Иосиф. Часть 3

На следующем пленуме ЦК Зиновьев и Каменев предложили исключить Троцкого из партии. Но против выступил я. А как же! Я уговариваю пленум не только не исключать Троцкого, наоборот, оставить его членом политбюро. Он еще слишком силен и популярен, чтобы его грубо убрать. Надо чтобы он размяк, расслабился, наделал ошибок. Тогда и добью его. Пока пусть поживет.

Его кончину надо подготавливать издалека, потихоньку кончать с этой сукой Троцким. А то встал тут посреди моей дороги и не уходит. Чего ему еще здесь взбредет в голову, в нашей советской стране, в нашей крестьянской стране? Пусть возвращается назад к своим эмигрантам. Армию от него отберем, останется наш бонапарт один, без всякой поддержки.

Семьяза:

А почему войска до сих пор не в моих руках?

Какие-то люди путаются под ногами и угрожают в случае моей слабости сделать военный переворот, будто мы для них революцию делали. Или я это от страха, как обычно?

Расчистить поле от тех, что считают себя сильными личностями. Остальные покорятся мне и так.

Все! Никто не будет возражать. Я знаю людей.

Армия мне нужна. Если я беру всю власть, то армия должна быть в моих руках. Потому что я знаю, зачем она мне. Ведь без меня они как дети малые.

С 17 по 20 января я провел пленум ЦК партии, выступал на совместном заседании пленумов ЦК и ЦКК с сообщением о резолюциях местных организаций по поводу выступления Троцкого. Пленум ЦК это вам не балаган, и он осудил позицию Троцкого и сместил его с поста военного наркома, назначил на этот пост Михаила Фрунзе. Толковый малый. Он сгодится пока, на первое время. Лишь бы не Троцкий.

Я обезопасил себя от возможных шагов Льва: Троцкий теряет пост председателя РВС. Несмотря что основатель Красной армии он удален из армии. Мне доложили, что накануне сторонники Троцкого предложили ему, тогда еще руководителю армии, арестовать меня, Зиновьева и других, как изменников делу революции. Разговор произошел вечером. Я быстро исчез, подождал утра. На рассвете Троцкий объявил сподвижникам, что он отказывается. Не хотел стать новым Бонапартом. А утром появился я. Внезапно. И быстро сделал свои ходы.

Я поручил Фрунзе реформировать армию. Вместо прежней демократии в армии и партизанщины остались только командирские кадры, новая армия была создана из призванной осенью крестьянской молодежи, неиспорченной революционной дурью и бреднями о равенстве с командирами. Когда дело укрепления армии на новой основе, без романтики социализма было устроено, тогда пришла очередь избавляться от временного исполнителя.

21 января теперь для меня и всей страны станет священной датой. День смерти любимого вождя партия и народ должны будут каждый год все теснее сплотиться вокруг своего нынешнего вождя, любимого и верного ученика Ленина. Не в пример другим его соратникам. И вот в «Рабочей газете» опубликовано мое письмо «К первой годовщине смерти Ленина». Я не мог не сказать о том, что меня так волнует и взволнует всех наших людей: «Помните, любите, изучайте Ильича, нашего учителя, нашего вождя. Боритесь и побеждайте врагов, внутренних и внешних, - по Ильичу. Стройте новую жизнь, новый быт, новую культуру, - по Ильичу. Никогда не отказывайтесь от малого в работе, ибо из малого строится великое, - в этом один из важных заветов Ильича».

Семьяза:

Верно, пусть строят. Построят то, что и не предполагали. Я буду их архитектором и руководителем гигантского строительства. Храм социализма им понравится. Величественный и потрясающий.

Вот и строительство Союза республик продолжается. 30 января я направил приветственные телеграммы первым съездам компартий Узбекистана и Туркменистана, определил задачи компартий этих республик после проведенного национального размежевания в Средней Азии. 6 марта шлю приветствие трудящимся Таджикистана: «Привет Таджикистану – новой Советской республике трудящихся у ворот Индостана…».

И теперь уже партийная работа практически неотделима от национальной работы моей, как вождя страны советов. Так с 21 марта по 6 апреля я принимаю участие в работе V расширенного пленума Исполкома Коминтерна (ИККИ), избираюсь членом политической и чехословацкой комиссий пленума. 27 марта я на заседании чехословацкой комиссии расширенного пленума ИККИ выступает с речью «О чехословацкой Компартии». 30 марта – на заседании югославской комиссии расширенного пленума ИККИ, выступаю с речью «К национальному вопросу в Югославии». И в тот же день беседую с делегацией Киргизской республики о положении в Киргизии.

Крестьяне. Много, слишком много крестьян. Нужны рабочие. Миллионы рабочих. Тогда пролетарская диктатура станет с полным основанием реальной силой. А рабочих мало, черт возьми, для мощной промышленности, для настоящей войны!

9 мая я выступил с докладом «К итогам работ XIV конференции РКП(б)» на собрании актива московских парторганизаций. Сказал, что у нас имеется около 4 миллионов индустриального пролетариата. А нам нужно миллионов 15-20 индустриальных пролетариев, электрификация основных районов нашей страны, кооперированное сельское хозяйство и высоко развитая металлическая промышленность, и тогда нам не страшны никакие опасности, и тогда мы победим в международном масштабе. Современные промышленные рабочие – это хорошо подготовленные к войне солдаты, которые умеют обращаться с техникой. С крестьянами сегодня много не навоюешь.

Окраинные республики Союза дадут нам больше трудовых ресурсов. Для мировой революции нужна большая армия и большая современная промышленность. Я принимаю делегации республик союза и автономных республик. Все слушают меня внимательно. Я – ученик Ленина. Я им открываю величие ленинского учения. Я – человек из народа, и они меня понимают.

В сентябре мой триумвират Сталин – Зиновьев – Каменев распался. Именно когда страх перед моим все возрастающим авторитетом и влиянием окончательно вывел из равновесия Зиновьева и Каменева. Они испугались, дурачки, чего?

В сентябре после того, как к ним присоединились Крупская и Сокольников «политический дуэт» был преобразован в «политический квартет». Зиновьев и Каменев вместе с Крупской и Сокольниковым выдвигают так называемую «платформу четырех». Суть конфликта вынесена на XIV съезд. «Платформа четырех» приняла теперь антисоветский, то есть я бы сказал, антисталинский характер. Совсем распоясались старички. Ленинская гвардия, черт ее дери!

Я стараюсь, выстраиваю Союз ССР, встречают с представителями национальных республик, чтобы укрепить наших границы, собрать союзников для борьбы с мировой буржуазией, а они до сих пор власть еще делят после смерти великого Ильича.

Даже с грузинским вопросом кое-как успокаиваем ситуацию мало-помалу. 19 октября вон я беседовал с представителями Юго-Осетинской и Северо-Осетинской автономных областей по вопросу о целесообразности объединения Южной и Северной Осетии. Видите, все объединяются, а наша старая гвардия все еще разъединяется.

Семьяза:

Надо этим «ленинцам» сигнал подать, чтобы они поняли. Может, они так отупели от своей власти, что не видят себя иначе как на вершине?

Ничего, я им покажу, как умирают лучшие из лучших. Внезапно и навсегда.

Все было просто, знаете ли. Фрунзе страдал язвой. После обострения болезни было решение Политбюро. В конце октября я навестил его в больнице, как оказалось, в последний раз. Потом ему сделали хорошую операцию. Фрунзе почему-то умер на операционном столе, от наркоза. Жена, наверное, поняла так или подумала, что его зарезали врачи, и покончила с собой. Дура. 3 ноября мы схоронили нашего боевого товарища на Красной площади. Я произнес хорошую речь.

В общем, Фрунзе отработал Троцкого, а потом и сам ушел с поста военного министра. Ну, пришлось отправить в отставку этого не в меру популярного Фрунзе. Его, видишь ли, встречают овацией в Большом…

Хранитель:

Но за эти немногие месяцы во главе военного ведомства Фрунзе проявил слишком большую независимость, охраняя армию от опеки ГПУ: это было то самое преступление, за которое погиб через двенадцать лет маршал Тухачевский. Оппозиция нового главы военного ведомства создавала для Сталина огромные опасности.

Ограниченный и покорный Ворошилов представлялся ему гораздо более надежным инструментом. Некоторые полагали, что у Фрунзе был план государственного переворота. Несомненно, Фрунзе стремился освободить командный состав от ГПУ и ликвидировал в довольно короткий срок комиссарский корпус. Известно также, что Фрунзе сопротивлялся операции.

Однако в 1925 году власть Сталина была уже такова, что он смело мог включать в свои административные расчеты и покорный консилиум врачей, и хлороформ, и нож хирурга. Между тем, в стране вряд ли больше одного процента населения знало в то время его имя, имя вождя бюрократически вырождающейся партии.

Клим Ворошилов, мой верный товарищ по Царицыну, оказался не хуже Фрунзе как военный министр, вполне его заменил и стал руководить армией. Теперь армия в моих руках. К тому же Ворошилов еще с тех времен ненавидит и Троцкого, помнит унижения. Клим должен быть готов, что еще много работы предстоит по чистке армии от троцкистов, врагов нашей революции и советской власти.

Я сегодня ближе к рабочим, чем эти напыщенные члены ленинской гвардии. В середине ноября я имел хорошую беседу с деятелями отраслевых профсоюзов о положении рабочих. Сейчас это так важно, когда Каменев и Зиновьев пытаются свернуть питерский и московский пролетариат с широкой и ясной дороги социализма.

8 декабря я специально обратился с письмом в президиум XXII Ленинградской партконференции, в котором опроверг слухи об «антиленинградской резолюции», якобы принятой XIV Московской партконференцией. Даже предложил ленинградцам ознакомиться не только с резолюцией Московской конференции, но и с ее стенограммой. Я осуждаю призывы некоторых товарищей к борьбе на партийном съезде. В настоящих условиях единство ленинцев, - даже если между ними и имеются некоторые расхождения по отдельным вопросам, - является необходимым более чем когда-либо. Не хватало еще, чтобы нашу молодежь столкнули с верного пути, наш комсомол.

Беспощадно разоблачить их перед партией. Через пару недель провел настоящую атаку на этих отщепенцев. 15 декабря руководил работой пленума ЦК и выступил с речью по поводу переименования РКП(б) во Всесоюзную Коммунистическую партию, то есть ВКП(б). Теперь мы – партия коммунистов, а не они.

Затем с 18 по 31 декабря руковожу XIV съездом новой партии, выступаю с политическим отчетом ЦК. И вот тут-то я объявил, что партия берет курс на форсированную индустриализацию страны. Мы должны поставить дело так, чтобы помыслы и стремления хозяйственников были направлены в сторону превращения нашей страны из страны, ввозящей оборудование, в страну, производящую это оборудование. В этом основная гарантия хозяйственной самостоятельности нашей страны. Ибо в этом гарантия того, что наша страна не будет превращена в придаток капиталистических стран.

21 декабря Каменев преподнес сюрприз к моему официальному дню рождения. Выступил, сукин сын, с речью на съезде, а заканчивает такими словами: «Я пришел к убеждению, что товарищ Сталин не может выполнять роли объединителя большевистского штаба. Мы против теории единоначалия, против того, чтобы создавать вождя!».

Естественно раздались возгласы: «Вот оно в чем дело!», «Раскрыли карты!». Делегаты встали и устроили мне мощную овацию, выкрикивая: «Сталина!», «Да здравствует Сталин!». Да, без Ленина все «ленинцы» стали такие глупые и наивные. Аппарат давно уже в моих руках. Решения готовы заранее, что вы дергаетесь, господа меньшевики?

28 декабря пришлось созвать экстренный пленум ЦК. Я выступил с речью о газете «Ленинградская правда» в связи с использованием ее «новой оппозицией» в своих антипартийных фракционных целях. Развернулась острая дискуссия между сторонниками большинства в ЦК и сторонниками Зиновьева (за ним стояла находившаяся тогда в оппозиции вся ленинградская парторганизация), Л.Б. Каменева, Г.Я. Сокольникова, Н.К. Крупской (т.н. «новая оппозиция»). Я их разыграл как обычно. Ведь проекты решений готовил мой аппарат. В четвертый раз я подал заявление об освобождении, где поставил вопрос о смещении меня с поста генсека в связи с «Письмом к съезду», «Декларацией 46-ти» и антисталинской выходкой Каменева.

Объяснил всему пленуму, что если товарищи настаивают, я готов очистить место без шума, без дискуссии, открытой или скрытой, и без требования гарантий прав меньшинства. Однако пленум эту отставку отклонил, меня вновь обязали остаться на своем посту. Меня, а не Зиновьева и не Троцкого.

Наконец, 31 декабря Зиновьев и Каменев терпят на съезде полное поражение, суть которого они еще не поняли. В резолюции съезда Каменев запечатлен в «группе лиц, отошедших от ленинизма» и переводится из членов в кандидаты в члены Политбюро. Я его разлучил с Лениным. Он так гордился быть его соратником.

Порвав со мной, Зиновьев и Каменев вступают в сговор с Троцким, образуют т.н. «объединенную оппозицию», в которую входят Зиновьев, Каменев, Троцкий, Радек, Серебряков, Пятаков, Антонов-Овсеенко, Муралов, Шляпников и другие мои пока еще противники, продолжающие упорно именовать себя «ленинской гвардией».

Эти идиоты упорно обвиняют меня в уничтожении так называемой «ленинской» гвардии. Правда одних они включают в гвардию, вроде Зиновьева и Каменева, а Молотова и Ярославского, Ворошилова – нет. А они тоже были профессиональными революционерами. Я думаю, эти ленинцы – самозванцы.

Мои товарищи меня спрашивают, почему я их терплю в политбюро, я им отвечаю, что с таким делом торопиться нельзя. Во-первых, может быть, они еще остепенятся и не доведут нас до необходимости исключения как к крайней мере, во-вторых, надо, чтобы сама партия поняла необходимость исключения.

А теперь, перейдя на позиции Троцкого, Зиновьев и Каменев отказываются от сталинской концепции построения социализма в одной стране. Ну, никак не хотят обернуться к реальности! Все фантазиями живут.

Я уже чувствую, они начнут создавать подпольные организации оппозиции, будут маскироваться под обычных партийцев, сволочи.

Теперь самое время стравить всех этих олухов. Пусть перегрызут друг другу глотки. Власти они хотят, значит, будут за нее драться отчаянно. Социализм все вернуть хотят.

В союзники теперь беру себе последнего оставшегося вождя, любимца партии, как говорил Ленин, Бухарина, главу направления, которое в партии названо правым. Этот буржуазный интеллигент, дворянчик, будет моей легкой жертвой. Он и его сподвижники – руководитель профсоюзов Томский и председатель Совнаркома Рыков стоят за мирное неторопливое развитие социализма, за продолжение НЭПа, союз с зажиточным крестьянством, против коллективизации, сверхиндустриализации, борьбы с кулаком.

Бухарин щедро ссылается на последние статьи Ленина. Жаль, что я успел я перекрыть совсем этот канал вредной для партии информации. Много он, конечно, не нацитирует после моей редакции. Ссылки его не спасут. У меня и самого полно своих цитат из великого Ленина.

Помню, 14 апреля 1925 года в газете «Правда» напечатана статья Бухарина с лозунгом «обогащайтесь». Делаю ставку на него, пусть вожди бросятся на него!

С падением Троцкого с высот иерархии наступили добрые для меня перемены. Вашему мировому социализму конец! Каменев потребовал объяснений у меня. У меня! Потребовал! Забылся, дорогой товарищ. Я пока молчу, покурю трубку. Подожду.

Зиновьев и Каменев решили попытаться насесть на Бухарина. Уничтожая его, они думали, напугают Сталина. Насекомые. Пусть бьют друг друга.

Теперь я заставил этих глупцов выступить открыто. С этих пор Зиновьев и Каменев все время обстреливают Бухарина. А я спокоен, помалкиваю. Я жду, когда они друг дружку порвут и лишат авторитета.

Вот и финал наступил на XIV съезде. Зиновьев объявил: «В партии существует опаснейший правый уклон. Это недооценка опасности кулака, деревенского капиталиста. Кулак, соединившись с городскими капиталистами-нэпманами и буржуазной интеллигенцией, уничтожит рабочую партию и революцию».

Семьяза:

А мне и надо, чтобы эта партия поглотила саму себя! Растление и позор я оставлю в память об этой партии и революции. Все узнают и ужаснутся, какая гнилая начинка у этих партийцев высшего уровня. На кого равняться, кому подражать.

С помощью страха и лжи их всех можно превратить в пугливых животных. Селекция сама собой оставит в партии самых достойных из них – подхалимов, подлецов, карьеристов и трусов. Тщеславные и жадные до власти и богатства, они ничуть не меняются от века в век. Куклы.

Давайте, убивайте свою партию. Смертоносные идеи коммунизма обратите в страх и ужас. А я с вами поиграю в театр.

В настоящий момент я страстно защищаю Бухарина: «Крови Бухарина требуете? Не дадим вам его крови!». Съезд неистово хлопает моей реплике. Беспощадных репрессий, которых вчера Зиновьев и Каменев требовали против Троцкого, нынче потребовал против них самих душка Бухарин. Все-таки съезд великое изобретение по самоуничтожению людей и идей…

Погоди, Бухарчик, потом и тебя эта машина догонит. Любимчик.

Весь съезд прошел под хорошо отрежиссированный аккомпанемент. Когда-то, при разгоне Учредительного собрания, Ленин использовал орущий зал. Теперь я успешно применяю его опыт. Мои клопики заводят весь зал. Как вождям «перекричать беснующийся зал? Да, никак.

Догадливые делегаты уже поняли, это просто борьба за власть. Умные – мне не мешали.

С бредовыми идеями всемирного социализма почти покончено. Зал с готовностью демонстрирует свое единство с великим Сталиным. Знают, из чьих рук кормятся.

А на трибуне я – воплощение миролюбия и готовности помочь ближнему. Я специально цитирую написанную Лениным резолюцию XI съезда, где говорится о мерах против функционеров вплоть до исключения их из партии. «Надо осуществить! Сейчас же! – неистовствует мой зал. Но я парирую: «Подождите, товарищи, не торопитесь»… Это моя сегодняшняя роль, роль миротворца, мудрого, спокойного, отнюдь не жаждущего крови руководителя самой великой партии. Ну, кто не скажет, что я великолепно поставил этот спектакль и прописал мою роль исключительно талантливо?

Семьяза:

Мне нравится эта роль. Я – спаситель. Спаситель и миротворец.

Я спасаю людей от них самих, неразумных и неповоротливых. Жертвы? Они всегда есть при всяком спасении.

Спаситель ведь сам умер на кресте. А простые люди, чем лучше?

Если при штурме дворца и погибли двести человек, то это существенно меньше, чем число выживших. О чем это я? А! Об этом еще не нужно. Октябрь далеко.

Итак, мои умники, Каменев и Зиновьев осуждены 559 голосами против 65. Полным их поражением при бесконечных криках одобрения заканчивался послушный мне съезд. Созданная мной система отбора кадров в партии, а также депутатов сработала великолепно. Технология отлажена.

Бараны, они ничего не поняли. Они думали, что я буду делиться с ними властью. Оставьте свои иллюзии. Ни на съезде, ни после. Пусть думают себе что хотят, тешат себя мыслью, что они еще при власти. Пока эти куклы мне еще нужны.

А Лев, этот надменный, не участвует в моих спектаклях, насмешливо наблюдает, а во время партийных заседаний он теперь демонстративно читал французские романы. Клоун.

Что ж, ускоримся немного?

На съезде я теперь уже выделен среди других членов Политбюро, я уже вне алфавита. Каменев убран мною с поста председателя Совета Труда и Обороны. В Политбюро у меня стойкое большинство, новыми членами верхушки иерархии стали мои верные слуги Ворошилов, Молотов, Калинин. Пока в бюро еще и Зиновьев, но он больше не глава вольнодумного Ленинграда. Чисткой рядов здесь руководит Сергей Киров, скромный исполнительный служака, преданный мне. Я и Троцкого оставил в политбюро, пока назначил его в ВСНХ на рядовую должность. Может, быстрее обозлится, потеряет свою выдержку. По Москве мои люди распространяют слухи. Троцкий ждет. Но ничего не происходит, над ним издеваются, формируют вакуум вокруг него. Дурачок.

[Коминтерн исправить!]

Семьяза:

Что это еще за Коминтерн такой? Коммунистический интернационал! Все фантазии свои хотят осуществить, бараны безмозглые. Царство божье на земле! Какое царство? Я вас научу, каким должен быть интернационал. Зачем он нужен и как им пользоваться.

Он необходим для сбора информации, для военной разведки и подрывной работы в тылу врага. Мы – островок социализма в целом мире, чтобы там ни говорил меньшевик Троцкий. Кругом буржуазные страны. Мировой капитализм, враждебное окружение. Враги нашего социализма, враги партии наших коммунистов, враги всего, что нам дорого. И мы в этой осаде должны выстоять. Вооружиться. И нести социализм, как надежду всего человечества другим народам. Вот где нужен наш интернационал! А не для фантазий Западной Европы.

Маркс и Энгельс не годятся для новейшего времени. Они не дают поправку на особые условия России. Слишком все прямолинейно у них и упрощенно.

А у нас все особое, даже коммунистический интернационал с азиатской спецификой.

Так что троцкистско-ленинский Коминтерн я уничтожу, эту заразу фальшивого коммунизма. Они со своими завиральными идеями хуже фашистов! И социал-демократы с ними заодно. Раздавлю их к чертовой матери. Всех запутаю. Не разберутся, где фашисты, а где коммунисты.

Иначе чего доброго подорвут основы моей безграничной власти над человечеством. Они ведь так любят власть и богатство, роскошь. Коммунизм, как его видят Троцкий и покойник Ленин, слишком опасен для человечества. Чересчур много свободы, равноправия и братской любви. И никакого страха, никакого уважения к высшим правителям?

Лидеры Коминтерна и РКП(б) пока что одни и те же люди - Зиновьев, Троцкий, я, Бухарин. Такое положение уже явно не соответствует сегодняшним условиям.

Среди руководителей входящих в Коминтерн партий еще имеются отдельные отчаянные головы, которые полагаются на авторитет вчерашних вождей. Сегодня они либо заблуждаются, либо являются сознательными троцкистами, вражескими элементами в нашей партии и в нашем социализме.

