептов финансового накопления из иудейской верхушки.

Если говорить современным языком, то адаптация идеологии священников-банкиров Храма в Иерусалиме под господствующую государственную религию, иудаизм, оказалась успешным проектом. «Торговая марка» Моисея, получившего заповеди от Бога, хорошо работает, обеспечивая кроме «налога на храм» массу других податей «во имя бога и храма». Современный аналог «храмового налога» в шекелях – это долларовый (он же, евровый) «налог» на все страны мира, которые вынуждены кредитовать американо-европейские банки и корпорации, так как все монеты, принимаемые в таком «храме», только «шекели». Иначе говоря, в расчеты за товары и деньги принимаются исключительно современные «шекели храма» – доллары США и, с недавних пор, евро, а также другие резервные валюты, которым властью ФРС США и МВФ позволено быть твердыми, «свободно конвертируемыми».

Перепись населения. В дополнение к законодательным мерам использовались и другие средства. В частности, стали организовываться переписи населения, дававшие численное значение налогоплательщиков в данной местности. Понятно, что основной целью переписи была фискальная.^{^[5]} Хотя численность населения исчислялась от объема налогов: общий объем фактически собранной храмовой подати в Древней Иудее был основой для определения численности еврейского населения (Катасонов, 2015, С.47).

Постепенно удалось организовать эффективный сбор храмового налога, его собираемость в Иудее стала более высокой, чем собираемость государственных налогов. «Каждый член любой иудейской общины ежегодно должен был посылать в Иерусалим одну дидрахму в виде взноса на храм; этот взнос поступал более правильно, чем [все] государственные подати».^{^[6]}

За несколько недель до Пасхи по всей Иудее начиналась кампания по сбору храмового налога. Высший суд в Иерусалиме направлял в села и города Иудеи эмиссаров с напоминанием необходимости уплатить налог. Организованно проходил также сбор налога за пределами Иудеи – среди еврейской диаспоры.^{^[7]} Те иудеи, которые не способны были заплатить налог, давали долговую расписку.^{^[8]}

Десятина – дополнительный источник поступлений в казну Иерусалимского храма. Десятина – род дара, известный евреям еще задолго до времен Моисея (Быт. 14: 20). Это приношение, составлявшее дар Богу, состояло из десятой части произведений земли, стад и т. п. Оно шло в пользу левитов, не имевших земельных уделов и потому нуждавшихся в средствах существования. Таким образом, десятина напоминала вид ренты, уплачиваемой левитам взамен земли. Одну десятую часть своей десятины левиты уступали в пользу первосвященника (Числ. 18: 21–32).

Кроме того существовали нерегулярные доходы храма. Например, обещание выполнять какие‑то работы при скинии завета, а позднее при храме. Деньги за «выкуп обета» также вносились в казну храма.

Военная добыча – еще один источник пополнения казны храма. Речь о некоторой части добычи, получаемой в войнах, которая согласно Закону Моисееву причиталась служителям Иерусалимского храма. Каждый воин оставлял при себе то, что он добыл из золота, серебра, одежд и т. п.; отдавать что‑либо из этого в святилище, как то делали особенно начальники войска (Числ. 31, 48), представлено было воле каждого (Числ. 31, 48–54). Пленников, а также скот собирали в одно место, пересчитывали, и половина оставалась воинам, а другая народу, не участвовавшему в походе. Затем каждый из воинов давал одну пятисотую часть своей добычи священнику, а из народа каждый пятидесятую часть левитам.^{^[9]}

Пожертвования. «Каждый еврей должен был ежегодно отделить сумму до 20% своего дохода на нужды Иерусалимского храма, не имеющих своих земельных наделов левитов и коэнов, а также на нужды неимущих».^{^[10]}

Особенно велик был приток добровольных платежей в период строительства Второго храма, а также коренной реконструкции Второго храма во времена царя Ирода Великого. Это и понятно: строительство требовало таких денежных сумм, которые не могли быть обеспечены с помощью обычной храмовой подати. «Наряду с храмовым налогом в Храм поступали частные дары и пожертвования от евреев и чужеземцев. Например, висевшие в притворе золотые короны были подарены вернувшимися из Вавилонии евреями Хелдаем, Товией и Иедайей».^{^[11]} Щедрые дары поступали не только от богатых евреев, но также иностранных правителей.