Пару лет назад они считали национальный кризис в Германии (в 1923-м) и обострение политической борьбы в Болгарии (в том же 1923-м), нынешние массовые выступления трудящихся в Англии (1926 год) и так далее – все это признаки растущей мировой революции. Милые мои, ну не получается по вашей теории. Даже Польшу несчастную не смогли поставить на колени, обратить ее в социалистическую веру. А что уж про Европу говорить. Фантазеров будем воспитывать. Не поймут, накажем. Крепко.

В Австрии, как и в Венгрии раньше, похоже, тоже что-то назревает, но ведь все эти имитации октябрьского восстания в России лишь жалкие потуги свергнуть власть мирового капитала. Против него нужна мощная армия, огромная армия с огромным количеством военной техники, армия, которая объединит несколько стран. И тогда мировую войну можно направить на свержение диктатуры капитализма.

Я писал в своей статье, что восток, Азия ждут революционных сигналов от нас и от Европы. Колонии не будут вечно терпеть рабство и революции неизбежны, в Китае, в Индии, в других восточных землях. Все это станет - звеньями мировой социалистической революции. Коминтерн, наш Коминтерн должен здесь стать настоящим военным штабом всемирной революции. Потому что иначе как военным путем, армией, техникой и военной разведкой тут большого результата не выйдет. И все выступления народов в этих странах нужно стремиться направить на свержение капитализма, на создание союза рабоче-крестьянских республик в Европе - «социалистических соединенных штатов Европы». Тогда будет толк, а не ждать, когда Россия дозреет до уровня промышленных стран!

По их мнению получается, великую Россию, значит, побоку? Тоже мне, мировые революционеры.

После провала выступлений коммунистов в Германии и Болгарии Коминтерн уже не может игнорировать стабилизацию капитализма. V конгресс Коминтерна (в 1924 году) признал, что началась полоса более или менее затяжного развития мировой революции. Поэтому самая важная роль отводится Советской России, штабу мировой революции.

На социал-демократию я возлагаю ответственность за неудачу плана развертывания пролетарской революции в Германии в 1923 году. И Коминтерн будет говорить как я скажу. Я заявил, что социал-демократия есть объективно умеренное крыло фашизма. Социал-демократия разбавляет водичкой настоящую кровь большевистской революции, а, значит, играет на руку фашистам.

Нынешние мои вожди не будут дурить и поддержат мою точку зрения. Уже при открытии VI конгресса Коминтерна Бухарин заявил, что наш главный противник – социал-демократия. Итальянец П.Тольятти высказал предостережения против отождествления социал-демократии с фашизмом, но они, естественно, были проигнорированы. Конгресс подтвердил курс на решительную борьбу против социал-демократии, особенно ее левого крыла.

Семьяза:

Таким вот образом. Уничтожить все, что хоть каким-нибудь чудом может помочь сохранить коммунистическую идею в Европе. Задача – опорочить и дискредитировать ее. Коммунизм в моей версии сам станет самой ортодоксальной сектой. Кто посмеет быть несогласным со мной, того на костер или публично, железными розгами стегать, так чтоб стон стоял по всей земле. Тогда учеба пойдет впрок.

Организационно мы все уже подготовили. 20 декабря 1920 года организован Иностранный отдел (ИНО) ВЧК при НКВД Республики. 6 февраля 1922 года ИНО ВЧК переименован в ИНО ГПУ НКВД. Он и ведет все основную агентурную работу внутри Коминтерна. Он теперь нашпигован нашими людьми, и работает на общее дело мировой революционной обороны или наступления, в зависимости от конкретной ситуации борьбы с буржуазным миром. 2 ноября 1923 года мы образовали Иностранный отдел Объединенного государственного политического управления (ОГПУ) при Совете народных комиссаров (СНК). Феликс сильно мешает мне еще развернуть работу в полную силу. ИНО ГПУ оттачивает пока технику на простых вещах: убийства врагов за границей, белогвардейцев, монархистов и прочих. Потом попросим его уйти, и начнем большую работу.

[Оппозиция]

Новый 1926 год надо начинать быстро, не давая моим врагам опомниться.

1 января, чтобы не скучали, сразу проводим пленум ЦК. Я вновь избран генсеком, членом политбюро, оргбюро, секретариата ЦК и т.д. Уже 5 января сообщил в Ленинград Молотову, Кирову и другим постановление ЦК от 5 января 1926 года, разоблачающее фракционную деятельность Ленинградского губкома ВКП(б). ЦК уже занялся нашими политическими противниками всерьез. 16 января беседую с представителями делегации компартии США, прибывшей на VI расширенный пленум Исполкома Коминтерна (ИККИ). Прощупал их на предмет лояльности и отношению к троцкизму. Обозначил им позицию нашего ЦК о двурушниках в нашей партии, о поддержке партийной молодежи нашей политики.

22 января выступаю на заседании Президиума ИККИ с двумя речами по вопросу «О борьбе с правыми и «ультралевыми» уклонами». Пусть все в мировом рабочем и коммунистическом движении знают о вражеской работе Троцкого и его банды внутри нашей партии, об их разрушительной работе. И пусть проверят свои ряды твердо, есть ли в них сочувствующие врагам.

Между прочим, я сказал, что кто допускает борьбу лишь при условии отсутствия какой бы то ни было компрометации вождей, тот фактически отрицает возможность всякой идейной борьбы внутри партии. Должны ли мы вскрывать ошибки тех или иных руководителей партии? Должны ли мы эти ошибки выносить на свет божий с тем, чтобы можно было воспитать партийные массы на ошибках руководителей? Я думаю, что должны. Я думаю, что других путей для исправления ошибок не бывает. Пусть партийные массы в России и за рубежом судят прямо и честно, кто враг.

25 января закончил, наконец, работу «К вопросам ленинизма». Она состоит из семи глав: 1) Определение ленинизма. 2) Главное в ленинизме. 3) Вопрос о «перманентной революции». 4) Пролетарская революция и диктатура пролетариата. 5) Партия и рабочий класс в системе диктатуры пролетариата. 6) Вопрос о победе социализма в одной стране. 7) Борьба за победу социалистического строительства. Идейно она против Зиновьева и посвятил я ее Ленинградской организации ВКП(б).

Вроде на все вопросы в ней ответил. Врезал и Зиновьеву, и Каменеву, и Троцкому. Пусть партийцы изучают новый, улучшенный материал по марксизму, от верного ученика Ленина – Сталина. Троцкому как следует по мозгам дал, по его дурацкой перманентщине. Через ЦК проведем решение, чтобы работа была обязательной для изучения всеми, чтобы наизусть знали Ленина через мое изложение. Вот так вот я ответил моим критикам, сразу всем! Да и покойнику заодно. И обязательно доведу до Коминтерна новый, широкий взгляд на ленинизм, без всяческой мещанской перманентной пошлости.

Они так и не понимают силу аппарата. Пусть пишут про диктатуру партии. Они в ней ничего не понимают. В январе Зиновьева отстраняют от руководства ленинградской парторганизацией, и на его должность назначается мой Киров. Теперь Питер наш. Дело расправы ускорилось.

С 17 февраля по 15 марта я принимаю участие в работе VI расширенного пленума ИККИ. Пленум избрал меня членом президиума пленума ИККИ, членом политической, восточной, французской комиссий и председателем германской комиссии пленума. 8 марта я произнес речь, где еще раз атаковал наших троцкистов.

Сказал, что не может быть у рабочих веры в вождей там, где вожди прогнили в дипломатической игре, где слово не подкрепляется делом, где вожди говорят одно, а делают другое. Почему русские рабочие верили Ленину безгранично? Только ли потому, что политика у него была правильна? Нет, не только потому. Они верили ему еще потому, что они знали, что у него слово не расходится с делом, что Ленин не обманет. Вот на чем строился, между прочим, авторитет Ленина. Вот каким методом воспитывал Ленин рабочих, вот как он внедрял в них веру в вождей.

Я помню, они собирались еще в 1923 году в пещере близ Кисловодска, хотели тогда еще ослабить мое влияние в партии. И теперь продолжают озорничать.

Я тоже не сижу сиднем. 26 апреля направил Кагановичу и другим членам Бюро Компартии Украины меморандум. Изложил суть своей беседы с видным украинским коммунистом Шумским. Этот Шумский не сумел разглядеть некие националистические движения за украинизацию культуры и общественной жизни. Он не смог увидеть опасности, ведь движение, возглавляемое сплошь и рядом некоммунистической интеллигенцией, способно принять местами характер борьбы за отрыв украинской культуры и украинской общественности от общесоветской, характер борьбы против Москвы вообще, против русских вообще, против русской культуры и ее высшего достижения – ленинизма.

А 30 апреля написал письмо членам ЦК, в котором разоблачил фракционную деятельность Зиновьева. Как раз в апреле-мае полным ходом идет формирование новой «объединенной оппозиции», сомкнувшейся с Троцким и троцкистами сторонниками Зиновьева и Каменева. Они провозгласили тезис о предательстве идей революции бюрократами, будто они сами не такие. Да еще выдвинули требование коренного изменения политического курса. ГПУ докладывает, что они начали создание подпольных организаций для борьбы со мной и моим курсом на построение социализма в одной стране. Ну-ну.

Семьяза:

Вот и хорошо, развязали мне руки. Я их подловил одного за другим. Пока они боялись друг дружку, не заметили, как я вырос и окреп своим аппаратом. А теперь все, расчет по векселям, окончательная расплата за подрывную деятельность. Выгоню их к чертовой матери из ЦК, из партии, из страны и из истории.

Желательно, чтобы хоть эти двое струхнули и с перепугу снова вернулись ко мне, к своему кормильцу, к своему повелителю, который дает им власть, богатство и славу быть при мне. Бросайте Троцкого, бегите ко мне. Я вам все прощу… на некоторое время…

Итак, Зиновьев, Каменев, Троцкий, Радек, Серебряков, Пятаков, Антонов-Овсеенко, Муралов, Шляпников и другие решились идти против меня.

На пленуме мы с вами разберемся. С 14 по 23 июля я, как обычно, руковожу работой объединенного Пленума ЦК и ЦКК. Разворачивается острая борьба с оппозицией. Троцкий, Зиновьев, Каменев и другие в борьбе против меня и большинства ЦК используют последние письма Ленина, в которых я его словами дал характеристики всем нынешним вождям. Они обвиняют ЦК в сокрытии от партии этих документов. Зиновьев еще говорил о содержании письма Ленина Сталину от 5 марта 1923 года. Вот дураки, оно еще в декабре было продиктовано!

На Пленуме были зачитаны все так называемые ленинские документы. Письмо, ха-ха, к какому-то съезду от 24 и 25 декабря 1922 года, добавление к письму от 4 января 1923 года и так далее. Товарищи разволновались из-за оглашенных писем Ленина. Заявления написали в президиум. Все они ерундовые, кроме заявления сестры Ленина Марии Ульяновой.

Она правильно выбрала сторону. Поддержала меня, а не этих отщепенцев. Очень верно объяснила, как я и хотел, что имел в виду Ленин в своих последних письмах и статьях. Сестра великого Ленина говорила, не кто-нибудь. Народ пусть узнает правду от тех, кому можно доверять. Членов семьи, родственников. Но не этих, перепуганных от страха вчерашних вождей. И чего они хотят, будто не знает народ. Вкусно есть, да сладко спасть. И еще про народную власть говорить, про диктатуру партии. Молодец, Мария Ильинична. Про яд очень правильно отметила, защитила, можно сказать, меня от злобной клеветы.

Я выступил еще по вопросу о заработной плате, по забастовке горняков в Англии, также о Польше и Китае. Думаю, на этот раз им тоже не удалось свалить меня, только разозлили. Надо включать все механизмы ГПУ для большой чистки рядов, задел надо готовить на будущее. А Феликс стала на дороге, и мешает нам работать. К тому же Троцкого еще пытался защищать, помнится. Сдается мне, что он скоро должен надорваться от той гигантской работы, которую ведет. Ему пора отдохнуть.

Семьяза:

Глава ВЧК Дзержинский мешает мне работать. Тогда судьба ему умереть на работе, как настоящий революционер. На боевом посту. И своей смертью еще больше сплотить мои ряды.

Так случается иногда. 20 июля умер наш старый товарищ Дзержинский. Не уберегли. Не выдержало сердце, прямо на пороге своего дома. Не дождался окончания пленума. Теперь мы его сделаем кумиром молодежи, отольем в бронзе, чтоб на него равнялись товарищи.

Пока стоял в почетном карауле у гроба Феликса нашел нужные слова, чтобы сказать у гроба. Его смерть тоже послужит нашей партии, укреплению рядов и ее авторитета.

Вот так примерно: «… Не зная отдыха, не чураясь никакой черной работы, отважно борясь с трудностями и преодолевая их, отдавая все свои силы, всю свою энергию делу, которое ему доверила партия, - он сгорел на работе во имя интересов пролетариата, во имя победы коммунизма. Прощай, герой Октября! Прощай, верный сын партии! Прощай, строитель единства и мощи нашей партии!».

Ждать не пришлось долго. Они опять дурака валяют. 16 октября в центральных газетах опубликовано «покаянное» заявление членов «объединенной оппозиции» Троцкого, Зиновьева, Каменева, Сокольникова, Евдокимова и Пятакова, в котором они осуждают свою фракционную борьбу и дают обещание вновь подчиниться партийной дисциплине. Не верю им, сволочам. Это игра!

Знаю, еще до пленума к Троцкому пришли Зиновьев и Каменев, предложили союз. Испугались. Пещерные люди! Какого хрена им еще нужно? Я был уверен, они выступят против меня, уязвленное самолюбие бывших вождей заставит их выйти из кустов.

Уже 25 июня 1926 года группа Зиновьева начала снова раскалывать партию. Она думают, что лучше знают наши жесткие приемы, чем любая другая группа и полагают, что сильнее других групп, потому что в их руках Коминтерн. Наивные.

Хранитель:

Страх и отчаяние – плохие советчики. Вчерашние противники вдруг снова объединились. Надолго ли их союз? Вряд ли. Они слишком быстро вкусили прелести власти и высокого положения в советской иерархии, чтобы их намерения были искренними. По-прежнему полагая, что Сталин – серая мышь, которую легко можно раздавить, они пришли искать поддержку и помощь у Троцкого. А его положение, уже после марта 1923 года и так было незавидное. Он – открытый враг Сталина, вставший на защиту умирающего Ленина. Он первый дал бой зарвавшемуся генсеку еще на февральском пленуме 1923 года. И теперь вчерашние вожди хотели объединиться с его авторитетом, чтобы вместе свернуть шею Сталину и его бюрократии. Тщетно. Эту гидру прикончить теперь невозможно. Она проросла всеми своими щупальцами в партийный и государственный аппарат, в аппарат карательных органов…

Между 21 и 25 октября по поручению политбюро я подготовил тезисы «Об оппозиционном блоке в ВКП(б)». Знаю, что они все врут. 26 октября я уже прямо говорил об их лживом «покаянии». То был пример двурушничества, и есть все основания не верить в искренность «объединенной оппозиции».

На заседании объединенного пленума ЦК и ЦКК я выступаю в защиту тезисов «Об оппозиционном блоке в ВКП(б)». На пленуме ЦК «объединенная оппозиция» была полностью разгромлена. Троцкого и Каменева выводят из состава политбюро, а Исполкому Коминтерна предлагается отстранить Зиновьева с поста председателя ИККИ. Формально признавая «волю партии», члены «объединенной оппозиции», имеющие многолетний опыт подпольной работы, берут на вооружение старые методы борьбы, которыми они пользовались в ходе подготовки русских революций. Подпольщики!

Как и в годы дореволюционного подполья, эти трусливые «большевики-ленинцы» под руководством Троцкого, Зиновьева, Каменева и других готовились к затяжной борьбе.

С 27 октября по 2 ноября я руководил работой XV Всесоюзной конференции ВКП(б), выступал на ней с докладом «Об оппозиции и внутрипартийном положении». Мой тезис о «построении социализма в одной отдельно взятой стране» окончательно принят на вооружение на XV партийной конференции. Оппозиции конец.

Далее, с 22 ноября по 16 декабря работает VII расширенный пленум ИККИ, где я выступаю с докладом о внутрипартийных вопросах ВКП(б). Я в который раз избран членом президиума и членом политической, китайской и германской комиссий пленума.

Семьяза:

Коминтерн как новая вселенская церковь постепенно переходит под мое начало. Я главный наследник и толкователь учения великого Ленина. Я его единственный апостол. Я новый наместник бога на земле. Всем слушать меня!

Лев нарушил перемирие и опять взялся за старое. На этом пленуме ИККИ Троцкий поднял так называемый «грузинский вопрос», пытаясь поставить под сомнение действия мои, как наркома по делам национальностей. Я ему ответил в присутствии 500 советских и зарубежных коммунистов, что товарищ Ленин перед XII съездом нашей партии упрекал меня в том, что я веду слишком строгую организационную политику в отношении грузинских полунационалистов, полукоммунистов, что я «преследую» их. Однако последующие факты показали, что так называемые «уклонисты», люди типа Мдивани, заслуживали на самом деле более строгого отношения к себе, чем это я делал… Ленин не знал и не мог знать этих фактов, так как болел, лежал в постели и не мог следить за событиями. Троцкий, очевидно, тут по-сплетнически намекает на какие-то «разногласия» между мной и партией. Но разве это не факт, что ЦК в целом, в том числе и Троцкий, единогласно голосовал за тезисы Сталина по национальному вопросу? Разве это не факт, что голосование это имело место после инцидента с Мдивани, перед XII съездом нашей партии? Разве это не факт, что докладчиком по национальному вопросу на XII съезде был именно Сталин, а не кто-либо другой?.

И нечего сказать Троцкому. Он голосовал со всеми, за те решения, боясь, что «ленинские характеристики» каждого из них будут озвучены перед съездом. Все боялись. Тогда надо было быть храбрыми, а не сейчас. Теперь поздно!

Пока они собираются реагировать на мое выступление перед всем коммунистическим миром, я продолжаю работать. Работать как вол. 4 декабря беседую с представителями коммунистической партии Индии. 7 декабря выступаю на пленуме ИККИ с докладом «Еще раз о социал-демократическом уклоне в нашей партии»

Я процитировал даже центральный орган контрреволюционной буржуазной партии Милюкова «Последние новости»: «Сегодня оппозиция подрывает диктатуру, каждое новое издание оппозиции выговаривает все более «страшные» слова, сама оппозиция эволюционирует в сторону все более резких наскоков на господствующую систему, и этого пока достаточно, чтобы благодарственно воспринять ее как рупор для широких слоев политически недовольного населения».

Из этого видно, что оппозиция отражает не настроение пролетариев нашей страны, а настроения чуждых элементов, недовольных диктатурой пролетариата, озлобленных против диктатуры пролетариата и ждущих с нетерпением ее разложения, ее падения. И они понятное дело дождутся разгрома силами нашей пролетарской диктатуры.

Ударить нужно именно по этой группе заговорщиков. А заодно и по Коминтерну. Лучше бить их по частям. Я рассеял их единство простым способом. Зиновьев снят по моему совету с командования Коминтерном. Каменева сделали послом; Крестинского, Антонова-Овсеенко, Раковского, Пятакова и Преображенского я раскидал по углам, по всему миру, искать поддержку друг друга. Пусть остынут, пока.

17 декабря побеседовал с представителями болгарской коммунистической партии Димитровым, Коларовым и другими. Прощупал их на предмет сочувствия троцкизму.

А эти троцкисты, хоть бы чем помогали стране, только критикуют. 17 декабря началась всесоюзная перепись населения, статистические данные будут издаются целиком, поскольку крайне необходимы нам для нормального планирования нашего хозяйства на несколько лет вперед, скажем на пятилетку. По данным этой переписи всего в стране проживают 147 млн. человек, из них 82% сельчан и 18% горожан. Страна крестьянская, но мы, большевики, это быстро поправим.

Страна строится, развивается, идет вперед, а ни только злобствуют, враги народа. Вот, к примеру, 19 декабря мы запускаем первенца ленинского плана ГОЭЛРО, Волховскую ГЭС. 24 декабря выступаю на объединенном заседании делегаций ВКП (б) и компартии США, участвовавших в работе VII расширенного пленума ИККИ. Моя речь о положении в коммунистической партии США. Я выступаю, а не Зиновьев или Троцкий!

Упрекают они меня, видите ли, что я был не согласен с В.И. Лениным по вопросу о монополии внешней торговли, что у меня были крупные ошибки в национальном вопросе, что я веду слишком строгую политику в отношении грузинских полунационалистов, полукоммунистов типа Мдивани, который был недавно торгпредом во Франции, что я преследую их. Ерунда и сплетня. … Ленин не знал и не мог знать этих фактов, так как он болел, лежал в постели и не имел возможности следить за событиями. Но какое отношение может иметь этот незначительный инцидент к принципиальной позиции Сталина? Я несу ответственность перед партией, перед ЦК и политбюро за все решения, которые мы принимаем. И никто не смеет нас упрекнуть в том, что мы врали в наших решениях или что-то недоговаривали.

24 декабря я снова ответил всем нашим клеветникам в брошюре «Еще раз о социал-демократическом уклоне в нашей партии», которая вышла из печати. Это мой доклад и заключительное слово на VII расширенном пленуме ИККИ. Читайте, там все сказано!

Я сказал там, что перейдя на позиции Троцкого, Зиновьев и Каменев отказались от сталинской концепции «построения социализма в одной стране»: «Откуда у них такая боязнь резолюции XIV конференции, принятой по докладу Зиновьева и проведенной при активном содействии Каменева? Почему Каменев и Зиновьев боятся даже мельком упомянуть об этой резолюции? Разве она, эта резолюция, не трактует о строительстве социализма в нашей стране? Разве вопрос о строительстве социализма не является основным спорным вопросом нашей дискуссии?.. А секрет тут в том, что Каменев и Зиновьев давно уже отреклись от этой резолюции, и, отрекшись, перешли на сторону троцкизма. Ибо одно из двух: либо резолюция XIV конференции является не ленинской, - и тогда Каменев и Зиновьев, голосовав за эту резолюцию, не были ленинцами, либо эта резолюция является ленинской, - и тогда Каменев и Зиновьев, порвав с этой резолюцией, перестали быть ленинцами. Вот как стоит вопрос!

Семьяза:

Бью и бью их аппаратом и партийной процедурой, изучив их досконально!

[Октябрь?]

1927 год – юбилейный. Наши враги обязательно что-нибудь предпримут, попытаются сломать мою власть, свернуть нас с дороги нашего социализма. Ничего, инициатива и аппарат в моих руках. Главные направления – идеология и руководство Коминтерна.

Итак. 14 января я встречаюсь с представителями коммунистической партии Польши. Слушаю, нет ли у них отклонений в чуждую сторону.

21 января – важнейший года, особенно теперь, когда наши оппозиционеры бесчинствуют, пытаются Ленина прибрать себе. Я присутствую в Большом театре на торжественно-траурном заседании, посвященном третьей годовщине со дня смерти Ленина. Я сделаю это мероприятие хорошей традицией. Пусть каждый год собираются партийцы и руководители страны, чтобы клясться в верности Ленину. А я сегодня несу его знамя.

Семьяза:

Очень верно придумано, чтобы живые поклонялись мертвому. Чтобы жизнь поклонялась смерти, и у смерти черпала вдохновение и порыв. Траур – наилучшая атмосфера для серьезного и вдумчивого понимания задач партии, понимания преемственности власти и идеологии – от Учителя к Ученику. От вождя – к вождю. Я это хорошо знаю.

Я защищаю марксизм-ленинизм от попыток его извратить и принизить. Так, 28 января я пишу письмо редактору журнала «Большевик» Зайцеву о нецелесообразности публикации теоретически слабой статьи Жирова по нескольким причинам. Не так важны причины, как важно, что кто-то, кому доверено партией и покойным вождем отстаивать чистоту идеалов и принципов социализма и коммунизма. Я уполномочен на это и не упущу малейшей возможности покончить с дурацкими фантазиями Ленина и Троцкого. Потому что их социализм – это утопия, а я знаю, что нужно русскому народу.

Хранитель:

В 1927 году официальные заседания ЦК превратились в отвратительные зрелища. Никаких вопросов не обсуждалось по существу. Все дела решались за кулисами на казенных заседаниях Сталина, а затем, путем соглашения правой группы: Рыкова, Бухарина, Томского.

Назначением двух официальных заседаний ЦК была травля оппозиции заранее распределенными ролями и речами. Тон этой травли становился все более необузданный. Наиболее наглые члены высших учреждений, введенные только исключительно в награду за свою наглость по отношению к оппозиции, непрерывно прерывали речи опытных лиц сперва бессмысленными повторениями обвинений, выкриками, а затем руганью площадными ругательствами. Режиссером этого был Сталин. Он ходил за спиной президиума, поглядывая на тех, кому намечены выступления, и не скрывал своей радости, когда ругательства по адресу оппозиционеров принимали совершенно бесстыдный характер. Было трудно представить себе, что теперь таким образом проводятся заседания Центрального Комитета большевистской партии.

15 марта в журнале «Большевик» еще одна моя статья «К вопросу о рабоче-крестьянском правительстве. Ответ Дмитриеву». Статья заканчивается словами: «Выход, по-моему, один: изучать Ленина не по отдельным цитатам, а по существу, изучать серьезно и вдумчиво, не покладая рук. Другого выхода я не вижу». И самый короткий и точный путь в целом ухватить ленинские идеи – это читать мою работу «Вопросы ленинизма». Вся суть его идей в современном моем прочтении изложена кратко и точно!

Семьяза:

Одним словом, Ленина изучать вдумчиво как фантазии на несуразные темы, а меня – серьезно и обстоятельно. Так же серьезно, как социализм в одной отдельно взятой стране, на отдельно взятом острове.

20 марта пишу ответное письмо коммунисту Шинкевичу по вопросу о введении водки: «Что лучше: кабала заграничного капитала, или введение водки, - так стоял вопрос перед нами, Ясно, что мы остановились на водке, ибо считали и продолжаем считать, что, если нам ради победы пролетариата и крестьянства предстоит чуточку выпачкаться в грязи, - мы пойдем и на это крайнее средство ради интересов нашего дела». Чистоплюи не всегда готовы на некоторые жертвы в своей морали, не желают испачкать свои белые одежды ради победы нашего дела. Напоминают мне наших троцкистов. Вот уж где полно искателей правильных идеалов социализма, которые я, вроде того, порушил.

29 марта выступаю с речью на V Всесоюзной конференции ВЛКСМ. Нужно подготовить народ к жертвам, большим жертвам, поскольку денег, накоплений для ускорения промышленного развития нам, Стране Советов не хватает. И сказал молодежи: «Говорят, что рационализация требует некоторых временных жертв со стороны некоторых групп рабочих, в том числе и молодежи… Я думаю, что мы не должны останавливаться перед некоторыми незначительными жертвами в интересах рабочего класса в целом».

Хранитель:

Сталин все время прикрывается «рабочим классом», как универсальным щитом. От его имени и по его поручению он вершит историю, наказывает и милует, уничтожает и запугивает.

Правда, если разобрать по косточкам этот его «рабочий класс», то окажется, что речь не о пролетариях, а о партии для рабочих. И даже не о партии, а о ее руководстве. Причем о руководстве высшем – ЦК, политбюро, оргбюро, секретариат и лично генеральный секретарь «рабочей партии». И выходит, что, говоря о рабочем классе, Иосиф Сталин имеет в виду себя лично, как генсека, свое политбюро и свою партию, взнузданную уже его мощным бюрократическим аппаратом. Тотальная слежка и сбор материалов силами ОГПУ только усиливает преданность и особую любовь партийной массы, точнее руководства, к своему вождю.

Вот такой на сегодня тайный смысл его фразы об «интересах рабочего класса».

Я указываю через свой аппарат и аппарат Коминтерна, куда теперь будет развиваться мировая революция. 5 апреля на собрании актива московской партийной организации я выступил с речью о характере и перспективах китайской революции.

И я же направляю внимание рабочего класса и крестьянства, и его лучшей части, членов партии на самые главные направления строительства социализма. Например, 15 апреля в журнале «Большевик» публикую статью «О трех основных лозунгах партии по крестьянскому вопросу». Одновременно в статье даю бой меньшевистскому вранью Троцкого о нереволюционности крестьянства.

21 апреля «Правда» публикует мои тезисы для пропагандистов, одобренные ЦК ВКП(б) под названием «Вопросы китайской революции». Пусть изучают правильно революцию. Ведь понятно же, что если бы не социализм в одной стране, в нашей стране, то другие страны что могут построить? Без нас, без нашего социализма? Ничего!

Особое внимание нашей самой массовой партийной газете. 5 мая посылаю приветствия газете «Правда» в связи с 15-летием этой газеты: «Горячий привет «Правде», носителю заветов Ленина и знаменосцу революционной борьбы пролетариата за коммунизм! И. Сталин». 9 мая написал статью «К вопросам китайской революции. Ответ т. Марчулину». Статья публикуется в журнале «Деревенский коммунист» от 15 мая. Бухарик пока помогает в этой писанине. Но скоро, может, и его черед настанет. Он некрепко стоит на моей позиции, и слишком много чего ненужного помнит из прошлой жизни.

13 мая беседую со студентами Университета имени Сун Ят-сена по вопросам китайской революции. 24 мая на заседании VIII пленума Исполкома Коминтерна выступаю с речью «Революция в Китае и задачи Коминтерна». Я говорю собравшимся, что самым важным результатом китайской революции является тот факт, что она разбудила от вековой спячки и привела в движение сотни миллионов эксплуатируемых и угнетенных, разоблачила вконец контрреволюционность генеральских клик, сорвала маску с гоминдановских прислужников контрреволюции, укрепила авторитет Коммунистической партии среди народных низов, подняла движение в целом на высшую стадию и пробудила новые надежды среди миллионов людей угнетенных классов Индии, Индонезии и т.д. Только слепые и малодушные могут сомневаться в том, что китайские рабочие и крестьяне идут к новому революционному подъему. Может, не совсем по Марксу, но это и не обязательно. Практика поправит, если неточно. А жертв мы, большевики, не боимся.

С 29 июля по 9 августа руковожу работой объединенного пленума ЦК и ЦКК, выступаю с речью «Международное положение и оборона СССР» и в прениях по докладу Орджоникидзе о нарушении партийной дисциплины Зиновьевым и Троцким и «По поводу «заявления» оппозиции от 8 августа 1927 года». Долго они собираются, только к августу проснулись, вельможи партийные.

9 сентября прошла моя беседа с первой американской рабочей делегацией. Говорю им, партия не может быть нейтральна в отношении религии, и она ведет антирелигиозную пропаганду против всех и всяких религиозных предрассудков, потому, что она стоит за науку, а религиозные предрассудки идут против науки, ибо всякая религия есть нечто противоположное науке. Религия – не попутчик коммунистов, даже в Америке.

Надо как-то поскорее заканчивать с распоясавшейся оппозицией. 27 сентября решил выступить с речью «Политическая физиономия русской оппозиции». И не где-нибудь, а на объединенном заседании Исполкома Коминтерна и Интернациональной Контрольной комиссии. Рассказал о нашем местном Бонапарте: «Что такое бонапартизм? Бонапартизм есть попытка навязать большинству волю меньшинства путем насилия. Бонапартизм есть захват власти в партии или в стране меньшинством против большинства путем насилия. Но если сторонники линии ЦК ВКП(б) представляют огромное большинство и в партии и в Советах, то как можно говорить такую глупость, что большинство старается будто бы навязать самому себе свою же собственную волю путем насилия?». Дезорганизаторская деятельность Троцкого и его югославского сторонника Вуйовича в международном коммунистическом движении была пресечена тем, что президиум ИККИ исключил их из Исполкома Коминтерна. Авторитет их в Коминтерне подорван.

Семьяза:

Хорошо. Теперь Коминтерн затрещит по швам. Раскол пойдет за расколом. В точности так, как мельчала и дробилась церковь Христа. Их теперь уже десятки тысяч, этих сект и секточек, каждая из них отстаивает своего Христа. Вот и в Коминтерне, механизм-то теперь поломан, будут плодиться и множиться группы, группочки, фракции. И умрет ваш мировой коммунизм естественной смертью. Изнутри себя загрызет, выест и испепелит дотла. А о троцкизме будут вспоминать как об одной из исторических глупостей, или, как раньше говорили, - ересей.

Заболтают и замылят ваш дурацкий коммунизм. И поделом.

В октябре началась общепартийная дискуссия в ВКП (б). Это на дальних подступах артиллерия бьет по тылам оппозиции, готовит главное наступление. Дискуссия идет, как и положено, по тезисам, утвержденным ЦК, а не троцкистами. Спорят и делают выводы в нужную сторону. Кто немного не туда гребет – поправим.

Осенью же на Кавказе, как я узнал, активное действие свершилось, оппозиция решила приступить к отчаянным действиям.

Я опережаю врагов! 13 октября подписываю постановление ЦК о регулировании роста партии и о необходимости увеличения до 50% количества в партии рабочих от станка. Пора уже разбавить эти застоявшуюся старую кровь партии молодой, горячей. Численный голосующих перевес я обеспечу, чтобы окончательно очистить партию от своих врагов. Селекция центрального и регионального аппарата уже проведена, и они будут вербовать в партию главным образом тех, кто знает, кто действительный вождь партии, продолжатель дела Ленина, а кто скрытый враг, которого надо уничтожить!

23 октября на заседании объединенного Пленума ЦК и ЦКК я выступил с речью «Троцкистская оппозиция прежде и теперь». Здесь уж я решил обнародовать ту часть «Письма к съезду», которая касалась ленинской оценки моей личности. Неважно, что оно исправлено и дополнено мною. Ленинская мысль там присутствует.

Эта речь опубликована в «Правде» от 2 ноября 1927 года, а затем еще выпустим отдельным тиражом в сборнике дискуссионных материалов «Партия и оппозиция накануне XV съезда ВКП(б)». Пусть народ и партийцы изучают двурушников!

Зачитав мнение Ленина о себе, я сказал: «Да, я груб, товарищи, в отношении тех, которые грубо и вероломно разрушают и раскалывают партию. Я этого не скрывал и не скрываю». Меня поняли и поддержали партийные массы. А Троцкий и Зиновьев теперь исключены из состава ЦК. И поделом. Дальше – из партии выгоним к чертовой матери.

Накануне XV съезда партии и десятой годовщины Октябрьского переворота Троцкому, сыгравшему, как он думает, важнейшую роль в Революции, пришлось даже организовывать подпольную типографию, чтобы напечатать свою программу. Опоздал.

Я ждал этого шага. Я ждал, когда птичка сама попадется. За подпольную типографию сторонников Троцкого немедленно выгонят из партии и арестуют, потому что это подрывная деятельность. Теперь только раздуть дело и придать ему соответствующий колорит. И конец Иудушке!

На пленуме ЦК Троцкий произнес свою речь. Писатель! Партия-то в моих руках уже. Его речь еле слышна, ее прерывают проклятия и ругательства, заученные крики «Долой!», «Вон!» Под те же крики покидает трибуну Зиновьев. Все сыграно великолепно. Вот что значит послушный аппарат в хороших руках.

Пока они там обдумывают, что происходит вокруг них, я вместе с партией отстаиваю социализм. Так, 6 ноября я выступаю с приветствием на торжественном заседании Моссовета, посвященном празднованию десятой годовщины Великой Октябрьской социалистической революции. И никого из предателей нет на трибуне. Наконец-то. Они уже просто рядовые члены партии. Далее, не стесняясь, показываем всем нашу силу, и этим горе-подпольщикам тоже: 7 ноября присутствую на параде войск московского гарнизона и демонстрации трудящихся на Красной площади. Я знаю, что они готовят.

В ответ 7 ноября 1927 года оппозиционеры устраивают демонстрации в Москве и Ленинграде. Это значит, они против советской власти выступают? Против меня, своего вождя? Ладно, пусть подемонстрируют. ГПУ мне докладывает, и я понимаю, что их выход – жест отчаяния. Я пока даю им испытать полную иллюзию того, что «все можно». Хулиганы двинулись на Красную площадь. Лозунги их так же нелепы, как и они сами: «Повернем огонь направо – против кулака и нэпмана!», «Да здравствуют вожди мировой революции – Троцкий и Зиновьев!» Вожди… Они пустышки, отработанный пар, отходы исторического процесса.

Боже, какие они глупцы, ведь технологии борьбы с революционерами уже отработаны были до революции. Провокаторам ведь тоже надо помогать советской власти. Вскоре к колонне примкнул подобранный ГПУ «народ». Вот и Охотный ряд. Здесь бунтарям дали возможность обратиться к беспартийным с балкона гостиницы «Париж».

Члены ленинского ЦК Смилга и Преображенский вывешивают лозунг «Назад к Ленину!» Находящиеся в колонне представители оппозиции кричат: «Ура!».

Чего, «ура»? Ленин умер, и его священный труп служит делу революции лучше, чем сотни крикунов.

И тотчас последовали «протестующие действия трудящихся» - советские люди начали свистеть в заготовленные свистки, бросать принесенные помидоры. Некто Рютин, секретарь райкома партии, и его компания проникают в дом и начинают избивать оппозиционеров. Красноармеец лезет по отвесной стене на балкон и срывает лозунг на глазах веселящейся толпы. Какая сцена! Почти штурм Зимнего!

Немножко шовинизма. В толпе начинают громко кричать: «Бей оппозиционеров!» И еще громче: «Долой жидов-оппозиционеров!» Демонстранты избиты и арестованы. Народ не обманешь. Эти евреи никогда не вызывали доверия у русского народа. Они обманут, продадут, втянут в авантюру. Да, кстати, штурм Зимнего… Этот талантливый еврей Эйзенштейн, который поставил «Потемкина». Снимет фильм «Октябрь», но без Троцкого, даст картину настоящего штурма царского дворца восставшими, грандиозную и впечатляющую.

14 ноября 1926 года и Троцкий, и Зиновьев, оба бывших вождя исключены из партии. Сами партийцы исключили их. Через пару недель на XVI Московской губернской партконференции я сказал речь «Партия и оппозиция». И вот тут Зиновьев и Каменев признают ошибочность своего союза с Троцким.

Зиновьев примирился с теорией социализма в отдельной стране, снова разоблачал «троцкизм» и даже пытался прославлять Сталина лично. Капитуляцию Зиновьева и Каменева перед съездом, в момент разгрома троцкистов, левая оппозиция воспринимала как чудовищное вероломство. Но я, как победитель, приняв капитуляцию Зиновьева и Каменева, не мог не дать им еще одну уничтожающую оценку: «История говорит, факты говорят, что никто еще не перескакивал так легко от одних принципов к другим, никто еще не менял так легко и свободно своих взглядов, как лидеры нашей оппозиции». Пока они мне будут нужны, как послушные куклы для битья. Пусть передохнут малость.

А теперь съезд и полное уничтожение троцкистов.

Со 2 по 19 декабря как обычно руковожу работой XV съезда партии, выступаю с политическим отчетом ЦК. Я намеренно сгустил краски, чтобы была понятна всем сверхзадача бешеных темпов развития хозяйства. Иначе нас сомнут.

В прошлом у нас не было и не могло быть отечества. Но теперь, когда мы свергли капитализм, а власть у нас рабочая, – у нас есть отечество и мы будем отстаивать его независимость. Спрашиваю съезд, хотите ли, чтобы наше социалистическое отечество было убито и чтобы оно утеряло свою независимость? Если этого не хотите, вы должны в кратчайший срок ликвидировать его отсталость и развить настоящие большевистские темпы в деле строительства его социалистического хозяйства. Других путей нет. Вот почему Ленин говорил во время Октября: «Либо смерть, либо догнать и перегнать передовые капиталистические страны». Съезд провозглашает курс на коллективизацию сельского хозяйства. И на фоне такой масштабной задачи оппозиция выглядит совсем букашками. Между делом съезд кончает и с ними.

Идейный и организационный разгром троцкистско-зиновьевской оппозиции завершен.

Они столько лет мешали социалистическому строительству в стране. Эти «ленинские» гвардейцы, в частности, Зиновьев и Каменев то и дело оказывались по другую сторону баррикад от Ленина и меня. Старичков и им сочувствующих надо проводить на пенсию.

Важно, что теперь массовое выдвижение на руководящие посты более молодых, способных, умеющих работать по-современному людей не может проходить безболезненно, вызывает недовольство, обиды и обвинения со стороны ветеранов, сопротивление которых надо было сломить.

Съезд избирает меня членом ЦК партии. На этот раз появление мое на трибуне съезда коллективизации сопровождается бурными, продолжительными аплодисментами, овациями всего зала, криками «ура». Вот как надо встречать вождя. Без всякой фракционной болтовни.

Следом за съездом пленум, на котором я еще раз обращаюсь с просьбой об освобождении с поста генсека. Надо, чтобы все это запомнили и заучили наизусть. Я думаю, что до последнего времени были условия, ставящие партию в необходимость иметь меня на этом посту как человека более или менее крутого, представлявшего известное противоядие оппозиции. Сейчас оппозиция не только разбита, но и исключена из партии.

А между тем у нас имеется определенное указание Ленина, которое, по-моему, нужно провести в жизнь, вроде того, чтобы сместить меня с поста генсека. Поэтому я прошу пленум освободить меня от этого поста. Уверяю вас, товарищи, что партия от этого только выиграет.

Семьяза:

И пусть кто-то только попробует выступить против!...

Пленум отклоняет мою отставку, избирает леном политбюро, оргбюро, секретариата ЦК и вновь утверждает генсеком. Учитесь работать с массой, оппозиционеры!

Главное теперь – создание колхозов.

Семьяза:

Я как-то уже начал работу по восстановлению крестьянского рабства, когда работали эти комбеды и продотряды. Дело надо закончить. Похороны социализма в деревне считаю открытыми. Страна крестьянская. Земледельцы – самый массовый слой народа. Если их скручу в бараний рог, остальные тоже затихнут.

Крестьяне! Ваш царь, о котором вы мечтали, возвращается. Плетка у меня при себе.

Идеи Троцкого и его соратников я поставлю с ног на голову. Узрят они социализм на деревне, какого еще свет не видывал.

В декабре мы создали Всероссийского центра колхозов (Колхозцентр). Призовем рабочих из города на помощь сельским труженикам. Они будут рады скорее перейти к социализму. Одновременно реализуем идеи троцкистов в отношении крестьян, как противников настоящего социализма.

Чтобы работа спорилась, учредим звания Героя Труда, для тех, кто жизнь кладет, отдавая последние силы социалистическому развитию страны, выполнению приказов партии.

Закрепим победу над оппозицией силой самого массового из искусств. Сергей Эйзенштейн по поручению правительственной комиссии создал фильма «Октябрь». Режиссер правильно понял, что хочет партия. Мне понравилась его картина. Правдивая! Великая сила кино. Совсем скоро 100 кинотеатров покажут этот революционный боевик. «Октябрь» без Троцкого! Его нет среди вождей Октября? Как и других отщепенцев

1927 год. Славный праздник десятилетия Октября. Некоторый итог наших стараний.

Я покончил с врагами на XV съезде партии. Условие у нас было одно: оппозиция должна отказаться от своих взглядов, открыто и честно и перед всем миром.

Как и положено, раздавались продолжительные аплодисменты, крики «Правильно!». Оппозиция должна была заклеймить ошибки, ею совершенные. Она была должна передать нам свои ячейки, чтобы партия имела возможность распустить их без остатка. Либо так, либо пусть уходят из партии. А не уходят – вышибем. Люди кричали «Правильно!», аплодировали. И выгнали всю эти нечисть из рядов.

В юбилейный год революции я выгнал из партии почти всех соратников Ленина, старую гвардию. И не только выгнал, еще немного, пусть люди привыкнут маленько, я их пересажаю. Вчерашних членов ЦК: Радека, Смилгу, Белобородова, Муралова, Преображенского, Смирнова я отправил в ссылку, как при царском режиме. Все вам вернулось. Как и я, будете сидеть тихо.

Семьяза:

Ненависти уже достаточно накоплено. Раздирает душу изнутри. Самое время выплеснуть все это наружу. Сложить вселенский костер из всех этих вредоносных идей. А еретиков, одного за другим или всех сразу подвергнуть пытке страхом смерти, забвению. Как однако быстро они плодятся. Ничего моя ложь, много лжи, тонны и километры лжи похоронят мерзкий социализм и коммунизм, придадут им неповторимый аромат смертельного ужаса и нескончаемого террора.