После вавилонского плена была уникальная ситуация: самого храма еще не было, но казна храма, куда поступали деньги на его восстановление, уже существовала. При этом пожертвования в период возведения Второго храма предназначались не только на цели строительства храма, но также на помощь приезжающим из плена евреям для их обустройства.

Впоследствии эта традиция приобрела характер религиозной заповеди, получившей название «халука» – «отделение», то есть выделение определенной суммы на нужды евреев, живущих в Земле Израиля.^{^[12]}

Собственно, иудейские священники Храма не придумывали ничего нового. Законы, защищающие собственности существовали уже сотни лет. Храмы как банки существовали и в Ассирии и в Вавилоне, но они канули в прошлое, порой без следа, если не осталось даже письменных свидетельств. Достижение иудейских религиозных идеологов состояло в том, что они соединила монотеистическую веру в единое целое с набором законодательных, бюджетных, финансовых, моральных инструкций, опираясь на авторитет единого Бога и великих пророков. Такой сплав оказался самым сильным среди верований древней эпохи.

Расходы бюджета: финансовая дань метрополиям

Налоги до римского владычества. На протяжении большей части своего существования Иудея была зависимым государством или имела статус провинции в составе той или иной империи. Иудея должна была платить налоги метрополии – государству, которому она подчинялась.

Длительное время с Иудеи взимался налог, называемый «форос». Налог был учрежден еще Дарием I (персидским царем, который помогал евреям вернуться после Вавилонского плена на родину, и оказывал содействие в строительстве Второго Иерусалимского храма). Затем форос продолжал взиматься при египетских царях Птолемеях и сирийских царях Селевкидах. Данный налог был распространен в древнем мире и имел три взаимосвязанные особенности:

а) налогоплательщиками были не отдельные лица, а община: город, народ, племя; иными словами, это был коллективный налог;

б) сумма налога распределялась между отдельными административными единицами, образующими общину, или между отдельными членами общины; царь при этом не вмешивается в то, как община распределяет бремя налогов;

в) величина налога была постоянной, не зависящей от текущей экономической ситуации (прежде всего, от величины урожаев). (Катасонов, 2015,с.82).

Фактически «форос» – это дань, которую побежденные уплачивают победителю. Цицерон называл этот налог «наградой за победу и штрафом за войну».

Сначала Иудея была под властью персидских царей (первые из них – Кир и Дарий I, немало способствовали возвращению евреев на родину после Вавилонского плена, а также помогали восстанавливать Иерусалимский храм). Под персидским владычеством Иудея не была так угнетена как в более поздние века.

В 198 году до н.э. Сирия одержала победу над Египтом, и евреи приветствовали победителей, даже оказали сирийцам содействие в этой войне, как в свое время персам. Сирийский царь Антиох III из династии Селевкидов^{^[13]} наградил евреев за помощь, освободив от уплаты налогов. Однако соперничество претендентов на сирийский трон привело к тому, что дань, установленная для Иерусалима, сначала увеличилась до 360 талантов, а затем, при царе Антиохе IV, даже до 390 талантов (Катасонов, 2015, С.85).

Многие исследователи считают, что период нахождения Иудеи под Селевкидами был наиболее тяжелым для еврейского народа с точки зрения налогового пресса. Приходилось собирать «соляную подать, венечный сбор, треть с посева, половину с плодов садовых деревьев. Все эти подати были очень тяжелы… Первосвященник взыскивал эти подати очень строго, потому что иначе ему самому грозили большие неприятности. Среди народа росло озлобление и против жрецов, и против греков».^{^[14]} Представьте, какой жесткий отбор и суровую школу проходили сборщики налогов, откупщики, священники, вынужденные в первую и во вторую очередь думать о деньгах, о сборе податей, чтобы выжить самим и не подвергнуть казням свой народ.