Я вижу образ небывалой страны победившего социализма, где соединилось несоединимое марксова утопия отмирающего государства с мощным государственным аппаратом и единой партией во главе. Единый банк, единый план, организованное в государственные хозяйства крестьянство, иерархическая пирамида всевластных руководителей, маленьких копий большого вождя. И на вершине я. Мои команды моментально воплощается малыми вождями и вождишками.

Суровая дисциплина, беспощадные наказания. Я создам величайшую военную промышленность, огромную армию и можно приступать к реализации великой ленинской мечты о мировой революции. По-своему, разумеется, не так как хотела выжившая из ума старая гвардия. Я сделаю лучше, величественнее и красивее. Совершенное общество. У каждого своя функция, строгий порядок, всеобщий контроль и учет, как хотел великий Ленин. Я – хороший ученик. А Историю я исправлю.

Хранитель:

Изучая внимательно и шаг за шагом постепенное преобразование биографии Сталина, как и всей партии, испытываешь впечатление, будто присутствуешь при формировании мифа. Коллективная ложь приобретает силу естественного исторического процесса. Новая каста привилегированных выскочек нуждается в собственной психологии, в самооправдании.

Личные притязания Сталина только потому встречают поддержку и освещение в виде вымыслов, что они совпадают с притязанием правящей касты, которая нуждается в полубоге, венчающем всю их пирамиду. Статья о царствующем государе императоре Александре III в старой русской энциклопедии, написанная, каким-нибудь чиновником придворного ведомства, кажется теперь образцом правдивости по сравнению со статьями советской энциклопедии времен Сталина.

В религии сталинизма Сталин занимает место бога со всеми его атрибутами. Но это не христианский бог, который растворяется в Троице. Время тройки Сталин оставил далеко позади. Это, скорее, Аллах – нет Бога, кроме Бога – который наполняет вселенную своей бесконечностью лжи и ненависти к живому. Он средоточие, в котором все соединяется. Он господь телесный и духовный тленного мира, творец и правитель. Он всемогущ, премудр и предобр, милосерден. Его решения недоступны короткому уму обывателей. У него 99 имен. И т.д.

Романтизм революции, Октября, шальные лозунги я использую с толком. Классовая борьба продолжается ведь, не на жизнь, а на смерть. Я строю невиданное общество, в котором не будет ни крестьянина, ни лавочника, ни мещанина – только единый советский народ, без национальностей, без сословий. Все равны. Нет, они не механизмы, люди сознательно подчиняются воле партии, воле вождя. Потому что не сомневаются в правильности понимания ими образа будущего.

Семьяза:

Правильно. А если религии нет, то ее нужно создать заново.

Новые святые, новые заветы и заповеди, новейшие предметы культа и храмы божества.

Простой народ должен во что-то верить, чему-то кланяться и молиться. Иначе его жизнь теряет смысл. Дай-ка попробуем поверить в атеизм. В безбожие!!! Бога нет!

Нет морали. Во всем права только партия и ее вождь.

Итак, в революционных одеждах я развертываю строительство своей новой Империи.

Больше Лев мне не нужен. Его можно выслать в Азию, в Казахстан. Дайте ему там поскучать или затеять революцию, среди степей.

Очень смешно Троцкого арестовывали, выносили на руках из квартиры, в машину, на поезд. Подальше от Москвы, от Кремля, от власти. Клоун!

Хранитель:

К 1927 году окончательно обнаружилось то, что любой грамотный экономист знал и раньше, что притязания буржуазного союзника по своему существу беспредельны. Кулак хотел землю в полную собственность. Кулак хотел иметь право свободного распоряжения всем своим урожаем. Кулак стремился создать себе контрагентов в городе в виде свободного торговца или свободного промышленника. Кулак не хотел терпеть принудительных поставок и твердых цен. Кулак вместе с мелким торговцем, вместе с мелким промышленником стремился к полной реставрации капитализма. Этим самым открывалась непримиримая борьба за прибавочный продукт национального труда. Кто будет им распоряжаться в ближайшем будущем: новая буржуазия или советская бюрократия?

Кто распоряжается прибавочным продуктом, тот и распоряжается государственной властью. Таким образом, между мелкой буржуазией, которая помогла бюрократии раздавить сопротивление рабочих масс и выражавшей их взгляд левой оппозиции, и между бюрократией, которая помогла мелкой буржуазии подняться над массами деревни, открылась прямая борьба за власть и доходы.

Очевидно, что партийная и государственная бюрократия не для того разгромила пролетарский авангард, порвала сети международной революции и провозгласила философию неравенства, чтоб капитулировать перед буржуазией и превратиться в ее слугу или просто быть отброшенной от государственного кормила. Бюрократия смертельно испугалась последствий своей шестилетней политики. Так возник резкий поворот против кулака, против нэпмана.

Выразилось это как борьба с «правым уклоном», в уничтожении остатков НЭПа, остатков всякой экономической и политической свободы в стране и в партии.

Я думаю о будущем страны, о каждой мелочи. Часто запираюсь в кабинете один, долго хожу, покуривая трубку. Власть в моих руках. Соперники повержены. Но надо каждый день напряженно работать, смотреть тысячи документов, докладов, проектов, думать о будущем, о народе, чтобы все развивалось в нужном направлении.

Если слишком все затихает в стране, в Кремле, в головах обывателей, то необходимо срочно отыскать врага. А то вкус к жизни потеряется.

[Бухарчик]

НЭП почти похоронили, а крестьян так и не заставили работать на нашу власть.

Ладно, год посвящается крестьянству, сельскому хозяйству. Не сумеем переломить ситуацию с хозяйчиками, которые еще почему-то мечтают о частной собственности, то и нам, большевикам всем крышка.

В январе начал политику чрезвычайных мер с целью изъятия излишков хлеба в деревне.

С промышленностью более или менее постепенно разберемся в городах.

13 января беседую с представителями Союза сельскохозяйственной кооперации, Хлебоцентра, Хлебопродукта и Народного комиссариата торговли СССР. С 15 января по 6 февраля езжу по Сибирь в связи с неудовлетворительным ходом хлебозаготовок в крае. Упираются, холопы, не хотят хлебом делиться. 18 января участвую в заседании бюро Сибирского крайкома совместно с представителями заготовительных организаций в городе Новосибирске. Проинструктировал, как надо работать. 22 января провел в Барнауле совещание актива барнаульской организации ВКП(б) с участием представителей бийской и рубцовской окружных парторганизаций по вопросу о выполнении плана хлебозаготовок. Плохо собирают хлебушек! 23 января я на заседании бюро Рубцовского окружного комитета выступаю по вопросу о ходе хлебозаготовок по округу. 27 и 28 января я на заседаниях бюро Омского областного комитета участвую в обсуждении вопроса о хлебозаготовках.

Из Омска я поехал в какую-то деревню. Там я все агитировал сдавать хлеб. Тут кто-то из крестьян и крикнул мне: «А ты, кацо, спляши нам лезгинку – может, мы тебе хлебца-то и дадим». Вот, твари! Они посмели смеяться надо мной. Теперь им не до смеха будет. Кровью умоетесь. Крестьяне! Вечный источник мелкобуржуазной стихии. Именно из этой среды приходит к нам наиболее число противников советской власти. Ничего, я их перевоспитаю. Здешний народ понимает только силу, кнут и палку.

Семьяза:

Помнится, как Яков все хотел хлеб собрать. Агитировал. Все больше наганами, продотрядами и реквизициями. И опять у меня то же самое!

А эти, крестьяне…

Я удивляюсь, как им удалось поднять бунт в этой убогой стране. Здесь так долго я пестовал население, которое вообще неспособно к активным действиям, воспитывал их в страхе и послушании, предложил им самую лучшую на тот момент религию, красивую и простоватую, как их древние сказочки.

Религия оказалась мощнее, чем я думал. Она укрепила костяк государственной власти, слилась с ним воедино. Огнем и мечом уничтожил язычников, всех противников удобной веры. И теперь на них тысячелетняя узда. Без моей церкви они и шагу ступить не могут.

А теперь, раз жертва оскудела, я разрушу до основания все храмы старой церкви и всех ее людей уничтожу. Новая религия революционной диктатуры, пожалуй, посильнее будет старой. Кто не захочет подчиниться светлому будущему, предложенному партией, того уберу с дороги.

Я им верну рабство обратно, а то, размечтались, революцию понюхали, холопы. Не знают своего счастья, поэтому и мечутся как дикие зверьки.

Вернулся из поездки я злой как черт. Все запомнил.

Иудушку Троцкого пока меня не было, в январе сослали в Алма-Ату. Из Алма-Аты Троцкий пытается давать своим единомышленникам указание изменить дальнейшую тактику борьбы. Схорониться, уйти в подполье и ждать удобного момента для нападения. Жаль я его раньше не убил. Хотя, нет, он мне еще пригодится живой. Вчерашние сторонники шарахаются от Троцкого и подают заявления о восстановлении их в партии. Так сделали Каменев, Зиновьев, Пятаков, Радек и многие другие.

В феврале, как обычно очередной пленум Исполкома Коминтерна. Там все та же старая мякина про оппозицию, ее происки и необходимость разоблачения. Затем десятилетие красной армии. Поздравления, приветствия, наставления, напутствия, память павшим в борьбе за пролетарское дело. Только не Троцкому, который теперь не должен иметь никакого отношения к красной армии. Вычистить его имя и физиономию из истории!

Выступаю с речью на торжественном пленуме Моссовета, посвященном десятой годовщине красной армии с речью о красной армии. Присутствую на параде войск московского гарнизона и демонстрации трудящихся на Красной площади в Москве в честь десятой годовщины красной армии.

Кстати, 21 марта пришлось снова побеседовать с секретарем Омского окружного комитета партии по вопросу о хлебозаготовках. Я еще не забыл тамошних крестьян.

В апреле снова объединенный пленума ЦК и ЦКК. Здесь важный вопрос: речь по докладу комиссии политбюро ЦК о практических мероприятиях по ликвидации недостатков, обнаруженных в связи с шахтинским делом. Думаю, что пора устроить очередной большой процесс на всю страну, такой как был с эсерами. Техника отработана, только другие артисты и текст более современный, замысловатый…

Для психологической подготовки большого процесса над скрытыми врагами выступил на активе московской организации ВКП(б) с докладом о работе апрельского пленума. И сказал, что международный капитал оставит нас в покое. Нет, товарищи, это неверно. Классы существуют, международный капитал существует, и он не может смотреть спокойно на развитие страны строящегося социализма… Одно из двух: либо мы будем вести и впредь революционную политику, сплачивая вокруг рабочего класса СССР пролетариев и угнетенных всех стран, - и тогда международный капитал нам будет всячески мешать в нашем продвижении вперед; либо мы откажемся от своей революционной политики, пойдем на ряд принципиальных уступок международному капиталу, - и тогда международный капитал, пожалуй, не прочь будет «помочь» нам в деле перерождения нашей социалистической страны в «добрую» буржуазную республику. Именно поэтому мы должны быть готовы к тому, что международный капитал будет нам устраивать и впредь все и всякие пакости!

Теперь пусть думают.

27 мая я поприветствовал Коммунистический университет им. Я.М.Свердлова, в связи с его десятилетним юбилеем. Славный большевик был Яшка. А 28 мая в Большом театре собрались на торжественном заседании, посвященном десятилетию этого университета имени Яши. Большой театр ждут скоро новые премьеры. Начнем с интеллигенции…

12 июня я написал статью «Ленин и вопрос о союзе с середняком. Ответ тов. С.». Говорю, в чем состоит соль лозунга Ленина? Соль лозунга Ленина состоит в том, что он замечательно метко схватывает триединую задачу партийной работы в деревне, выраженную в одной сжатой формуле: а) обопрись на бедноту, б) устраивай соглашение с середняком, в) ни на минуту не прекращай борьбы с кулаком. Попробуйте-ка взять из этой формулы одну из ее частей, как базу для работы в деревне в данный момент, забыв об остальных ее частях, - и вы обязательно попадете в тупик.

Хранитель:

Вождь легко жонглирует тезисами и ленинскими фразами, выхваченными из контекста совсем разных периодов и этапов революции. О том, что, к примеру, НЭП свернут и забыт навсегда – ни слова.

А о том, чтобы и дальше взвинчивать напряженность в деревне, разжигать «классовую борьбу» вместо поисков путей сближения – статьи, тезисы, указания. Словно он исступленно продолжает линию Свердлова на втягивание различных слоев крестьян в вооруженную борьбу с советской властью. И так ускорить ее падение в крестьянской стране. Либо насилием и страхом заставить крестьян принять новый вид крепостной зависимости от государства, называемого почему-то диктатурой пролетариата. Тем самым еще больше отдалить друг от друга рабочий класс и трудовое крестьянство.

В июле руковожу работой пленума ЦК, который принимает постановление о политике хлебозаготовок в связи с общим хозяйственным положением. Там же произножу речь на «О программе Коминтерна». А 9 июля выступаю с речью «Об индустриализации и хлебной проблеме». И тут в моем стане появляется новый враг!

11 июля Бухарин совершает неожиданный визит к своему давнему непримиримому противнику Каменеву. Они долго беседуют и продолжают разговор на следующее утро. «Лениногвардеец» Бухарин просит «лениногвардейца» Каменева, который вел записи во время беседы, считать ее конфиденциальной. Бухарин, сволочь, говорил, что Сталин проводит внутриполитическую линию, пагубную для дела революции. В качестве единственного выхода из затруднений с хлебозаготовками он предлагает чрезвычайные меры, что означает возврат к политике «военного коммунизма».

Говорит, сталинское положение о том, что сопротивление («кто кого?») должно возрастать пропорционально росту социализма, - это «идиотская безграмотность», это формула, которая приведет страну Советов к катастрофе.

Хранитель:

Обсуждая с Каменевым возможности изменений в составе политбюро, Бухарин выдает желаемое за действительность. Он говорил о «готовности некоторых его членов (в частности, Орджоникидзе и Ворошилова) предпочесть Каменева и Зиновьева Сталину и Молотову.

По этому поводу в письме к Орджоникидзе в июне 1929 года Ворошилов писал: «Бухарин дрянь человек и способен в глаза говорить подлейшие вымыслы, делая при этом особенно невинную и свято-подлую мину на своем всегда иезуитском лице”. Бухарин сказал Каменеву: «Разногласия между нами и Сталиным во много раз серьезнее, чем все наши разногласия с вами. Он перережет нам горло». При этом он обронил многозначительную фразу: «На этот раз его смещение произойдет не через ЦК». Швейцарский коммунист Жюль Эмбер-Дро вспоминал впоследствии, что приблизительно тогда же Бухарин доверительно сказал ему, что он готов пойти на блок со старыми оппозиционерами и согласился бы даже на использование против Сталина террористических методов.

Каменев стенографировал содержание беседы с Бухариным. Сделав соответствующее резюме: «Все это было заискиванием. Я не верю ни единому его слову». Каменев ознакомил с этим сенсационным документом своих единомышленников и через некоторое время опубликовал его в троцкистском «Бюллетене оппозиции», издававшемся в Париже.

Узнав об этом, Сталин многозначительно сказал: «В старину говорили про философа Платона: «Платона мы любим, но истину – еще больше». То же самое можно было бы сказать о Бухарине: Бухарина мы любим, но истину, но партию, но Коминтерн любим мы еще больше».

До конца лета участвую в работе VI конгресса Коминтерна. Вырабатываем тезисы о международном положении и задачах Коммунистического Интернационала. Чтобы знали все компартии, куда дальше двигаться. Снова избрали меня членом Исполкома Коминтерна, опять выдвинули в состав Президиума ИККИ.

Я между прочим думаю, как заставить рабочих трудиться еще быстрее, эффективнее, как создать среди них хоть подобие конкуренции, чтобы промышленность росла быстрее. И вот, 28 сентября направил Молотову предложения об упорядочении производственного режима на предприятиях. Предлагаю дело материального стимулирования рабочих поставить в зависимость от качества их труда: «выделить на каждом предприятии ударников и снабжать их полностью и в первую очередь как продуктами питания и мануфактурой, так и жилищами, обеспечив им все права по страхованию полностью… уничтожить все и всякие «законные» лазейки для прогульщиков, ставящие их в привилегированное положение в сравнении с честно работающими… воспретить выдвижение рабочих от станка во все и всякие аппараты, поощряя их продвижение лишь по производственной (и может быть по профессиональной линии). Пусть выдвигают рабочих от станка (знающих свою профессию) в помощники мастеров, в мастера, в начальники цехов и т.п. Теперь такое выдвижение нужно нам как воздух, как вода. Без этого мы растранжирим весь кадровый состав производственных рабочих и отдадим наши предприятия на съедение рвачам».

Хранитель:

Уже совершенно точно, никакого самоуправления рабочих на предприятиях, никакого рабочего контроля над производством и распределением продуктов больше не предвидится. По крайней мере, в ближайшие сто лет, пока Сталин у власти.

Все эти социалистические фантазии мешают ему строить промышленный и оборонный комплекс для его личной мировой революции, как он ее видит. Рабочие для него, вождя рабочей партии, не цель, а средство для достижения его цели. Рабочие для него – солдаты промышленных и военных армий. Пушечное мясо и наемная рабочая сила во власти монополистического капитала, единственного на территории СССР, капитала государственного. И конкурентов у государства нет. Пожаловаться на «диктатуру пролетариата» некому. Разве что в ГПУ или НКВД.

Семьяза:

Предсказуемо! Бухарин молчал, сколько мог. Теперь и он открылся. Экономист! Защитник мелкобуржуазной разновидности социализма. Что ты там лопочешь про опасность для социализма? Я его единственный и верный защитник!

30 сентября Бухарик опубликовал в «Правде» «Заметки экономиста» с изложением экономической платформы оппозиции: требует, видите ли, изменить курс за счет уступок кулачеству.

Никаких уступок не будет. К стенке раньше поставим, вот и вся уступка, если будет сильно сопротивляться кулачье. В общем, надо готовить Бухарина к той же процедуре, что и троцкистских отщепенцев.

18 и 19 октября я выступил на пленуме московского комитета партии с речью «О правой опасности в ВКП(б)». Пришлось даже отстранить от должностей руководящих работников московских парторганизаций за «примиренческое отношение» к правому уклону.

21 октября Троцкий, изгнанный из партии, обратился к коммунистам всех стран с призывом к борьбе с планами Сталина. Он ведь уже никто в партии!

В ответ на эту директиву Троцкого я написал: «Подрывная работа троцкистской организации требует со стороны органов Советской власти беспощадной борьбы против этой антисоветской организации… Пусть те троцкисты, которые стоят на полдороге, продумают это новое положение, созданное их лидерами и деятельностью троцкистской подпольной антисоветской организации».

Пришлось разъяснять товарищам нашу позицию по вопросу о правом и левом уклоне. Припугнул, что правый уклон недооценивает силу капитализма у нас, не видит опасности восстановления капитализма, не понимает механики классовой борьбы и потому так легко идет на уступки капитализму. Я прямо говорю, что победа правого уклона в нашей партии подняла бы шансы на восстановление капитализма в нашей стране. Опасность реставрации капитализма у нас существует.

А пока троцкие пишут свои обращения ко всему миру, началась первая пятилетка! Октябрь 1928-го, запомните это время – начало первой сталинской пятилетки. Очередной канун великого Октября. Не шутка! И собрание, и парад – все сейчас и всегда – будет посвящено укреплению нашего единства перед лицом внутренних и внешних врагов.

19 ноября на заседании пленума ЦК специально выступаю с речью «Об индустриализации страны и о правом уклоне в ВКП(б)» и объясняю, к чему сводится правый уклон, о котором главным образом идет здесь речь, куда он тянет. Он тянет по линии приспособления к буржуазной идеологии, по линии приспособления нашей политики ко вкусам и потребностям «советской» буржуазии. Чем угрожает нам правый уклон, если он победит в нашей партии? Это будет идейный разгром нашей партии, развязывание капиталистических элементов, нарастание шансов на реставрацию капитализма или, как говорил Ленин, на «возврат к капитализму». Разумеется, пленум осудил правый уклон, от которого тут же отмежевались Бухарин, Рыков, Томский. Сняли с поста первого секретаря МК ВКП(б) Н.А.Угланова и назначили Молотова. Укрепили московскую организацию.

19 декабря выступаю на заседании президиума Исполкома Коминтерна с речью «О правой опасности в германской компартии». Слишком кто-то расчувствовался в Германии по поводу призывов и заявления предателя революции Троцкого.

Хранитель:

Троцкий еще в 1924 году после одного из пленумов некоему Смирнову:

«Сталин будет диктатором СССР». Смирнов хорошо знал Сталина по прошлой работе и по ссылке, где люди лучше всего узнают друг друга. Старый большевик И.Н.Смирнов, разгромивший и расстрелявший Колчака, а позже расстрелянный Сталиным вместе с Зиновьевым и Каменевым, возражал мне: «Сталин - кандидат в диктаторы? Да ведь это совсем серый и ничтожный человек. Это посредственность, серое ничтожество!»

«Посредственность - да, ничтожество - нет, - ответил ему Троцкий. - Историческая диалектика уже подхватила его своим крючком и будет его поднимать вверх. Он нужен им всем: бюрократам, нэпманам, кулакам, выскочкам, пройдохам, всем тем, которые прут из почвы, унавоженной революцией. Он способен возглавить их. Он готов возглавить их, у него есть заслуженная репутация старого революционера. Он даст этим самым прикрытие в глазах страны. У него есть воля и смелость. Он не побоится опереться на них и двинуть их против партии. Он уже начал эту работу. Он подбирает вокруг себя пройдох партии».

Его одержимость и злоба направлена против главного – победившего, к его сожалению, социализма, если не в действительности, то хотя бы в головах, в идеях, витающих в воздухе по всему миру. Первейшая задача красного монарха – растоптать всякое понимание и упоминание социализма, и как идеи, и как практики, которая хоть каким-нибудь чудом пробьется сквозь железную корку его тотальной диктатуры.

Бухарин, этакая бухкашка, вдруг вылез вперед. Выдумал, тоже, «обогащайтесь». Он, видите ли, против моего решения покончить с реставрацией капитализма в СССР. Не хочет обратно к военному коммунизму. Нет, НЭП – это слишком много свободы, слишком много маленьких хозяев. А у страны должен быть один хозяин. Бухарин мобилизует Рыкова и Томского.