Под властью римских откупщиков

В 63 году до н.э. Иудея была захвачена римским военачальником Помпеем (106-48 годы до н.э.) и вошла в состав Римской империи. Иосиф Флавий писал: «римляне в короткое время получили с нас более десяти тысяч талантов».^{^[15]} Помпей этими деньгами заплатил жалованье, которое он задолжал своим воинам (Катасонов, 2015, С.87).

О состоянии Римской империи в целом к этому времени: римские правители уже сворачивали курс на новые территориальные захваты и получение одномоментной добычи в виде контрибуции, налогов катастрофически не хватает. Период «расширения» империи завершался, Рим еще рассчитывал почивать на лаврах, наслаждаться покоем, развлечениями, пирами и роскошью. Политика этого периода направлена на устройство эффективной налоговой системы на захваченных территориях с тем, чтобы на постоянной основе в Рим поступали финансовые средства. Сначала налоги собирали римские чиновники, прибегая нередко к помощи римских легионеров. Однако просторы Римской империи бескрайние, чиновников не хватало, собираемость налогов плохая.

Поэтому Рим пошел по пути «приватизации» аппарата сбора налогов. Выбивание налогов стали поручать частным лицам, откупщикам, которых называли «публиканами». Именно из этих откупщиков сформировалось сословие всадников, которое стало занимать высокое положение в римской иерархии, представляя собой «денежную аристократию», (Катасонов, 2015, С.87-88) не уступавшую той, что оформилась вокруг и внутри клана служителей Иерусалимского храма-банка.

В Риме организовывались аукционы, на которых публиканы (всадники) выкупали (откупали) право собирать налоги в провинциях. При этом откупщики сразу же выплачивали в государственную казну требуемую сумму, а затем уже занимались выбиванием налогов, получая при этом свои комиссионные, а также значительные «сверхнормативные» суммы, которые никем и никак не учитывались. Откупщики делали свой «бизнес», опираясь на местных сборщиков налогов – мытарей, которые непосредственно контактировали с местными налогоплательщиками (Катасонов, 2015, С.89).

Когда римляне захватили Иерусалим, первым делом они возложили на первосвященника Гиркана обязанность платить дань императору.^{^[16]} Но вскоре в Иудее появились римские откупщики, которые начали отстраивать систему сбора налогов через своих агентов – мытарей.

Мытари также откупали право собирать налоги у своих начальников. А для этого нужны были первоначальные капиталы. Вполне допустимо, что в мытари подавались искатели быстрых накоплений, алчные до чужого труда, присваиваемого в форме налогов и податей, чаще всего, в денежной форме, возможно склонные или занимавшиеся уже ростовщичеством. А получая доходы от выбивания налогов, мытари еще больше расширяли свои возможности накопления, ростовщические операции. Мытари были презираемыми в Иудее людьми.

Во‑первых, потому, что они были алчными людьми, их работа чаще была похожа на обычный разбой. Во‑вторых, мытари работали на римлян, то есть захватчиков. В‑третьих, сборщики налогов свою основную работу нередко совмещали с ростовщичеством – презираемым в древней Иудее занятием (Катасонов, 2015, с.89-90).

Служителям храма-банка, по-видимому, не свойственна была брезгливость при общении с мытарями или менялами. Эти социальные группы объединяли деньги, важнейший инструмент накопления. Вот такими разношерстными были главные исполнители, движущие силы Иерусалимского периода накопления.

Существовала негласная договоренность, согласно которой первосвященники: а) получали право собирать храмовый налог и другие храмовые подати на всей территории Римской империи; б) брали на себя обязательство обеспечивать сбор налогов в императорскую казну на территории Иудеи; в) брали на себя обязательства оказывать императорам различные «услуги», в обмен на которые они получали те иные привилегии и льготы (помимо права беспрепятственно взимать храмовый налог на территориях, лежащих за пределами Иудеи).

Заметим, что императоры, которые взимали налоги с Иудеи, были заинтересованы в том, чтобы у евреев была казна Иерусалимского храма: она была своеобразным обеспечением обязательств Иудеи перед центральной казной империи. (Катасонов, 2015, С.92) точнее резервным бюджетом кредитования государственных расходов имперского Рима при всей кажущейся независимости неспокойной провинции.