Я собрал пленум и здесь, как полагается, нагнал страху на них: «Продвижение к социализму не может не вести к сопротивлению эксплуататорских классов,… не может не вести к обострению классовой борьбы». Одним словом, кругом враги, и нужно быть готовым к постоянному нарастанию сопротивления нашему движению вперед, к светлой мечте социализма. Врагов будем беспощадно уничтожать, убирать с дороги. Кто понял, тот понял, остальные смирятся с тем, что я решил. Я все озвучил. Если будет много крови, то не жалуйтесь. Если идет классовая борьба, значит, народу нужен террор.

Началась позиционная война. Изнурительные пленумы. Бухарин не сдается. С ним заодно Рыков и Томский. Заперлись как-то в кабинете с Бухариным, я уговариваю его: «Мы с тобой – Гималаи, Бухарчик, остальные ничтожества. Договоримся!» А он стоит на своем. Тогда на политбюро я ж начал орать на Бухарина. Заседания стали похожи на скандалы.

Однако активность Бухарина кажется серьезной. Надо его включить в общий спектакль. Мне донесли: он ведет переговоры с руководителями ГПУ Ягодой, сволочь! Ну, этот тоже кандидатом будет на ликвидацию. И еще с Трилиссером. А потом, в июле 1928 года Бухарин отправился вдруг к моему поверженному врагу, Каменеву, а перед этим пытался потолковать с Калининым и Ворошиловым. Не на тех напал. Это – мои. В итоге Бухарин пришел к Зиновьеву и Каменеву. Разговорился-то как: «Это Чингисхан… беспринципный интриган, который все подчиняет сохранению своей власти, меняет теории ради того, кого в данный момент следует убрать… Мы с ним разругались до «лжешь», «врешь» и прочее…». Это он про меня.

Бухарчик тоже опоздал. Зиновьев и Каменев уже сломаны. Каменев-то знает, Бухарин обречен, союз с ним бесперспективен. Чего ради Каменеву щадить его, человека, который недавно нападал на них? Поэтому после ухода Бухарина Каменев донес мне о визите Бухарина. Наивный Каменев, мне не нужна помощь бывших вождей. Я задушу правых без их помощи.

Троцкий, настал твой час. Убивать тебя пока нет нужды, слишком еще известен, популярен и полезен для будущей игры. Но позабавиться можно. В январе 1929 года я выслал Троцкого из России. Протестовать уже некому и не перед кем. Лев еще нужен мне живым, его шумная фигура пригодится мне для будущих игр. Он должен был стать «вражеским центром», в связях с которым я смогу обвинять своих врагов, и все, кто был с ним связан, кто остался нелоялен мне, станет жертвой. Все припомню. А сейчас, когда нужно рассчитаться с Бухариным, я начну действовать через Троцкого. Подключим ГПУ.

Хранитель:

Запись встречи Бухарина с Каменевым попала к Троцкому именно через ГПУ. В этой шахматной партии, все просчитано: Троцкий Бухарина ненавидит и не пожалеет, следовательно, немедленно опубликует запись. Сталин, великолепный психолог и почетный доктор кукольных наук, разыграл своих кукол. Троцкий, оказавшись за границей, публикует разговор, дав Сталину мощный рычаг, возможность говорить о сговоре правых с прежней оппозицией.

Дальше технология сталинского растления такова: Радеку и прочим троцкистам дана возможность почетно капитулировать. Но чтобы вернуться, надо пожертвовать Троцким, предать его. Это уже просто, Лев в ссылке.

Вскоре Радек обращается к ссыльным троцкистам: «Мы сами себя привели в изгнание и в тюрьму. Я порвал с Троцким, теперь мы политические враги».

Потек страх из людишек. Вот идет поток заявлений о раскаянии, и я возвращаю из ссылки повинившихся левых, не понявших, кто теперь вождь партии и страны. Пятаков, Смилга, Раковский, Белобородов и прочие большевистские знаменитости заклеймили Троцкого и вернулись в партию. Их авторитет, их энергия мне очень пригодились в этот год, который так хорошо начался. Троцкого больше нет на пути, остальные отреклись от него. Это будет великий год. Я переломаю хребет всем, кто против моей революции. Особенно этим мелкобуржуазным крестьянам. Оттуда, из деревни все еще идет сопротивление нашей советской власти.

[1929]

Год начинаю резко, без раскачки.

18 января – высылка Троцкого из СССР. Троцкий пока будет оставаться гражданином СССР но до момента, когда мне будет нужно. В Турцию, родимого. Может, он все-таки струсит, как эти хлипкие вожди-ленинцы? Было бы неплохо заполучить их предводителя себе в придворные писари.

20 января – публикуем статью Великого Ленина «Как организовать соревнование?». Написана она еще в декабре 1917 года. А сейчас пригодится. Эта статья через двенадцать лет после написания станет сигналом к развертыванию массового социалистического соревнования.

Хранитель:

На самом деле, статья Ленина не о том, как сделать труд государственных рабов более интенсивным, как выжать больше пота из работников.

Статья Ленина о том, что нужно организовать соревнование за лучшую организацию труда, за лучшую организацию производства. Сталин, как всегда, рассчитывает на то, что никто не будет перечитывать первоисточник, а доверится главному толкователю Ленина, принимая на веру любую ахинею, который тот излагает от имени своего «учителя».

31 января – 1 февраля проходило совместное заседание политбюро и президиума ЦКК, где Бухарину, Рыкову и Томскому предъявлено обвинение в фракционной деятельности. А эти недоумки, в свою очередь, выступили с заявлением против Сталина. Тогда я им уже всыпал как следует: «Как это ни печально, приходится констатировать факт образования в нашей партии особой группы Бухарина в составе Бухарина, Томского, Рыкова. Это группа правых уклонистов, платформа которой стоит замедленные темпы индустриализации, свертывание коллективизации и свободу частной торговли. Они наивно верят в спасительную роль кулака. Они не понимают механизма классовой борьбы и не видят, что на самом деле кулак – это заклятый враг Советской власти. В довершение ко всему выяснилось, что Бухарин по поручению группы вел закулисные переговоры с Каменевым с целью создания фракционного блока бухаринцев и троцкистов, направленного против партии и ее ЦК.

Ускоренная индустриализация, коллективизация сельского хозяйства – без них бы советская индустрия станет в зависимость от капризов кулаков, для которых Бухарин выдвинул лозунг «Обогащайтесь!». А его пресловутая теория «врастания кулака в социализм», то есть свобода частной торговли и вовсе привела бы к реставрации капитализма в технически отсталой пока еще аграрной стране. Что это означает для нас в преддверии войны? Предательство?

Вот каков оказался наш «любимец партии», как его Ленин называл.

В апреле, на пленуме я его не просто снимаю со всех постов в «Правде» и Коминтерне. Я его еще и пропесочу с его правым уклоном. Для него и для всех я сказал, что старые большевики пользуются уважением не потому, что они старые, а потому, что они являются вместе с тем вечно новыми, не стареющими революционерами. Если старый большевик свернул с пути революции или опустился и потускнел политически, пускай ему будет хоть сотня лет, он не имеет права называться старым большевиком, он не имеет права требовать от партии уважения к себе. И еще: Мы все служим рабочему классу, и если интересы личной дружбы расходятся с интересами революции, то личная дружба должна быть отложена на второй план. Иначе мы не можем ставить вопрос, как большевики.

С апреля 1929 года я повернул страну в нужную сторону. Я заставил рабочих забыть о зарплате, об отдыхе. Революционный энтузиазм! Невиданный темп, которого не видела еще наша промышленность и ее изношенные станки, темп, которого не знало еще крестьянство. Никакого милосердия и жалости, никакой расхлябанности. Граждане должны привыкнуть к новым временам и скоростям. А чтоб легче работалось и отдыхалось, я дам народу виновников его нынешних и будущих страданий. Виновны враги, таково вечное российское объяснение народных бед. В первую мировую войну – шпионы. Сейчас – вредители, враги народа. Ими должны стать инженеры из «бывших». Специалисты, получившие образование еще при царе. Я точно рассчитал психологию масс: темная ненависть полуграмотного населения к образованным, к прежней буржуазной интеллигенции вернет людям объединяющую их ненависть и желание бить их! С ненавистью им легче будет пережить невзгоды. А еще, чтобы быстрее забылась всякая революционная чушь, нужно вернуть в страну атмосферу постоянного страха. Только страх может предотвратить возможное недовольство и родить покорность народа. Великий перелом. Весь год продолжаются сражения с Бухариным и правыми.

В мае в «Правде» опубликована моя статья «Соревнование и трудовой подъем масс» с подзаголовком: «Предисловие к книжке У.Микулиной «Соревнование масс»: «Соревнование есть коммунистический метод строительства социализма на основе максимальной активности миллионных масс трудящихся. Социалистическое соревнование говорит: одни работают плохо, другие хорошо, третьи лучше, - догоняй лучших и добейся общего подъема».

Хранитель:

Подлог был почти незаметен. Вместо борьбы за лучшую организацию труда в обществе строящегося социализма – безжалостная и разнузданная пропаганда сверхэксплуатации наемных работников государства диктатуры. И самое печальное, что эта вера народа в близкую, скорую победу социализма силами всеобщего труда бессовестно использовалась для создания мощной военной экономики, ориентированной исключительно на войну.

Промышленные успехи непременно обращаются в военные успехи. 24 июля я присутствую на военно-морских учениях эскадры Черноморского флота. 25 июля посещаю крейсер «Червона Украина», присутствую на вечере самодеятельности краснофлотцев и делает запись в судовом журнале крейсера. Песни песнями, а к войне готовимся.

Особое внимание пропаганде. Продолжаю разъяснять массам размах и величие развернувшегося строительства социализма, задачи индустриализации и коллективизации, объясняю, почему и как нам вешают наши внутренние враги, даже внутри руководства партии. Как раз в канун Октября пишу статью «Год великого перелома», которую 7 ноября опубликует моя «Правда».

Ну и с Бухариным надо заканчивать. С 10 по 17 ноября я как всегда руковожу работой Пленума ЦК. Мы вывели Бухарина из состава политбюро. Это ему первое предупреждение. 26 ноября Бухарин, Рыков и Томский публикуют заявление с признанием своих ошибок. После того, как они признали ошибки, их назначили на менее ответственные посты. Бухарин, к примеру, был назначен главным редактором «Известий». «Правду» я ему теперь не доверю.

Однако страх уже пошел по народным рядам. Ждут, кто следующий. Пока я еще разбираюсь с правыми. Ноябрь 1929 года состоялась публичная капитуляция правых. Рыков огласил общее заявление: теперь они за генеральную линию партии, за уничтожение кулака, за политику «военно-феодальной эксплуатации крестьянства». Но это заявление я признал «неудовлетворительным». Мало, мало поработали над своим покаянием. Не передо мной, перед партией. Им еще предстоит долго ползать на коленях, а пока я вышвырнул Бухарина из Политбюро. Народ хором клеймит буржуазных капитулянтов по всей стране. Процессы идут на всех уровнях. Религия под огнем, старую уничтожаем, новая создается! Разрушение церквей и храмов, расправы с попами.

И в области идеологии очень много работы. Важно народу затвердить формулу, Сталин – это Ленин сегодня. С этой верой жить. И вопросы отпадут.

С этого года все закрутилось гораздо быстрее, чем раньше. Мне уже некогда ждать, когда остальные будут догонять мои устремления и желания. Быстрее надо поворачиваться, людишки и муравьишки! Вон в декабре уже провели 1-й Всесоюзный съезд ударных бригад. Вот вам и ленинское соревнование.

И я тоже вкалываю с утра до вечера, читаю сотни и тысячи страниц документов, а некоторые партийцы и недовольные в народе еле шевелятся.

Семьяза:

Да, тут ничего не поделаешь. Я отражаю жизнь того, кого любил и ненавидел. Приходится мне работать так же много, как и Ульянову-Ленину. Отражение в отражении, отпечаток в отпечатке. По другому никак нельзя.

Но я не в обиде. С его скоростью и напором я успею в сто раз быстрее, чем другие.

[Юбилей]

В тот великий год, в декабре устроили мне всеобщее славословие, недоумки. Думают, мне пятьдесят лет исполнилось. Мне все равно, лишь бы не в один год с Троцким. Благодаря Товстухе я помолодел на один год. Этот юбилей фальшивый. И черт с ним.

Пока вся страна его праздновала на железных дорогах уже стояли товарные вагоны. Прежде в них перевозили скот, теперь предстояло перевозить людей. Это кулачье, зажиточные крестьяне, которые теперь в полной зависимости от ГПУ, от партии и главное, от разбуженной нами злобы деревенской бедноты. Состоятельные крестьяне сами отдавали имущество в колхоз, умоляли не объявлять их кулаками. Но ленивая, пьяная крестьянская голытьба мстила. Моя любимая игра, еще с семинарии, – стравить людей. Ну, что, сплясал я вам лезгинку, кулачье!? Я вам не дам помыкать пролетарской диктатурой. Устроили мне, понимаете, кулацкую стачку в 1928, обострили инфляцию в стране. Что думали даром вам пройдет это?

Конечно, такой резкий переход в политике надо было как-то обосновать теоретически. И в конце 1929 года, незадолго до своего фальшивого юбилея, я написал статью «Год Великого перелома» и определил задачу – ликвидация кулачества как класса. У народа появился вполне конкретный, осязаемый враг вдобавок к тем буржуазным спецам, за которых я уже взялся. Страх и ненависть отвлекут массы от трезвых мыслей и сплотят их. А веселье я им обеспечу. Без крепкого крестьянства, без этих хозяйчиков, страна с переломанным хребтом покорится моей революции.

По стране уже едут бесконечные поезда: в теплушках для скота везут крестьян. На крышах вагонов прожектора, внутри охрана с собаками. По дороге часть умирает от голода и болезней. Кто-то еще вздумал подымать восстания? Случилось! Кровавый бунт с убитыми председателями колхозов и уполномоченными ГПУ полыхал на Рязанщине. Восстание жестоко подавлено. Подавлять восстания должны были красноармейцы, те же крестьяне. Но они постепенно привыкают, что власть должна быть жесткой.

Опять пора назначить виновных за повсеместное рвение и головотяпство. Написал статью «Головокружение от успехов», в которой объяснил всем, что виноваты чиновники, взявшиеся за дело коллективизации слишком уж поспешно. Поэтому появились перегибы на местах. Понятно, что не обошлось без наших тайны врагов, «троцкистов». Потребовались показательные суды над «злостными перегибщиками». Страх не должен уходить из этого народа.

А в ночь на 1 января 1930 года Бухарин и Томский заявились ко мне на квартиру с бутылками вина. Я добрый, мы помирились. Потому что Бухарин мне еще нужен. У меня нет такого готового писателя, теоретика. А он теперь будет послушным.

[Судебные представления]

Не могу отказать себе в удовольствии вспомнить еще раз про мои судебные процессы.

Люблю хорошие постановки. Процессы. Суды! Повторить то, что происходило на процессе эсеров уже мало. Придать масштаб и зрелищность. Народ любит зрелища, объединяющие их общей ненавистью и страхом. Главное все хорошо подготовить, хороший спектакль. Роли и тексты прописать заранее, выбить нужные показания из кукол. Тогда получится настоящее представление.

Всех врагов смешаем в одну кучу. Ягода, Ау? Кто там слушал Бухарина?

В 1927 году, помнится, было уже десятилетие ГПУ и ВЧК. Чтобы кадры не застаивались, периодически нужно пускать кровь. Волна террора не помешает. Менжинский, Ягода, кто там следующий. С 1930 года пока будет «временно исполняющим» маленький чекист Ягода. Менжинский изгнан, нечего ему тут делать.

Хорошо, когда одно событие усиливает эффект от другого. В год славного юбилея ЧК-ГПУ в Донбассе были арестованы несколько десятков инженеров, обвиненных во вредительстве. Больше года шло следствие, точнее, репетиция будущего спектакля. Оправдываться не требуется, требуется сотрудничать. Инженерам разъясняли высокие идейные соображения их пролетарского обвинения: идет беспримерная стройка социализма, признание подсудимых во вредительстве должно поднять в народе гнев против капитализма, повысить бдительность против действительных врагов, а заодно и производительность труда. Общая ненависть сплотит простых людей.

Хранитель:

Джугашвили хотел смастерить целую страну роботов, как, в свое время, царь Николай I строил тотально бюрократизированный уклад российской жизни, даже не зная еще о механических заменителях людей, счастливых, кажется, только тем, что исполняют команду хозяина.

Но чуть раньше состоялся захват эфира. В 1925 году, 3 декабря Радиокомиссия Агитпропа ЦК ВКП(б) принимает решение о «немедленном контроле радиовещания» со стороны органов Главлита и Политконтроля ГПУ и введении специальной инструкции, регламентирующей эту работу.

Начиная с 1927 года, радио вело прямые трансляции политических процессов. Так, в сентябре 1927 года по предложению ОГПУ с помощью усилительных устройств транслировался процесс над «террористами-монархистами», проходивший в зале Государственной филармонии в Ленинграде. Музыка новой эпохи стала звучать все чаще.

Потом начался процесс «Промпартии». Эти передачи были предшественниками ежедневных прямых трансляций и чтения дикторами материалов показательных политических процессов 1937-1938 годов, занимавших до половины вещательного времени.

20 мая 1928 года в Москве состоялась премьера: «Шахта» - открытый процесс «шахтинцев», или вредителей на шахтах Донбасса. 53 инженера предстали перед судом. Ложа дипломатического корпуса была заполнена до отказа. Присутствовали корреспонденты газет со всего мира. Мой спектакль прошел с успехом. Прокурор потребовал двадцать два смертных приговора, но в благодарность за сотрудничество было велено казнить всего лишь пятерых. Несмотря на обещания, данные спецам, пощадить их.

На пленуме ЦК я мог подвести нужный итог: «Налицо зримое нарастание классовой борьбы… Нечего говорить, что подобные дела будут повторяться». Мою команду поняли: на всех предприятиях начинают искать вредителей, из бывших и нынешних противников советской власти.

Шум поднялся по всей стране, страх перегрелся в людском море. Интеллигенция пошла в ход. Летом 1930 года по Москве и Подмосковью ездили машины, в городе и на дачах арестовывали интеллигенцию. Генрих Ягода создавал новое дело с большим размахом. Были арестованы академики, виднейшие специалисты в области науки и техники, экономисты. Одним из главных обвиняемых стал М.Рамзин – знаменитый теплотехник, директор МТИ. ГПУ объявило: раскрыта мощная организация террористов чуть ли не в 200 тысяч подпольных членов. Оказалось, в стране действовала тайная «Промышленная партия», планировавшая захват власти.

Арестованные во всем признались. А как не признаться, если нужных показаний добивались хорошие специалисты, мучили на круглосуточных допросах, не разрешая спать и так далее.

Хранитель:

Удивительно, что инквизиторы за работой не меняются, они все те же. Хотя сменяются времена, законы, политические структуры Садисты, палачи и мастера психологических пыток всегда востребованы. Торквемада, вождь инквизиторов новой религии снова во главе своего страшного легиона.

Кто похитрее, догадались, что я сам руководил кукольными процессами. И руководил весьма талантливо! Что поделать, обожаю театр, а без настоящего ужаса и страха какие могут быть драматические сюжеты? Само собой и некоторые роли я диктовал.

2 июля 1930 года для оживления трагизма представления пришлось мне написать главе ВЧК Менжинскому примерно следующее: «Показания Рамзина интересны. Мои предложения: сделать одним из самых важных, узловых пунктов [будущих] показаний Рамзина вопрос об интервенции. И о сроках интервенции. Почему отложили интервенцию в 30-м году? Не потому ли, что Польша еще не готова? Может быть, Румыния еще не готова? Почему отложили интервенцию на 31-й год. Почему могут отложить на 32-й?». Ну, пофантазировал немного, но ведь так увлекательно получилось. Нерон со своим пожаром вряд ли так придумал бы.

Попробуйте, например, оговорить самих себя из чувства истинного патриотизма. Но не все были так сознательны, как этот Рамзин. Менжинский не понимает. Раздражает меня. Я требую от него: «Провести сквозь строй господ Кондратьева, Юровского, Чаянова и т.д., хитро увиливающих от тенденции к интервенции. Мы сделаем этот материал достоянием Коминтерна. Тогда проведем широчайшую кампанию против интервенционистов и добьемся того, что подорвем, парализуем попытки интервенции на ближайшие 1-2 года, что для нас немаловажно. Вот так. Понятно?

Семьяза:

Я даю направление. Показываю, где искать врагов, и в каком ключе выбивать нужные показания. А «сквозь строй» это от царя Николая. Привык, знаете, воспитывать туповатых и непокорных солдат и унтеров шпицрутенами. Доходит до них очень быстро.

Эти интеллигентики, ученые и политики, ничем не лучше. Палку очень хорошо понимают.

Все это еще репетиции. Потом всю страну и не раз пропущу сквозь строй.

Конец 1930 года: новый грандиозный спектакль под названием открытый процесс «Промышленной партии». Гособвинитель Крыленко. Процесс великолепно отрепетирован. Полно корреспондентов, идет съемка. Обвиняемые наперебой признают себя виновными, охотно делятся разнообразнейшими сведениями о своей вредительской деятельности, о связях с враждебной эмиграцией, иностранными посольствами и даже президентом Франции Пуанкаре. Но я умею быть благодарным. Товарищу Рамзину расстрел был заменен тюрьмой. Потом его выпустили из клетки, он снова станет директором института и может даже лауреатом каким-нибудь.

Но кровь должна литься. Какой же страх без крови? И процессы интеллигентов, вредивших во всех областях народного хозяйства, идут безостановочно. Процесс ученых-бактериологов, обвиненных в падеже скота. Как враги народа подсудимые расстреляны. Процесс работников пищевой промышленности, обвиненных в организации голода – 48 человек расстреляно. Доложили, что в Бутырках на цементном полу сидят по 60-80 человек в камере, преимущественно профессора и инженеры. Ничего, потерпят, как я в бакинской тюрьме. Тюрьмы уже давно называются в народе «дома отдыха инженера и техника».

Юные ангелы:

- Какой подлый замысел! Настоящий почерк инквизиции: выдирать из общества самых лучших, красивых и умных, благородных и самоотверженных – и на дыбу.

- Да. Чтобы страх сковал всех свободно мыслящих, отважных, совестливых.

- Идея – сделать рабами сам «мозг народа», его интеллектуальную элиту. И тогда этот народ можно сломать в нравственном, духовном смысле.