Попытка Цезаря упорядочить финансовые потоки

Порядок в финансовом хозяйстве Римской империи начал наводить Гай Юлий Цезарь (100 – 44 гг. до н.э.). Он объявил об отмене откупов по прямым налогам, сохранив их только по косвенным налогам.

Для каждой общины устанавливалась налоговая квота, причем распределение налогового бремени между членами общины и сбор налогов были возложены на саму общину. Налоги были снижены, поскольку значительные суммы не шли теперь в карманы откупщиков. Многие города получили налоговые послабления. Лишь те города, которые вели упорную борьбу против Цезаря, были наказаны усилением налогового бремени.

При Юлии Цезаре были заложены основы налоговой системы римской империи, которая включала следующие виды налогов^{^[17]}: 1) поземельный налог; 2) подушную подать (в том числе подоходный налог); 3) пошлины на ввоз и вывоз товаров, а также пошлины за пользование дорогами и мостами. Безусловно, что эта система не могла сложиться полностью за время правления Цезаря, ее доработку продолжили Август и последующие римские императоры. Первые два вида налогов – прямые, третий – косвенные.

Поземельный налог (tributum soli) – был основным источником пополнения казны Рима. Величину земельного налога (обычно уплачиваемого зерном) определяли, вероятно, землевладельцы или представители власти исходя из предполагаемого урожая (обычно около 1/10). Поскольку эта величина определялась заранее, обязательство уплаты при плохом урожае или разорении распределялось по налоговому округу. От этой подати освобождались работающие не на собственной земле, однако арендаторы, естественно, платили налог в виде ренты. Владельцы маленьких наделов также могли быть освобождены от нее.^{^[18]}

Подушная подать (tributum capitis) – второй по значению источник пополнения Римской казны. Необходимость точного учета этой подати требовала периодической переписи населения. Размер подати составлял, вероятно, 1 динарий (дневная оплата труда) в год. Правильность уплаты установить было труднее. Подушную подать платили, по‑видимому, мужчины от 14 до 65 лет, но это не исключает возможности, что мужья платили и за жен. Во многих частях империи лица, платившие земельную подать, освобождались от подушной (Катасонов, 2015, С.93).

Система пошлин. Римляне переняли давнюю систему пошлин, собираемых в портах и на таможнях вблизи городских ворот.^{^[19]}

Решительный Юлий Цезарь вознамерился пресечь налоговый разбой в Иудее, ведущий к недоимкам. Он поставил сбор податей под контроль Иерусалимского первосвященника. Фактически была восстановлена налоговая система, существовавшая при Селевкидах.

Август и Тиберий: финансовые реформы и положение в Иудее

Налоговую реформу Юлия Цезаря продолжил первый официальный римский император Октавиан Август (64 год до н.э. – 14 год н.э.).

Он продолжил борьбу с налоговыми откупщиками, что позволило снижать налоговое бремя для граждан и хозяйств. Август подтвердил ранее выданные налоговые льготы Иудее. При Августе функции налогового контроля были императором возложены на Синедрион – высший совет, состоящий из первосвященника, старейшин и книжников. (Катасонов, 2015, С.95).

Были и другие привилегии для Иудеи. Особо следует подчеркнуть, что Цезарь и Август подтверждали право Иудеи чеканить свои собственные монеты – «священные сикли». Это являлось очень серьезным послаблением колониального режима, свидетельствовавшего о наличии некоторого суверенитета у провинции Иудея.^{^[20]}

В отношении производства денег следует сказать, что одним из главных устремлений финансово‑жреческой олигархии было получение допуска к производству монеты, установление контроля над выпуском денег, и наконец, монополизация денежной эмиссии в своих руках.

Позднее, в Средние века короли и феодалы отдавали в концессию евреям монетные дворы. Еврейские менялы и ювелиры стали практиковать выпуск бумажных расписок (прототипов бумажных денег) под обеспечение депонируемых драгоценных металлов, причем расписок выпускалось больше, чем имелось металла в хранилищах.

В Новое время евреи продолжали склонять правителей европейских стран к созданию центральных банков. Впервые такой институт был создан в Великобритании – Банк Англии (1694 год), затем возник Банк Швеции (1668 год), позднее Банк Франции (1800 год) и далее в других странах Европы (См. Катасонов, 2015).

Император Август окончательно закрепил начатое Цезарем разделение единой государственной казны на две: сенатскую и имперскую. Сенатская казна стала пополняться за счет так называемых «сенатских» провинций. Имперская казна называлась «фиск», что в переводе означает «корзина», и формировалась за счет «имперских» провинций. В последних император стал создавать мощную финансовую систему, состоящую из имперских чиновников, вытесняя постепенно представителей старой финансовой системы – публиканов. Фактически в «имперских» провинциях была начата национализация финансового аппарата, некогда приватизированного публиканами. Вытеснение шло очень медленно и болезненно, поскольку всадники, обладая большими капиталами и фискальными армиями, оказывали яростное сопротивление. Тем не менее, имперская казна постепенно усиливалась по отношению к сенатской казне.

Параллельно Цезарем и Августом проводилась реформа денежного хозяйства. Цезарь впервые сделал попытку ограничить право Сената чеканить монету, он объявил о своем праве чеканить монеты из драгоценных металлов, оставив Сенату чеканку из недрагоценных металлов. Окончательно отнял у Сената это право император Август. (Катасонов, 2015, С.97)

При императоре Августе восстановлен частичный (формальный) суверенитет Иудеи, когда здесь появился свой царь, Ирод (Великий).^{^[21]} Но Иудея оставалась в составе империи и должна была платить налоги Риму. При этом Иудее как относительно самостоятельной территории Рим разрешил собирать собственные (местные) налоги. Таким образом, на несколько десятков лет сложилась своеобразная система двойного налогообложения, которая распространялась не только на Иудею, но на всю Палестину. Иосиф Флавий отмечает, что доходы Ирода формировались, прежде всего, за счет налогов, которые постепенно росли, вызывая недовольство местного населения.^{^[22]}

Иудея, по сути, стала колонией, рядовой провинцией, управляемой римскими прокураторами из сословия всадников. При этом она находилась под надзором имперского легата (наместника) Сирии (в то время – Квинтилия Вара). В Иудее появилась должность римского прокуратора, то есть финансового инспектора, который должен был контролировать сбор налогов. Первым прокуратором был назначен всадник Копоний (6–9 год н.э.). В это время в Иудее были запрещены местные налоги (на храмовую подать римляне не покушались) (Катасонов, 2015, С.101).

Тиберий проводил жесточайшую политику экономии, которая привела к тому, что в Риме стало намного меньше «хлеба» (бесплатная раздача хлеба) и «зрелищ» (в конце концов, Тиберий вообще прекратил финансирование массовых зрелищ из казны). Было прекращено финансирование строительства храмов и военных дорог из казны. В период правления императора были приняты законы против роскоши и ростовщичества. Из государственной казны выдан был беспроцентный кредит в сумме 100 млн. сестерциев земледельцам, попавшим в сложное положение из‑за долгов ростовщикам.

Наконец, Тиберий проводил выборочный террор против высокопоставленных и богатых лиц в своем окружении, за счет конфискаций их имуществ он пополнял казну. При Тиберии имперская казна стала мощной как никогда. После смерти Тиберия в 37 году по Р. Х. в казне осталось, по разным оценкам, от 2,3 до 3,3 млрд. сестерциев^{^[23]} (См.Катасонов, 2015, С.103-104).

При Тиберии, как единодушно отмечают историки, провинции Римской империи процветали. В том числе процветала Иудея.

Суд над Христом, или модель отношений иудейских вождей и римской власти

После «чрезвычайного» события в Иерусалимском храме (изгнание торгашей) и обличительного выступления Христа иудейские вожди особенно утвердились в своем решении убить Его. За два дня до Пасхи «собрались первосвященники и книжники и старейшины народа во двор первосвященника, по имени Каиафы, и положили в совете взять Иисуса хитростью и убить»,^{^[24]} причем чужими руками, руками римского наместника Пилата. Но всадник Пилат не горел желанием взять на себя убийство неопасного для Рима проповедника:

– сначала он сказал, что не находит вины Иисуса, однако вожди отвергли такое решение;

– затем он попытался перенести ответственность за принятие решения на тетрарха Галилеи Ирода Антипу, однако тот вернул Христа без какого‑либо обвинения со своей стороны;

– затем он попытался ограничить наказание бичеванием, однако народу и вождям этого оказалось недостаточно;

– затем он предложил первосвященникам и старейшинам судить Христа своим судом, однако они лицемерно отказались;

– наконец, он предложил согласно существовавшему обычаю отпустить Христа, однако еврейские вожди «возбудили народ» отпустить не Христа, а разбойника Варавву.