С интеллигенцией нельзя иначе, от них можно любого подвоха ожидать, предадут. Слишком много думают, и критически, заметье. Я неутомимо дирижирую этой постановкой. Пишу Молотову, 13 сентября 1930 года: «Надо бы все показания вредителей по рыбе, мясу, консервам и овощам опубликовать немедля. И через неделю дать сообщение, что все эти мерзавцы расстреляны. Надо всех их расстрелять».

Мне это чертовски интересно. Я сам организую процессы, сам объявляю невинных преступниками и при этом искренне негодую по поводу их преступлений. Я развлекаюсь. Мне хочется быть и актером, и режиссером, и сценаристом этих представлений. Я – великий актер, я сам себе выписываю роли. И другим тоже. Я режиссер.

Волна арестов нарастает, чтобы напряжение страха не ослабевало. Наркомы мои перепугались, забили тревогу, вроде того, что совершенно исчезли квалифицированные кадры. Из тюрем потащили обратно инженеров на обезлюдевшие производства, а вечером возвращали их в тюрьмы. Опыт, очевидно, хороший. Надо подумать над тем, как умников можно использовать, не отрывая от тюремного перевоспитания.

На следующий год я пожинал плоды великого 1929-го года. В июле 1930 года прошел очередной XVI съезд. На нем я уже законно взял всю полноту власти в свои руки. Злые языки, что еще не посажены, говорили, что я короновался как царь. А я и не возражаю. Если так нужно для крепкой и стабильной власти.

А по Ильичу и всей его шайке я проехался тоже. Я не врал на съезде, когда говорил в своем докладе, что «НЭП был маневром». Но если бы для моей революции был бы нужен НЭП, то я оправдал бы и его использование. Нам, революционерам, все дозволено. Мы вне морали.

В том же 1930 году произошло разоблачение еще одного московского антисоветского заговора так называемого «Комитета пяти» (Блюхер, Резников и другие) во главе с С.И.Сырцовым, председателем СНК РСФСР. Мало того, что он был членом ЦК партии, так еще и кандидатом в члены Политбюро ЦК. Осужден Сырцов к тюремному заключению на Урале.

В марте 1931 года начались открытые судебные слушания по делу «Союзного бюро меньшевиков». Враги сами лезут из всех щелей!

Но я гуманный. Надо думать и о возвращении бывших врагов в наши ряды.

3 июля по моему распоряжению выходит постановление Президиума ЦИК СССР «О порядке восстановления в гражданских правах выселенных кулаков». Теперь кулаки, лишенные избирательных прав по конституции за противосоветские и противоколхозные выступления (поджоги, бандитизм и т.п.), восстанавливаются по истечении пяти лет с момента выселения во всех гражданских правах и получают право избирательного голоса при условии: а) если они в течение этого срока на деле докажут, что прекратили борьбу против организованного в колхозы крестьянства и мероприятий Советской власти, направленных на подъем сельского хозяйства; б) если они покажут себя на деле честными и добросовестными тружениками. Я всем даю возможность вернуться и служить.

Правда, не все правильно понимают момент. Есть такие, что нарочно лезут со своими глупостями, враньем и клеветой. Отвлекают народ и партию от социалистического строительства. Вот еще один такой выискался.

Весной 1932 года некто М.Рютин, бывший секретарь Краснопресненского райкома партии Москвы написал, видите ли, антисталинский манифест «Сталин и кризис пролетарской диктатуры». И пишет там, что Сталин объективно выполняет роль предателя социалистической революции. Говорит, у партии остается два выбора: или и дальше безропотно выносить издевательство над ленинизмом, террор и спокойно ожидать окончательной гибели пролетарской диктатуры, или силою устранить эту клику, меня то есть, и спасти дело коммунизма. Далеко зашел, мерзавец. И что опасно, обращается к партийной молодежи, а не к ветеранам. В них видит силу, чтобы реализовать свои планы.

В общем за его призывы к насильственному свержению «Сталина и его клики» и призывы к «истинным ленинцам» всюду и везде на местах организовывать ячейки Союза защиты ленинизма коллегия ОГПУ на процессе приговорила Рютина к расстрелу.

Правда, Киров при обсуждении на политбюро высказался против применения к Рютину смертной казни. Пожалел врага. Ну, я как и мой друг, проголосовал за 10 лет лагерей. Пусть поживет пока.

В октябре, так чтобы все понимали контекст события, мы исключили из партии еще 24 активных члена «Союза марксистов-ленинцев» и осудили их к различным срокам заключения. И какого черта они себя называют марксистами и ленинцами?

[Идеология]

Вместе с процессами вредителей, идет кампания против «идеологических искривлений». Интеллигенцию, помечтавшую о свободе, учу быть осторожной с печатным словом. Малейшая неточность по сравнению с официальными взглядами грозит обвинением в предательстве марксизма-ленинизма и изгнанием с работы, в лучшем случае. Громим биологов, философов, педагогов, экономистов. Все области знаний рапортуют о найденных «искривлениях». «Горе-ученые», так их теперь называют, публично каются на собраниях. Стыдно не будет, они же публично разоружаются перед партией, перед народом. Страх смерти или наказания ужаснее их устаревшего стыда. Стыд присущ только свободным людям, но не этим трусам.

Я – друг искусства, защитник творческих деятелей, покровитель.

Некто Булгаков пишет пьесу «Мольер» о короле, который один защищает драматурга против злобной дворцовой камарильи. Он правильно понял задачу драматурга в новой эпохе.

Страна должна привыкнуть к мысли: за всем следит Хозяин. В стране есть хозяин, и он же защитник и мудрый советчик художников. Мне все известно от моих агентов, все докладывают, ни одной мелочи не упускают.

К примеру, прах Гоголя в Даниловском монастыре. Перенесли на Новодевичье кладбище в связи с его юбилеем. Но после перенесения праха возникли страшные слухи, будто при вскрытии могилы оказалось, что Гоголь был похоронен живым.

Доложили мне. 31 мая 1931 года приготовились к перезахоронению Гоголя. Директор Новодевичьего кладбища пригласил писателей – Олешу, Лидина, Светлова. Пришли и друзья директора. Представление все же. Священнослужителей не звали. Были и сотрудники ГПУ.

Семьяза:

Не нравятся мне эти метафоры. Я – повелитель мертвых. Так меня называют все эти враги восставших ангелов. Или еще – повелитель ада. А этот Гоголь вдруг вздумал ворочаться. Во сне, что ли? Но писатели должны усечь. Не будете слушаться, живыми закопаю!

Гроб вскрыли и поразились: в гробу лежал скелет с повернутым набок черепом.

Блок, Пильняк, Есенин, Маяковский – все они уже определились с местом прописки. Остальным – время подумать об роли в строительстве нового общества.

В 1932 году я уничтожил РАПП и все прочие литературные группировки. Хватит болтовни. Нужно единство, такое же как в партии. Безо всяких дискуссий и фракций.

26 октября я повстречался с большой группой советских писателей, больше пятидесяти человек на квартире у Горького на Малой Никитской. Они выступали, говорили о необходимости ужесточения литературной критики, а один из писателей даже призывал превратить ее в дубинку. Я послушал молча. Потом взяла слово Лидия Сейфуллина. Выступила в защиту критики конструктивной и доброжелательной, критики справедливой. Говорит, что не все головы выдержать удары «стоеросовой дубины». Она только может навредить, писателей нужно беречь.

Чувствую, перепугались писатели от такого дерзкого вызова, и многие гости Горького тут же сделали каменные лица и отвернулись от нее. Мне она понравилась, смелая, с твердыми принципами, со своей правдой. Я после перерыва послал ей записку, написав, что она права. Потом взял слово и в очень уважительном тоне говорил о литераторах Советского Союза и назвал их инженерами человеческих душ.

Слушали с большим вниманием. Я говорил о намерении создать Союз писателей СССР, о творческих задачах, которые будут стоять перед этим союзом, о его материальной базе. Говоря о методе соцреализма, я им объяснил: Художник должен правдиво показать жизнь. А если он будет правдиво показывать нашу жизнь, то в ней он не может не заметить, не показать того, что ведет ее к социализму. Это и будет социалистический реализм.

Потом сказал о задачах, обратил их внимание на вопрос о пьесах. Говорю, пьесы нам сейчас нужнее всего. Пьеса доходчивей. Наш рабочий занят. Он восемь часов на заводе. Дома у него семья, дети. Где ему сесть за толстый роман? Пьесы сейчас – тот вид искусства, который нам нужнее всего. Пьесу рабочий легко просмотрит. Через пьесы легко сделать наши идеи народными, пустить их в народ.

Семьяза:

Им бы у меня поучиться пьесы сочинять. Таких сюжетов не найдешь у самого гениального писателя. А я и сочиняю, и ставлю, и роль играю, и весь зал держу в напряжении.

Сказал еще о материальной базе будущего писательского союза. Сообщил писателям, что будет построен в Москве Литературный институт, писательский городок с гостиницей, столовой, библиотекой. А институт назовем славным именем нашего Алексея Максимыча.

Вот так вот, товарищи пролетарские писатели. Хорошо поговорили. В перерыве и в спор вступали со мной, и закидывали вопросами, а во время ужина – вместе пели песни и решали «проклятые» вопросы быта. Я вам все дам, только отработайте.

Великая армия искусств должна служить партии, как «инженеры человеческих душ», но не зарываться. Союз писателей специально для них создадим, организацию по образцу партии. Во главе этой литературной партии я поставлю пролетарского писателя Горького. Этот меньшевик любит славу. На этом я и сыграю, на тщеславии.

Накануне создания Союза писателей я присвоил имя Горького городу, где писатель родился, а также главной улице в Москве, знаменитому Художественному театру. Пусть наслаждается. Я знаю слабости великого писателя. однако он должен отработать. Пешков, ты должен роман про меня написать, талантливо и глубоко. А не сделаешь, пожалеешь. И не вздумай фигу в кармане прятать, сволочь.

Семьяза:

Его бы конечно сделать моим летописцем, подать народу красивую биографию. Талантливую, полную величия и масштаба задач переустройства всего мира. Так нет же, собака, не хочет. Все ломается. Уже и город его именем назвали и завод, и самолет самый большой. Упирается. А самолеты ведь тоже падают с небес.

Хранитель:

В той настойчивости, с какою Сталин подготовлял свою новую биографию, несомненно сказались основные черты его характера. Он хотел продвинуться вперед, занять более видное, если возможно – и первое место. Это стремление было у него сильнее всех других чувств, не только личной привязанности, но и верности определенной программе. Оно не покидало его никогда. В нем не было и тени того великодушия богатых натур, которое радуется талантам и успехам другого. В чужом успехе он всегда чувствовал угрозу своим целям, удар по своей личности. С силою рефлекса он занимал немедленно оборонительную, а если возможно и наступательную позицию. Он не мог никоим образом приписать себе роль теоретика и создателя большевистской партии, - он стремился поэтому преуменьшить роль теории и эмигрантов-теоретиков, осторожно поддерживать недовольство Лениным, преуменьшать значение тех вкладов, которые Ленин вносил на важнейших поворотах истории, выдвигать его действительные или мнимые ошибки. Только после его смерти он канонизировал его, чтоб постепенно вытеснять его память.

Одна и та же политика, система этапов, переходов в отношении Октябрьского переворота, как и Красной армии. Сначала признание руководящей роли другого, но ограничение ее ролью ЦК. Затем сужение чужой руководящей роли и постепенное оклеветание всех остальных членов ЦК, кроме мертвого Ленина, который не опасен, но зато может служить прикрытием.

Между утверждениями Сталина на разных этапах его борьбы против соперников вопиющие противоречия. Поставленные рядом, они показывают, что Сталин насквозь лживый человек. Но на каждом этапе его ложь служит данному моменту, она не стеснена заботой о вчерашнем и завтрашнем дне, она рассчитана на короткую память большинства и на материальную невозможность для меньшинства публично опровергнуть ложь.

Но дело не сводится к тому, что Сталин ложью, обманом, интригой обеспечил свое руководящее положение в стране и сфабриковал для себя биографию, которая похожа на фантастический хвост. Ложь, обман, интрига вовсе не всесильны, и во всяком случае так и не вывели Сталина из неизвестности до 1923 года. Нужно, чтоб на определенную ложь был социальный спрос, чтоб она служила определенным социальным интересам, чтоб эти интересы объективно стояли в порядке дня. Стремление переписать свою биографию, наполнить все пространство истории мякиной большой лжи, было у него сильнее всех других чувств, не только личной привязанности, но и верности определенной программе.

В чужом успехе он всегда чувствовал угрозу своим целям, удар по своей личности. С силою рефлекса он занимал немедленно оборонительную, а если возможно и наступательную позицию. Он не мог никоим образом приписать себе роль теоретика и создателя большевистской партии, - он стремился поэтому преуменьшить роль теории и эмигрантов-теоретиков, осторожно поддерживать недовольство Лениным, преуменьшать значение тех вкладов, которые Ленин вносил на важнейших поворотах истории, выдвигать его действительные или мнимые ошибки. Только после его смерти он канонизировал его, чтоб постепенно вытеснять его память.

Он не мог никак приписать себе ни руководство Октябрьским переворотом, ни руководство гражданской войной. Но он с первого дня неутомимо подкапывал авторитет тех, кто участвовал в руководстве, неутомимо, осторожно, шаг за шагом, сперва без какого-либо общего плана, лишь повинуясь основной пружине своей натуры. Например, он называл по имени Ленина, чтоб создать противовес Троцкому. Но в то же время под безличной фирмой «ЦК» он резервировал для себя место в будущем. Одна и та же политика, система этапов, переходов в отношении Октябрьского переворота, как и Красной армии. Сперва признание руководящей роли другого, но ограничение ее ролью ЦК. Затем сужение чужой руководящей роли и постепенное расширение пространства клеветы всех остальных членов ЦК, кроме мертвого Ленина, который не опасен, но зато может служить прикрытием.

Было бы, однако, чистейшим ребячеством сводить весь вопрос к тому, что Сталин ложью, обманом, интригой обеспечил свое руководящее положение в стране и сфабриковал для себя биографию, которая похожа на фантастический хвост. Ложь, обман, интрига вовсе не всесильны, и во всяком случае так и не вывели Сталина из неизвестности до 1923 г. Нужно, чтоб на определенную ложь был социальный спрос, чтоб она служила определенным социальным интересам, только тогда ложь может стать историческим фактором. А затем и «фактом истории».

Вслед за писателями я ввожу единообразие во всю культуру. Никакого авангарда ни в музыке, ни в живописи. Создаются Союзы композиторов, художников, с секретарями, пленумами, съездами. Так ими легче управлять и проще бороться с ересью. И все должны состоять в партии, тогда им можно доверить искусством заниматься.

Они малодушны. Легко отдадут свою мифическую свободу за пайки и квартиры, за дачи и мастерские, не станут мешать диктатуре пролетариата.

Тарле пишет про Наполеона? Очень хорошо. В мозгу народа может сложиться одно с другим. Один Наполен, который сослан в Алма-Ату и другой, про которого пишет сосланный ученый историк. Один попал в историю и другой – уже история. Люблю я эти шутки.

Это все равно как лишить гражданства Троцкого за три дня до очередной годовщины Красной Армии, которую он создавал, чтобы новость успела разойтись и обмусолится как следует.

Хранитель:

Бывший председатель Реввоенсовета был лишен гражданства 20 февраля 1932 года, будучи уже сосланным за пределы СССР.

Со строительством Беломорско-Балтийского канала имени меня тоже смешно получилось. Строительство широко освещала советская печать. Газеты писали, что на канале происходит перековка людей: преступники и бандиты становятся честными людьми. Строителей уважительно называли заключенными каналоармейцами, сокращенно – «з/к» (зэка). Вроде намека на Зиновьева и Каменева, умора. Я думаю, эта кличка понравится народу. Зэ и ка.

В области права я сделал существенное дополнение к пониманию народной, социалистической собственности. В августе 1932 года ЦИК и СНК приняли написанный мною декрет «Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности». Этот справедливый закон будет направлен не против честных людей, а как раз на защиту общественных интересов от посягательств расхитителей народного добра. Кто будет озоровать, посадим.

Хранитель:

Этот закон объявил государственную и ее разновидность – колхозно-кооперативную собственность священной и неприкосновенной.

Теперь если рабочие и крестьяне, живущие при диктатуре пролетариата, точнее при диктатуре партии от имени пролетариата, вздумают воспользоваться собственностью государства для каких-то целей без разрешения на то государственных или партийных вельможей, то им грозит тюрьма. Так что социализм по властью Сталина вырождается в обычный капитализм с государственной монополией.

О важности и значении закона от 7 августа 1932 года свидетельствует то, что он позднее закреплен в статье 132 так называемой сталинской Конституции 1936 года, гласящей: «Лица, покушающиеся на общественную социалистическую собственность, являются врагами народа». Вот так. А с врагами народа как поступают слуги народа?

В сфере марксистской науки продолжаю свою работу наравне с другими тружениками партии. В конце октября 1931 года, например, написал письмо в редакцию журнала «Пролетарская Революция» «О некоторых вопросах истории большевизма». Вообще историю надо очень хорошенько почистить от всяческих наслоений, от личных мнений и высказываний тех товарищей, которые нам давно уже не товарищи.

Для этой цели 3 ноября мы открыли в Москве единый Институт Маркса – Энгельса – Ленина (ИМЭЛ), который получает абсолютное право на изучение новых исторических документов, а также собирать старые материалы для хранения в едином и надежном месте. Автографы великих революционеров и Ленина в том числе будем собирать, обменивать и выкупать по всему свету. Восстанавливать их будем, а если потребуется, и редактировать. А что делать, борьба с врагом она же на всех фронтах ведется.

Нашему советскому народу нужна великая история, а не какие-то личные истории самозваных вождей.

[Голод!?]

Вы слышите? Тихо. Муха не пролетит без моего ведома. Я знаю все, что творится в стране.

Но бывает и шум. Доложили. Зимой 1931 года бывший революционный матрос Федор Раскольников с женой в Москве был на отдыхе. Из-за границы приехал. Крестьянин снял шапку и задыхающимся, умоляющим голосом произнес: «Христа ради, дайте что-нибудь, только побыстрее, а то увидят и нас заберут»… «Вы тут ничего не знаете. Деревня помирает от голода». Жалуются, сволочи. А этот матросик и уши развесил.

Я им сверну башку этим селянам. Хлеб не отдаете? В колхозы не вступаете? Социализм строить мешаете!? Так я вас на нары!

Я с вами не закончил, господа крестьяне. Еще не покорились мне окончательно. Все корчат из себя хозяев; сколько их там еще осталось в живых. Не дам! Пока я здесь, никто из вас не получит собственности, даже видимости свободы. Буржуазной свободы!

Знаю-знаю, Украину, Поволжье, Кавказ и Казахстан охватил жесточайший голод. Миллионы голодающих пытаются бежать в город, но там хлеб продадут по карточкам только горожанам. Высохшие, шатающиеся, крестьяне приходят на окраины городов и умоляют дать им хлеба. НКВД пусть займется ими.

Уже не похожи на живых людей эти тени с прозрачными от голода детьми. Они уже не такие своевольные и своенравные, спесь с них уже повышла. Лезгинку им спляши!

Их отовсюду увозит милиция или ГПУ, чтобы не позорили победивший социализм.

И мальчишки, правильно подкованные в пролетарских школах, кидают им вслед камни. В школе учат ненавидеть «проклятое кулачье» и их детей – «кулацкое отродье».

Семьяза:

Это хорошо. Массовая истерия ненависти сплачивает моих марионеток, мой жадный до зрелищ и развлечений народ. Плоды ненависти и страха скоро взойдут.

Слова «Голод в деревне» я объявил «контрреволюционной агитацией». Миллионы умирают, а страна должна петь, веселиться прославлять коллективизацию, на Красной площади устраиваются парады, праздники. Крепче любить будут советскую власть, даже если погибнут несколько сотен тысяч кулацких недобитков.

И ни строчки о голоде, ни в каких газетах, ни в фильмах, ни в книгах моих писателей. А эти хитроватые мужички пускай молча подыхают. Бабы еще нарожают. Кронштадт вспомнили? Тех, кто распространяет слухи о голоде немедля ставить к стенке или туда же, в лагеря, на стройки социализма. Перевоспитываться.

Жертвы? Я же предупреждал, обостряется классовая борьба. Враги отчаянно сопротивляются. Поэтому всех противников уничтожать безжалостно, не разбирая пола и возраста!

С голодом я борюсь беспощадным террором. С врагами нельзя иначе. В августе 1932 года я лично написал закон, где сказано, что «лица, покушающиеся на общественную собственность, должны быть рассматриваемы как враги народа». Вот так.

На 1 января 1933 года согласно новому закону осудили 55 тысяч человек и 2 тысячи расстреляли. Мало, еще жестче надо. Люди умирают от голода, отдают последнее на дело строительство социализма, на индустриализацию, но колхозный хлеб тронуть не смеют. Такой должен быть подход.

Промышленности, делу обороны нужны деньги. Взять их можно только продав хлеб буржуям. Поэтому несмотря на голод, поставки хлеба в Европу не прекращаются. Нужны средства для новых, заводов тяжелой промышленности, наркомата обороны и вооружений, для транспорта. В 1930 году было вывезено 48 миллионов пудов зерна, в 1931-м – 51, в 1932-м – 18, и в самом голодном 1933 году мы все-таки продали 10 млн.пудов.

Хранитель:

Настоящее зверство по отношению к своему народу.

К началу 1930-х годов все больше обострялась продовольственная проблема. Сельское хозяйство не поспевало за ростом промышленности. К тому же страна остро нуждалась во ввозе оборудования, вынуждена была экспортировать даже сельскохозяйственные продукты, чтобы оплачивать импортируемые машины. В 1932 г. вывезено 1,8 млн.тонн хлеба, 30,9 тыс.тонн животного масла, 1,8 тыс.тонн бекона. Среднегодовой же экспорт зерна поднялся с 1,8 млн.тонн в 1923-1930 годах до 2,1 млн.тонн, но все еще примерно в 5 раз был ниже довоенного.