Все это свидетельствует о том, что Пилат находился в сильнейшей зависимости от иудейских вождей (Катасонов, 2015, С.106). Как обычно, «финансовые проблемы».

Например, при сборе косвенных налогов творилось беззаконие, и Понтий Пилат должен был с ним бороться. В его аппарате состояли чиновники – табуларии, которые должны были следить за местными агентами – мытарями. При необходимости – выступать в налоговых спорах в качестве арбитров, прибегая в острых ситуациях к помощи римских воинов. Сбор косвенных налогов был связан с серьезными злоупотреблениями, коррупцией. Судя по всему, первосвященники и члены Синедриона попустительствовали этим злоупотреблениям. Понтий Пилат был замешан в коррупции, о которой, безусловно, знали первосвященник и члены Синедриона (Катасонов, 2015, С.107)

За римским прокуратором были и другие «грехи». Хорошо известно, что прокуратор Понтий Пилат посягнул на казну Иерусалимского храма, взяв оттуда деньги для сооружения городского водопровода, ремонта канализации, строительства бань (санитарная ситуация в Иерусалиме в то время была критическая, в любой момент могла начаться эпидемия).

Пилата обвиняли не только в том, что он залез «святую» казну, но и погрел руки на этих деньгах. Дело дошло до Рима и даже обсуждалось в Сенате. Сенат все же оправдал Пилата, которому пришлось изрядно понервничать. Пилат поэтому не хотел новых неприятностей.

Иерусалимские вожди знали финансовые «секреты» римского прокуратора через свою агентуру в окружении Пилата. Очевидно, что у них был компромат на римского прокуратора. Пилат крайне боялся, что компромат попадет к Тиберию, последовательному борцу с коррупцией и злоупотреблениями римских чиновников (Катасонов, 2015, С.108).

Еврейские вожди умели обеспечить нужные им лжесвидетельства. На допросе у первосвященника они добились ложных показаний, согласно которым Иисус будто бы планировал разрушить Иерусалимский храм (Мф. 26: 61; Мк. 14: 51–59). На суде у Пилата они сказали прокуратору, что Иисус якобы объявил себя царем Иудейским (Мф. 21: 11–12; Мк. 15: 2; Лк. 23: 2; Ин. 18: 33–31). Чиновники Храма оклеветали его, сказав: «Он возмущает народ» (Лк. 23: 5). У Пилата они нагло заявили: «он развращает народ наш и запрещает давать подать кесарю» (Лк. 23: 2).

Примеры эти показывают, что иудейские религиозно-государственные лидеры были коварными лжецами,^{^[25]} не гнушались подкупами и лжесвидетельством. Они прекрасно умели управлять настроением простого народа. Еврейские вожди буквально за несколько минут сумели убедить народ, чтобы отпустили не Христа, а разбойника Варавву: «Но первосвященники возбудили народ просить, чтобы отпустил им лучше Варавву» (Мк. 15: 11), несмотря на то, что Понтий Пилат предложил «амнистировать» Христа: согласно бытовавшему обычаю разрешалось на праздник еврейской Пасхи отпустить одного из узников (Катасонов, 2015, С.109).

В совете у первосвященника Каиафы было принято решение «взять Иисуса хитростью», что было обеспечено через подкуп Иуды Искариота, который за 30 сребреников передал Иисуса Христа в руки этих вождей.^{^[26]} Сребреники первосвященники взяли из казны храма.^{^[27]}

Дальше >>

1 • 2 • 3 • 4 • 5• 6 • 7

<< Назад • Дальше >>

Примечания