Экспорт зерна проводился экстраординарными мерами. До сих пор распространено мнение, будто именно это играло особо важную роль в обеспечении государства валютой для закупки техники. Статистика опровергает этот миф. Наибольшую выручку за вывоз хлеба удалось получить в 1930 году - 883 млн. рублей. В тот же год продажа нефтепродуктов и лесоматериалов дала более 1430 млн. рублей. Пушнина и лен добавили почти полмиллиарда и т.д. В последующие годы цены на зерно упали на мировом рынке. Экспорт большого количества хлеба в 1932-1933 годов, когда голодный мор косил советских людей, суммарно составил всего 369 млн. рублей, а лесоматериалов – почти 700 млн. руб., нефтепродуктов – еще столько же. В 1933 году только продажа пушнины позволила выручить средств больше, чем продажа хлеба. Так что миф об индустриализации, за которую заплачено миллионами погибших от голода жизней, несостоятелен. Просто жизнь человека в экономике диктатуры Иосифа не стоила ничего, а тяжелую промышленность на военных колесах нужно было создавать всеми доступными средствами. Джугашвили страхом, кровью и голодом тащил страну с переломанным хребтом по пути военизированной индустриализации.

Настоящий зверь! Люди тысячами умирали от голода, питались человечиной…

Я могу заключить, что голод оказался полезен для страны. Вылечил ее от врагов. Обессилевшая деревня покорно приняла социалистическую коллективизацию. С диктатурой пролетариата не поспоришь.

Доложили, по данным ГПУ, в города бежало более 1,5 млн. крестьян. Ладно, прикрепим их к земле, как крепостных, чтоб не бегали туда-сюда. Для этого введем паспорта, как в империи, а в сельской местности на руки их не дадим. Беспаспортных крестьян в городе будет арестовывать милиция. У ГПУ вдобавок появится новая возможность контролировать всех граждан.

Когда граждане видят, что перед партией, перед законом все равны, то больше не отвлекаются от строительства новой жизни на всякие пустяки. Например, я беспощадно разгромил «школу Бухарина». Но они по-прежнему собирались. В октябре 1932 года арестовали четыре десятка бухаринских учеников. Скоро и до него очередь дойдет. Я терпеливо жду, пока они все выскажутся, эти старые вожди. Тогда я отвечу. Скажем так, вся оппозиционная партии группа была арестована ГПУ. Для начала 15 сентября того же года Зиновьева сослали в Кустанай, Каменева – в Минусинск. Бухарин же пусть ждет и боится.

[Жена]

Зачем ты против меня? Я же тебя любил, как умел, а ты позволила себе позорить меня при людях! Я взорвался! Обозвал и обругал тебя, паскуду, но оттого что любил и не мог простить тебе непокорности…

Надя…

Семья моя как-то не сложилась. Еще с детства. Я обречен на повторение все той же детской картинки. Папаша бьет жену, меня. Ни жалости, ни любви. Одна злоба и ненависть. Беспросветная серость будней, пьянство и скука…

Надя моя,… как родила сына, не работала, жила замкнуто. А я всегда был на работе. Окруженный соратниками. Я жил в мужском братстве, словно монах, всех женщин называл «бабами». Это ее ранило. Но она была предана мне, еще со времен Царицына.

Как там Ленин сказал, я груб? Груб, даже жесток. В моей мужской жизни без этой жестокости и грубости в отношениях никак нельзя. А семейный быт вещь вторичная, для нас, настоящих революционеров. Я – Сталин.

Никаких соплей! Образ грубого солдата партии стал моим существом. Твердость в делах, поступках, железная воля и решимость к насилию. Насилие движет историю. Семья должна считаться с железной необходимостью. А неработающая женщина, которая не может быть товарищем по партии, - кто она? Конечно, «баба». Или это от тусклого моего детства?

Надя взрослела, все чаще не уступала мне, как когда-то моя мать не уступала отцу. Она уже не прощала мне грубость. Ссоры, скандалы. Обидевшись, мы могли молчать по нескольку дней. Когда мы надолго оставались вдвоем, то сводили друг друга с ума дурацкими обидами. Но, расставшись, не могли друг без друга. Она родила мне второго ребенка. Дочка была светленькая, и я назвал ее Светланой.

Потом вдруг уехала «навсегда» в Ленинград к своим Аллилуевым. Опять все повторяется. Когда-то мать моя спасалась от отца, убегая с детьми из дома. Теперь Надя.

8 ноября в один из вечеров в Кремле я веселился, пил, ругался. Народу много. Грубил ей, оскорблял, давая понять, что я хозяин. Она не стерпела и наговорила много лишнего. Да еще при всех. А главное стала про политику нашу высказываться, меня критиковать. Жена… Совсем обнаглела, сучка.

Вечером того же дня я пришел домой ночью. Надя была там. Состоялся жесткий разговор. Я ей сказал, чтобы не совала свой нос в политику, не путалась под ногами. А не то!... Она вспыхнула, стала мне угрожать, говорила про умирающих от голода крестьян по всей стране. Угрожала рассказать всем правду об этом. Я говорю, только попробуй.

Она вышла, а потом, наверное, не выдержала и застрелилась. Прямо в грудь выстрелила. Дура! Пугать меня вздумала. Я ушел.

Утром после роковой веселой ночи жену нашли с пулей в сердце. Попала.

Стали говорить, что дома товарищ Сталин был тиран. Сына Яшу изводил. Яша почти никогда не принимал участия в разговоре, отмалчивался и одновременно был вспыльчив, как я. Яша не перенес моего к нему презрения, бежал в Ленинград к Аллилуевым. Надя тоже убегала. Больше не убежит.

Юные ангелы:

- У него всякий раз проблемы с женой. Почему он ее все время убивает? Никак не может взять в толк, что она человек, равный с мужчиной и даже лучше его.

- Вот уж действительно, хромая судьба. Как не задалось у него с первой женщиной. Так он сам себя наказывает во всякой жизни.

- При этом каждую жизнь он теряет ее, самую дорогую, самую любимую. Мстит, ненавидит, изводит, убивает или еще как-нибудь, а потом, словно опомнившись, понимает, что все еще мстит Еве.

- А она наказывает его снова и снова. Ведь пока он в белковом теле, у него короткая память. Не знает, что все они бессмертны. И опять родятся, и в свой черед будут рядом, давая ему новый шанс исправиться.

- Но сможет ли он перейти свою гордыню? Смирится ли с тем, что женщина тоньше, мудрее, что ей доверена новая жизнь, а не ему!

- Людям после будет интересно узнать, что за эту пулю в сердце, его самого в будущем запулили в женщину! И эта женщина так же будет расстреляна 8 ноября, но может не так буквально, а еще больнее. Свою вину всякий раз надо отработать. Такова высшая справедливость.

- Довел до самоубийства, так и тебя после доведут.

Слух уже запущен, что она оставила письмо, но никто его не видел. Сталин ведь не может убить свою жену! Теперь похороны. Еще одни похороны. Смерть повсюду. Ленин, Дзержинский, Маяковский… Надя. Я отомщу этим трусам за мою Надю. Слушала кого попало, вот и мозги набекрень. Они опозорили меня ее самоубийством перед соратниками и врагами. Разоблачили, оголили. Страх совсем потеряли. Они не знают, как легко я умею убивать.

Не закрывайте крышку гроба! Я приподнял голову, целую мертвые губы и лицо…

Хранитель:

В самый разгар сплошной коллективизации, голода в деревне, массовых расстрелов, когда Сталин находился почти в полном политическом одиночестве, Надя Аллилуева, видимо, под влиянием отца, настаивала на необходимости перемены политики в деревне. Кроме того, мать Аллилуевой, тесно связанная с деревней, постоянно сообщала ей о тех ужасах, которые творятся в деревне.

Аллилуева рассказывала об этом Сталину, и он запретил ей встречаться со своей матерью и принимать ее в Кремле. Аллилуева встречалась с ней в городе, и настроения ее все укреплялись. Тогда, на той злополучной партийной вечеринке Аллилуева осмелилась выступить против Сталина, и он ее публично обложил по матушке. Придя домой, она покончила самоубийством.

Фактически вождь довел до самоубийства любимую жену. Жена в качестве критики его политики в отношении крестьянства в крестьянской стране не устраивала его. О чем он ей и сообщил публично, в самой грубой форме, которую только можно представить.

Однажды он уже применил такой способ общения против жены Ульянова-Ленина, другой Надежды – Крупской. В той раз он довел женщину до настоящей истерики.

Я устал. Пусть враги кругом чуть-чуть расслабятся. Я присмотрюсь, как они воспримут глоток свободы. Хватит скорби. Заточение закончилось. 12 июня 1933 года я появляюсь на грандиозном физкультурном параде. Молодость, здоровье, есть на что поглядеть.

Я знаю, во время парада мои обуржуазившиеся соратники выбирают хорошеньких девушек, шалуны.

И это тогда, когда страна, народ рвут жилы, выполняя решения партии и правительства!

Мы движемся дальше. 17 ноября готово постановление ЦИК И СНК СССР «О втором пятилетнем плане развития народного хозяйства СССР на 193-1937 годы». Ждать некогда.

План строится из итогов выполнения первой пятилетки. Первая сталинская пятилетка была выполнена за 4 года и 3 месяца и СССР превратился из страны аграрной в страну индустриальную. Теперь фундамент социализма построен. Военная промышленность имеет крепкое основание, господа империалисты. Придется вам признать это.

В 1933 году процессы на время прекращаем. Распущен даже слух: смерть жены меня изменила, я стал куда мягче. Да, Зиновьев и Каменев получили свободу, отделавшись очередным покаянием и публичным восхвалением своего вождя.

Я лично обратился в ЦКК, смиренно просил за своих врагов. Я их опозорил. Вчерашние сторонники теперь их презирали. Радек теперь лоялен мне, а был предан Троцкому.

Поверил народ в видимость наступившей свободы, не только сдавшиеся враги, но даже соратники из политбюро.

Народу нужно больше праздников. Пусть будет весело. Заканчивается строительство Беломорканала, построенного трудом заключенных и воспетого моими писателями. Страна ликует. Вместе с «братом Кировым» на корабле я прохожу по каналу.

Ледоколы осваивают Северный морской путь, но во льдах застревает старенький «Челюскин». Спасение команды я превращаю в трогательный спектакль. Вся страна следит за эпопеей полярников. Грандиозная встреча в Москве спасенным челюскинцам.

Хочу забыть о своей трагедии… Утверждаю проект Дворца Советов, сооружения высотой 400 метров, увенчанного стометровой скульптурой Ленина. Ленин на самой вершине. Величие нашего социализма, наших побед увидят все.

[Посев]

Однако несмотря на передышку мясорубка мало-помалу работает. Кровь льется. Волны ненависти и смертельного ужаса наполняют народную массу. Я тут начал читать о царе Иване Грозном. Какой великий человек! Без таких людей Россия не состоялась бы как могущественная держава. Царь укрепил ее и изнутри и снаружи. А главное, как ловко он препарировал страну на своих и чужих. У него надо учиться, как создавать настоящую спецслужбу, которая в страхе и повиновении царю держала всех – от бояр до холопов. Он не гнушался и сам казнить непокорных, если их активность шла вразрез с интересами страны. А Иван понимал их великолепно!

Учитель!

Семьяза:

Учись, учись! У самого себя не грех поучиться, если подзабыл кое-что важное.

Пусть рука не дрогнет, если надо казнить всякую сволочь или просто сгноить в тюрьме. Можно и самому. Главное знать, что ты прав. И то, что ты делаешь, никто не сделает лучше тебя.

Кстати, пора приступать к большому Посеву на этой опасной нынче территории.

Я должен совершить несколько циклов массированного кровопускания населения, чтобы в нужный момент все мои воины вышли к рождению в удвоенной, утроенной численности именно здесь. Любой росточек этой вредной заразы социализма-коммунизма должен быть растоптан в зародыше.

Погибшие в гражданской войне со стороны белогвардейцев, монархистов, бандитов, анархистов – все нужны мне здесь в Последнее Время. Мои чекисты и гэпэушники, которых я пропущу через эту многократную кровавую мясорубку, только крепче будут любить меня. Уже готовые к новым подвигам будут выходить к рождению.

Азазель, он пока еще набирает обороты в мягкотелой Европе. Однако он мне поможет. Его воинственное население, отъявленные головорезы из адского пекла, тоже должны большой массой погибнуть здесь, вторгнуться на эту территорию, завоевать ее почти полностью, чтобы потом в нужное Время – быть здесь! И не дать Всевышним ни единого шанса начать Новую Эпоху, которая, уже теперь всем здесь известно, начнется в этих славянских пределах.

Посев. На него я возлагаю самые большие надежды. Зубы дракона, посеянные в этой сонной державе, взойдут дружными всходами, и убьют надежду Неба на хороший исход Великого Эксперимента. Я слишком долго ждал. Пахал как проклятый, из жизни в жизнь. Осталось совсем немного.

Между прочим этот «посев», как и война с Германией запрограммированы для России. Коль скоро в 1914-1918 годах оголтелые патриоты недовоевали, не закончили свою войну с Германией, не осуществили свою мечту о победе в войне, то у них обязательно должен быть шанс схлестнуться с «немецкими» войсками снова.

Не хотели «Брест», будет вам Брест!

Воюйте, лейте кровь друг друга. Только потопите в крови эту гадкую Революцию.

Азазель, мой нежный друг, подымай Германию с колен! С тобой вместе мы обязательно устроим лучшим мир на этой Земле, уничтожим коммунистическую заразу и всех ее носителей, особо из иудейского племени. Коминтерн я просто распущу. А мои холуи, для того их и воспитываю, идеологически любую мерзость оправдают.

Целые классы, социальные слои и национальности должны подлежать Переделке. Кто не согласен, тот будет уничтожен. Кто стоит на пути наших завоеваний социализма? Кто рискнет? Уже до 1932 года по данным НКВД переселили более 240 тысяч крестьянских семей, после моей статьи от 15 марта 1930 года «Об искривлении партийной линии в колхозном движении». Кровопускания начались и в аппарате НКВД-ГПУ, кое-кого ликвидировали и среди бывших буржуазных инженерно-технических специалистов, всех троцкистов, бывших эсеров, анархистов, дворян и прочих мои агенты выявляют и готовят на заклание в ближайшем будущем. Нужен безусловный и очевидный для всех повод для начала оргии.

Они меня уже называют не иначе как «Хозяин». Пока что я оставил вождей правых в ЦК, но выкинул из политбюро еще Томского. Политбюро окончательно становится полностью послушным мне органом. Никто не высовывается со своими советами. Остался жалкий Рыков, признавший свои ошибки. В назидание я заставляю его бесконечно каяться. В назидание другим. «Хозяйство», так зовется теперь в разговорах партийной верхушки партия и страна, которой я руковожу. И меня именуют почтительно, это правильно.

Троцкий, сволочь, посчитал тут, что после 1923 года численность членов партии с дореволюционным стажем составляет на сегодня меньше одного процента. Но кого это сейчас беспокоит.

Как-то в октябре 1930 года я в Сочи написал Молотову: «Мне кажется, что нужно к осени окончательно решить вопрос о советской верхушке… Первое. Нужно освободить Рыкова… и разогнать весь их аппарат. Второе. Тебе придется заменить Рыкова на посту председателя СНК и СТО. Все это между нами, подробно поговорим осенью, а пока обдумай это дело в тесном кругу близких друзей. Ну, пока, жму руку, Сталин».

Я быстро двигаю фигурки на большой доске. Уже кончается 1933 год, а работы еще очень много; убрав Рыкова из Политбюро, я сделал Молотова главой правительства. Великий перелом свершился. Промышленность растет, сельское хозяйство почти полностью социалистическое. Оппозиция, кто еще жив, попряталась по углам. Мертвый бог советских граждан лежит в Мавзолее, красный монарх по имени Иосиф явился. Хозяин вернулся.

[Одноразовая элита]

Монументы, скульптуры, имперский стиль. Мне нравится. Величие, монументальность, тайный смысл.

Партийцы нового поколения тоже быстро привыкают к имперскому стилю, к роскоши. Под Москвой на огромных участках земли возводятся роскошные правительственные дачи со штатом охраны. На них трудятся садовники, повара, горничные, специальные врачи, медсестры – всего до полусотни человек прислуги – и все это за счет государства. Персональные спецпоезда, персональные самолеты, персональные яхты, множество автомобилей, обслуживающих руководителей страны, начальничков и членов их семей. Они практически бесплатно получают все продукты питания и все предметы потребления. Поэтому должны быть благодарны мне за радость такой счастливой и сытой жизни.

Хранитель:

Важнейшей руководящей идеей бюрократии в борьбе за свое выживание, в том числе против Троцкого и троцкизма была борьба против уравниловки, то есть против равенства.

Теоретическая сторона этой борьбы довольно курьезна. В письме Маркса по поводу Готской программы германской социал-демократии Сталин нашел фразу о том, что в первый период социализма сохранится еще неравенство или, как он выражался, буржуазное право в области распределения продуктов. Маркс имел в виду не создание нового неравенства, а лишь постепенное, вернее, не мгновенное отмирание старого неравенства в области заработной платы.

Неправильно истолкованная цитата была превращена в декларацию прав и привилегий бюрократа. Не для того бюрократия отделила судьбу Советского Союза от судьбы международного пролетариата, чтобы позволить сравнять себя в смысле благосостояния и власти с массами рабочего класса. Социализм в отдельной стране имел для нее смысл лишь постольку, поскольку он обеспечивал ей власть и сытую жизнь. Отсюда бешеная и неистовая борьба против равенства.

Какой нелепой фантазией им теперь кажутся идеи Ленина о том, чтобы заработная плата чиновника была бы не выше средней заработной платы рабочего. Ведь сам Маркс через великого Сталина доказал, что неравенство, а значит, и собственность, и власть, и господство, да и рабство – священны, - если они существуют в первый, или переходный период социализма. Сколько он продлится, кто знает?

Бывшие царские резиденции и дворцы аристократии, которые Ленин особый декретом щедро подарил трудящимся, теперь переходят к новому царю и его аристократии. Мы, разумеется, не называем себя так. Но мы дни и ночи заботимся о благе народа, работаем без сна и отдыха. Поэтому условия труда и отдыха должны быть у нас особые. А я подаю пример партийной скромности. У меня один костюм, две пары сапог. И все…

Я обосновался в знаменитом Ливадийском дворце, любимом дворце царской семьи (правда, воспользовался им только раз). Я предпочитаю отдыхать на своих многочисленных госдачах на родном Кавказе. Сочи тоже очень мне нравится.

Хранитель:

Условия роскоши становятся «переходящим призом» для партийных и государственных чиновников верхушки аппарата генсека Джугашвили.

Он развратил и разложил партию роскошью, но она принадлежала государству. Он применил некий «блочно-модульный» принцип использования специфической рабочей силы:

а) сдача «в аренду» государственной роскоши холуям;

б) отработка ее «по договору» с Хозяином;

в) уничтожение человеческого материала, впитавшего много секретов и потому опасного для Хозяина, а также –

г) текущее уничтожение оппозиции.

Своеобразный государственный феодализм вполне устраивал его теперешнее восприятие политики и экономики советской России. Одноразовые люди-чиновники, винтики машины государства. Расходный материал.

Он отражает то, что было раньше. Он вбирает в себя и царя Ивана, к которому так воспылал теперь, он вспоминает в себе и других царей, и хитрого мужика, продолжает растить в себе убийцу и террориста. Он пустил это все внутрь себя. Теперь это зло раздирает его существо, рвется наружу, и страшными ударами поражает все живое и благородное смертью, распадом, убогой скудостью жизни. Даже дружба становится жертвой его жажды смерти и мести.

Все в моей власти. Надеюсь, что больше никаких потрясений и сюрпризов не будет. Передышку враги и их приспешники получили, посмотрим, что из нее получилось. Кто еще себя проявил не лучшим образом? С каждым разберемся.

Чтобы они ни говорили, а успехов у нас много. Я так и докладывал в январе 1933-го на пленуме ЦК по «Итогам первой пятилетки». Мол, у нас не было черной металлургии, основы индустриализации страны, у нас она есть теперь. У нас не было тракторной промышленности, У нас она есть теперь. У нас не было автомобильной промышленности. У нас она есть теперь. У нас не было станкостроения. У нас оно есть теперь. У нас не было серьезной и современной химической промышленности. У нас она есть теперь. У нас не было действительной и серьезной промышленности по производству современных сельскохозяйственных машин. У нас она есть теперь. У нас не было авиационной промышленности. У нас она есть теперь. В смысле производства электрической энергии мы стояли на самом последнем месте. Теперь мы выдвинулись на одно из первых мест. В смысле производства нефтяных продуктов и угля мы стояли на последнем месте. Теперь мы выдвинулись на одно из первых мест.

И мы не только создали эти новые громадные отрасли промышленности, но мы их создали в таком масштабе и в таких размерах, перед которыми бледнеют масштабы и размеры европейской индустрии. Наконец, все это привело к тому, что из страны слабой и не подготовленной к обороне Советский Союз превратился в страну могучую в смысле обороноспособности, в страну, готовую ко всяким случайностям, в страну, способную производить в массовом масштабе все современные орудия обороны и снабдить ими свою армию в случае нападения извне.

И если руководители, партийные или хозяйственные не оправдают доверия народа, то мы их заменим на других, которые более отвечают моменту, более расторопных, политически грамотных, понимающих правильно политику партии в деле строительства нашего социализма.

Хранитель:

В Советском Союзе теперь создана правящая иерархия, строго централизованная и совершенно независимая от так называемых Советов и народа. Подбор идет сверху вниз. Сталин имеет в своих руках власть абсолютного самодержца. Он подбирает себе Центральный Комитет партии, который он затем истребляет в промежутке между двумя съездами партии. То же происходит с членами партии между двумя съездами Советов. Съезды созываются тогда, когда Сталину и его клике необходимо санкционировать очередной совершившийся факт уничтожения социализма и коммунистической идеи.

Бюрократия располагает огромными доходами. Доходы эти, конечно, не столько в денежном, сколько в натуральном виде. Прекрасные квартиры, особняки, автомобили, дачи, лучшие предметы потребления со всех концов страны и даже из-за границы. Верхний слой бюрократии живет так, как крупная буржуазия капиталистических стран, провинциальная бюрократия и низшие слои столичной живут, как мелкая буржуазия.

Бюрократия создает вокруг себя опору в виде рабочей аристократии, которая идеологически оправдывает название строя, если кто забыл, - социалистический.

Формально и партия этой бюрократии защищает интересы рабочих, наемных работников вообще. Вот почему эти герои труда, орденоносцы и прочие пользуются привилегиями за свою верность бюрократии, центральной или местной. И потому тоже становятся частью этой прослойки партийных и государственных вельмож. Все они пользуются заслуженной ненавистью народа. Пусть даже и не выраженной явно, открыто.

Подавляющее большинство нынешней миллионной партии имеет смутное понятие о том, чем была партия в первый период революции, не говоря уже о дореволюционном подполье. Достаточно сказать, что 75-80% членов партии вступили в нее лишь после 1923 года, разбавив ее жгучее революционное содержание. Число членов партии с дореволюционным стажем теперь ниже 1%. Начиная с 1923 года, партия искусственно растворялась в полусырой массе, призванной играть роль послушного материала в руках профессионалов аппарата. Это разводнение революционного ядра партии стало необходимой предпосылкой аппаратных побед над Революцией и коммунизмом.

Но и сам аппарат в руках власти абсолютного монарха стал расходным материалом – одноразовой элитой. Кто отработан, тот больше не нужен. В живых не оставят тех, кто слишком много знает о технологии и приемах абсолютной монархии Сталина.

Семьяза:

Как живут руководители страны, народу знать не обязательно. Им положено видеть только внешнюю сторону и только небольшими фрагментами. На эту тему не должно быть много мыслей. Если кто-то об этом думает, значит у него мало работы или много свободного времени. Тогда им должны заняться органы ГПУ. О чем он думает и почему он вообще думает, когда в газетах все объясняется? Подробно и ежедневно.

Если страх исчезает, то я об этом позабочусь.

[Съезд победителя]

Десять лет, как нет с нами любимого вождя рабочего класса, великого русского коммуниста товарища Ленина. Но мы и без него идем верным путем строительства нашего социализма. У нас есть что доложить Ленину в эту скорбную для нас дату.

Вот, с 26 января по 10 февраля проходит XVII съезд ВКП (б). В отчетном докладе о работе ЦК я подвел итог победам партии, победам социализма. Победила политика индустриализации страны, политика сплошной коллективизации сельского хозяйства, ликвидации кулачества, как класса. Победило учение о возможности победы социализма в одной стране, а не эта глупая перманентная революция Троцкого.

Хранитель:

Победа в одной стране подобного социализма возможна. Поскольку она не меняет существа буржуазной собственности и буржуазного права. Режим Сталина постепенно буржуазные страны признают. Признают за себе подобного, такого же вора прибавочного труда рабочих, каковы и они все. Такого не страшно и в Лигу Наций принять.

Победа социализма в одной деревне или в одном дворе.

Хоть и не всем это нравится.

Семьяза:

Иностранные и местные ученые болваны согласятся, в конечном счете, что такой только социализм и возможен. А несогласных я распну, предварительно плеткой отстегаю при всем народе. Я нынче социализм и коммунизм. Только у меня надо учиться настоящему марксизму. Так что поберегите свою шкуру и поклонитесь мне.

Социалистический уклад победил во всем народном хозяйстве. Я дал программу работы в области культуры, науки, народного образования, идеологической борьбы, национальной политики. Тут вот спорят о том, какой уклон представляет главную опасность, уклон к великорусскому национализму или уклон к местному национализму? Я отвечаю, главную опасность представляет тот уклон, против которого перестали бороться и которому дали таким образом разрастись до государственной опасности.

А что до кадров, то я еще добавлю. Есть у нас еще два типа работников, которые тормозят нашу работу, мешают нашей работе и не дают нам двигаться вперед. Один тип работников – это люди с известными заслугами в прошлом, люди, ставшие вельможами, люди, которые считают, что партийные и советские законы пишутся не для них, а для дураков. Они надеются на то, что Советская власть не решится тронуть их из-за их старых заслуг. Эти зазнавшиеся вельможи думают, что они незаменимы и что они могут безнаказанно нарушать решения руководящих органов. Как быть с такими работниками? Их надо без колебаний снимать с руководящих постов, невзирая на их заслуги в прошлом. Их надо смещать с понижением по должности и опубликовывать об этом в печати. Это необходимо для того, чтобы сбить спесь с этих зазнавшихся вельмож-бюрократов и поставить их на место.

Сказал я об этом специально для оставшихся в живых руководящих «лениногвардейцев», составляющих еще большинство делегатов съезда.

При моем появлении на трибуне раздаются бурные, продолжительные аплодисменты всего зала; съезд устраивает мне овацию, после чего весь зал поет «Интернационал». По исполнении «Интернационала» овация возобновляется с новой силой. Опять кричат «Ура Сталину!», «Да здравствует Сталин!», «Да здравствует ЦК партии!». Оно и понятно. Страх. Но почему эти сволочи так странно проголосовали? Против меня? Видно мало еще поработал, остались еще те, кто верит в социалистические фантазии Ленина и Троцкого. Что ж, продолжим работу с кадрами.

Вот, Бухарин, пока что еще состоит в партии и завершает свое выступление на съезде правильными словами: «Да здравствует наша партия, это величайшее боевое товарищество, товарищество закаленных бойцов, твердых, как сталь, мужественных революционеров, которые завоюют все победы под руководством славного фельдмаршала пролетарских сил, лучшего из лучших – товарища Сталина!».

Молодец, Бухарчик, верно излагаешь.

Однако, встретив Бухарина вечером на лестнице, я сказал дружелюбно: «Бухарчик… Зачем ты назвал товарища Сталина каким-то фельдмаршалом? Товарищ Сталин такой же рядовой солдат партии, как все мы… Нехорошо раздавать чины в партии, Николай. Позвал бы лучше чай с вареньем пить одинокого бобыля». Такие должны быть товарищеские отношения, дорогой.

В общем, в январе 1934 года прошел очередной съезд ВКП(б), который меня очень насторожил. На нем я полагал закрепить достигнутое, принять необходимые документы и подготовить почву для окончательной расправы с затаившейся оппозицией. А оказалось, что их чуть не две трети от делегатов. И все против меня? Выходит, они ждут своего часа, но перед этим я их стравлю друг с другом, дам полаяться.

Они уже так научились все славословить, что иногда это получается даже сверх меры. И предавать тоже. Бухарчик так вообще публично предал своих учеников, отрекся. Томский, тоже из ленинской гвардии, тихо себя ведет, не лезет в атаку на партию и на меня. Любопытно, что этот жидкий Каменев придумал новую формулу «Маркс-Энгельс-Ленин-Сталин». Я польщен.

Семьяза:

То-то и оно, идиот. Он тебя обозначил. Будто ты четвертый всадник Апокалипсиса.

Дьявол! Меня это так бесит! Когда я на земле, в живом теле, я такой тупой. Не могу все предусмотреть, предотвратить и разобраться сразу.

Ну и ладно. Люди не так уж умны. Если я в одном ряду с этими коммунистами, то я с ними на равных, во-первых; и они ответят своим авторитетом за то, что здесь в бывшей империи происходит, и будет происходить, во-вторых. Вся эта кровь падет и на них тоже.

Ну и съезд. Такого еще не было. Прямо соревнование, кто лучше меня похвалит или лизнет! Ни один из римских цезарей, ни один из русских царей, наверное, не слышал таких восхвалений. И все устами вчерашних врагов. Где вы все, революционеры? Ироничный Радек, умнейший Каменев, Пятаков, Сокольников. Слизняки!

Вся страна слышит, как один за другим признавали свое ничтожество эти вожди Октября и прославляют мою мудрость.

Им страшно! Всего через год после ужасного голода съезд объявил построенным «фундамент социалистического общества». Понимаете ли, страна уже живет в новом обществе, в социализме. Я назвал съезд съездом Победителей. Победители те, кто со мной. Хотя знаю, эти твари замышляют скинуть меня, как им Ленин советовал. Что ж, будем разбираться со всеми победителями по очереди.

Мне донесли, что Шеболдаев, один из делегатов говорил Кирову: «Старики поговаривают о том, чтоб возвратиться к завещанию Ленина и реализовать его, то есть передвинуть Сталина, как рекомендовал Ленин, на какой-нибудь другой пост, а на его место выдвинуть человека, который более терпимо относится к окружающим. Народ поговаривает, что хорошо бы выдвинуть тебя на пост генсека».

Киров, конечно, пришел ко мне и рассказал об этом разговоре с Шеболдаевым. Я поблагодарил его за предупреждение. Молодец, что сообщил. Делегат З.Немцова поведала, как в гостинице Киров повоспитывал хорошо ленинградскую делегацию за разговоры о его выдвижении генсеком.

Вот такие беседы вели эти трусы в кулуарах, когда с трибуны славили меня, а в зале неистово аплодировали. Я еще раз понял: «Всех стариков надо уничтожать, под корень». Они до сих пор сомневаются, что я вождь партии и страны. Да еще и проголосовали победители совсем уж странно. Против меня!

В список для голосования было внесено ровно столько кандидатов, сколько их следовало избрать. Каждый кандидат, получивший более 50% голосов, считался избранным, так что никаких случайностей быть не могло. Это были разработанные мной выборы по безопасной процедуре, чтобы выбор был правильный.

Тотчас после подсчета голосов председатель счетной комиссии Затонский взволнованно сообщил Кагановичу, ведавшему организацией съезда, что против Сталина подано 270 голосов. Наибольшее число голосов «против» имели я, Молотов, Каганович. Гниды, такое огромное количество голосов «против» это тяжелейший удар по моему авторитету в партии. Свободу почуяли, расслабились. Теперь я узнал, кто против…

Трусливые двурушники. Не нашлось ни одного среди славной ленинской гвардии, который заявил бы вслух о своих убеждениях.

Юные ангелы:

- Слушайте, у меня уже больше нет сил глядеть на этого зверя. Нельзя ли поскорей промотать всю его жизни?

- Потерпи, это хорошее противоядие для тех, кто рискнет пойти по его пути. Заметь, как все в его безудержных страстях бессмысленно, в конечном счете. Конец пути всегда один – страх смерти. Потому что здесь все тот же приговор, который ждет его в свой срок. Вместо жизни и любви – смерть и равнодушие. Мрак. Пустота, всепоглощающая пустота, и больше ничего. Пустота и скука, порождающие злобу, ненависть, страх и жажду смерти, как стремление убежать, уйти от этого холодного растлевающего все живое хаоса.

- Признаться, меня тоже тошнит от этого растлителя. Эта его жизнь, пожалуй, самая насыщенная смертью и ненавистью ко всему живому. Все вокруг него словно поражается смертельной болезнью, гниет и распадается. То от страха, то от зависти и жадности, то от мании убийства и самоубийства.

- Несущий смерть и повелитель царства мертвых. Только в отличие от Всевышних он хочет царство смерти воплотить или построить на земле.

- Смотрите, смотрите! Чтобы потом никто не смог сказать, что он не ведал, что может быть из-за нарушения Закона.

- Людей жалко. Не все из них достаточно сильны, чтобы не то чтобы противостоять этому воплощенному принципу всемирного зла, но хотя бы разобраться в происходящем.

- Падшего тоже жаль. Неужели у него нет никаких шансов?

- У тебя есть шанс повторить его подвиг, поднять мятеж против Высшего Закона. Хочешь?

- Зачем так уж. Мне жаль его как все живое. Представь, что творится в его сознании, какую муку он испытывает, когда ему приходится творить такие ужасные вещи?

- Осторожнее, ты ступаешь на очень скользкую дорожку. Подумай о том, что каждый из людей как ребенок для всех нас и Всевышних, каждый несет в себе надежду на лучший мир, частичку огня, подаренного солнцем. Сколько детей, сколько миллионов детей убил Семьяза со своими разбойниками, сколькие из-за них извратили путь свой и продолжают убивать человечество, растлевая и поражая его пороками. Разве не достоин он наказания за это?

- А в начале всего была его гордость и высокомерие, снисходительное, или презрительное отношение к человеку, к людям, которым он призван был служить, помогать, оберегать.

- Хорошо, хорошо. Но ведь когда-то он был юн и чист в помыслах своих, наверное, как мы. Откуда, как в него проникла эта порча. Разве все это было предопределено для ускорения хода Эксперимента?

- Для этого мы и исследуем все его движения на земле, чтобы понять причину. Понять… значит, почти простить.

- Прощение он едва ли получит. Он сам грозился сорвать эксперимент с Человеком. И все эти дни активно противодействует реализации в обоих мирах.

- Ты забыл, еще само человечество предъявит ему счет за все его подвиги. И он, Избранный сделает это, тот, которого он и хотел погубить с самого начала.

- Так завершится цикл? И новый начнется?

- Цикличность, ритм, пульсация. Все так и дышит…

- Ладно, наблюдаем дальше.

Ни одного не нашлось! Ничтожества. Голосование доказало, что моя система страха четко работает. Никто не посмел выступить, высказаться вслух против меня. Вот теперь я буду действовать.

Хранитель:

Из 139 руководителей партии, присутствовавших на съезде, только 31 человек умрет своей смертью. Иосиф не забыл никого.

Как бы там ни было, итоги развития страны внушительные. Создана промышленность, которая может стать прочной основой оборонного комплекса. К войне нужно готовиться. Нужно хорошо вооруженная армия, современное вооружение и жесткая идеологическая обработка. Страна большая и сильная, будет крепнуть и дальше. Это не может не раздражать наших зарубежных буржуазных оппонентов. Кто же из них захочет напасть раньше? Японцы уже попытались, но по зубам уже получили. А вот, Гитлер, очень толковый лидер. Такого бы в союзники. Как он легко расправился с оппозицией. Поучиться можно.

Но моя система, партийная и репрессивная, тоже хорошо сработала. Аппарат в моих руках, все решения контролируются мной. Пирамида партийных и государственных чиновников составляет прочное основание советской власти. Проведена индустриализация и коллективизация, причем в кратчайшие сроки. Пропагандистско-идеологический аппарат нужно нацелить на большую эффективность и всесторонний охват населения. В великий идеологический фронт должны влиться созданные мной армии, творческие союзы. Для массовой публики нужно больше шутов и балаганов – народ развлекать.

Партийная пирамида немножко подгнила, но это дело поправимое. Съезд открыл мне глаза.

[Поэзия и кино]

Товарищ Сталин друг поэтов, а не какой-то Бухарин. Я – друг искусства. Писатели, артисты, художники, поэты должны знать, кто их защитит, кто обеспечит их свободу их творчества. Важно не перечить партии и советской власти, воспевать наш строй, прославлять нашу партию. Не так уж много мы, большевики, требуем.

Вот поэт Мандельштам, зачем он написал такое дерзкое стихотворение про меня?

«Мы живем, под собою не чуя страны,

Наши речи за десять шагов не слышны.

Только слышно кремлевского горца –

Душегуба и мужикоборца» -

Чем я его так обидел? Ну, мои люди и постарались, арестовали его.

Бухарин однако решил вступиться за арестанта, писатель защищает поэта. Я подыграл.

Я пишу на письме Бухарина: «Кто дал им право арестовывать Мандельштама? Безобразие». Потом было чудо: приговор Мандельштаму был тотчас пересмотрен.

После чего я сам звоню поэту Пастернаку. Он растерян: разговаривать со Сталиным – совсем не то, что просить Бухарина защитить поэтов от преследования.

Я его успокаиваю, дело Мандельштама пересматривается, все будет хорошо. И спрашивают его, почему вы не обратились в писательскую организацию или ко мне?

Пустяк, вроде, дело плевое. А разговоров про мое благородство в защиту интеллигенции будет много. Никто не смел и думать, что я и вправду мог не знать об аресте знаменитого поэта, я, который контролирует все.

Осмелели, твари. Даже поэты какие-то. Время усмирять интеллигенцию. Жестко, как царь Иван усмирил непокорных бояр! Интеллигенция.

Если поэт не разобрался в себе, налетел со всего маху на советскую власть, то его конец печален. Блок, Есенин, Маяковский, чего им не хватало? Почему не приняли социализм всем сердцем?

Кино, самое массовое из искусств, имеет колоссальное воздействие на массовое сознание. Вот где скрытые резервы для нашей идеологии. «Потемкин» и «Октябрь», конечно, хороши, но этого мало. У кино уже звук появился. Значит, есть возможность снимать фильмы о революции, о Ленине, о настоящих вождях Октябрьского восстания. В лениниане можно черпать силу и уверенность в завтрашнем дне победившего социализма. Все сценарии и пьесы лично переработаю. Слишком это важно, как выглядеть перед народом на экране.

В фильмах о нашей революции главной идеологической задачей будет зафиксировать выдающуюся мою роль в ключевых революционных событиях, подчеркнуть, что я с самого начала был рядом с Лениным, вторым после него лицом в партии. В дальнейшем для постановок следует брать революционные сюжеты, где я действую уже без всякого Ленина, например, сюжет о моем руководстве обороной Царицына. Идею «Сталин – это Ленин сегодня» лучше зафиксировать в виде зрительных образов в сознании народа.

Хранитель:

1931 год И.Бродский снял картину «Ленин в Смольном».

1937 год. М.Ромм снимает фильм «Ленин в октябре». Ильич, возвращаясь в Петроград, говорил: «Прежде всего, свидание со Сталиным». Далее идет титр: «4 часа длилась эта встреча».

Затем Ленин, правильно проинструктированный, принимает решение о штурме Зимнего.

1942 год. «Александр Пархоменко» Леонида Лукова и «Первая конная» Ефима Дзигана. Обе ему не понравились. Хотя с точки зрения трактовки и актерского мастерства большой разницы не было – у обоих он представал монументальным, сильным, суровым вождем, а Ленин зачастую вился и крутился вокруг него, словно придворный шут.

Вторая серия этой картины, в центре которой «историческая встреча товарища Ворошилова с товарищем Сталиным, была запрещена в 1942 году. Уже неактуальна была тема борьбы с вредителями – ставленниками Троцкого, а после неудач первых месяцев войны Сталин не хотел связывать свое имя с полководцем Ворошиловым.

После победы в войне кинообраз Сталина окончательно мифологизировался, соответствуя доктрине «Сталин – это Ленин сегодня». Фильмы, где представлены оба вождя, стали рудиментами прошлого.

В «Клятве» (1946 год) женщина из народа приносит Ленину письмо, но узнав, что он умер, отдает письмо Сталину: «Ты – наш Ленин!»

«Падение Берлина» (1950 год). В финале Сталин вообще появляется, как бог из машины, посреди взятого советскими войсками разрушенного Берлина. Восторженные толпы приветствуют его на всех языках. Зрители верили во все это, даже зная, что реальный Сталин не был у стен Рейхстага в дни войны.

Земной бог охотно принимал в свой адрес такие почести. Миф экранный для многих стал единственным образом литого кумира.

[Гитлер]

- Азазель, ты наконец-то, забрал себе власть? Теперь веселей пойдет дело.

Задача! Уничтожить всех коммунистов, социал-демократов, социалистов, сочувствующих, сотрудников Коминтерна. Ты отчего-то перепутал их всех с евреями. Чем они тебе помешали?

- Они ни причем. Просто помогли мне придти к власти. Я обвинил их во всех бедах. После войны и всеобщей безработицы и нищеты это было легко. А ненависть, ты ведь знаешь, очень хорошо объединяет нацию, ненависть к общему врагу. Какая бы культурная ни была нация. И потом, не обязательно всей нации знать, что специально для евреев, коммунистов и прочих придурков мы построили концентрационные лагеря. Не я их изобрел. Они были и в начале гражданской войны в России – американцы их устроили для пленных. Их устраивали и англичане. И Советы тоже применили этот опыт. Мой Генрих просто со временем довел эту технологию до совершенства. Создал фабрики смерти.

- Ну, ты и мерзавец. В прошлой жизни ты им даже синедрион вернул, почти государственность восстановил, а в этой жизни ты решил всех их уничтожить? Хотя нет, я догадываюсь. Ты хочешь всех наших переправить в еврейские тела, раскидать этот «посев» по всему миру, а потом собрать урожай?

- Проблемы могут возникнуть в будущем с арабами. Ведь они будут донимать друг друга, отвоевывая себе жизненное пространство на исторической родине.

- Ладно, забудь пока. Мне нужно, чтобы ты скорее подготовился к войне с оплотом большевизма, чтобы на корню разрушил этот остров коммунистической заразы. Нападешь, продвинешься максимально вглубь территории. Если удастся, захватишь всю территорию. Только не так как в прошлый раз: спалил Москву и убежал от голода. Если там погибнут миллионы, еще и лучше. Они все останутся в этой земле и здесь же возродятся, что будет очень кстати. Потому что Конец Времени, и обещанный нам Суд уже скоро. Поэтому, шевелись, будь любезен. А я тебя потом заберу сюда, на эту территорию, если погибнешь не там, где нужно.

- Как скажешь, Семьяза, наш многовековой дуэт состоялся. Мы сделаем любую страну. А в тот момент времени нам нужны будут все наши восставшие сторонники, обеспечивать нам прикрытие по всему миру. И в этой опасной стране в особенности…

- Не трусь! Пусть они нас боятся. Из-за океана вон как нам помогают наши теневики, не покладая рук, отнимают золото и деньги у всего мира, для нас стараются.

Приход Гитлера к власти в Германии мне необходим для нового этапа расправы с оппозицией внутри партии и государственного аппарата. Формально мы пока что против фашизма в Германии и Италии, но для себя я решил, как только подвернется подходящий момент, Коминтерн имени товарища Сталина я распущу, а с Гитлером заключу договор о дружбе и сотрудничестве. Вставлю фитиль Англии и Америке, пусть трясутся от страха и ждут прихода наших объединенных армий.

СССР против фашизма. Но я учусь у Гитлера, талантливый политик.

Гитлер подал хороший пример расправы со старыми партийцами, которые привели его к власти. Его партийные старички, начинавшие с ним еще во времена мюнхенского путча, так похожи на ленинскую партию. Встали на пути, и он их всех перерезал.

Гитлер, создавший мощное военное государство, повинующееся вождю партии, решил вопрос радикально: объявил вчерашних соратников предателями и лично возглавил их истребление. Я наблюдал это в июне 1934 года, пока осмысливал итоги XVII съезда ВКП(б).

В газетах мы оба наращивали истерию – антигерманскую и антибольшевистскую. Но духовную близость чувствовали на расстоянии.

Я всерьез задумался о небольшом государственном перевороте, о чистке партии в канун войны, о чистке генералитета и офицерства, дабы упредить заговор генералов. По крайней мере, власть из своих рук я не выпущу, чтобы все наши большие замыслы пошли прахом. Пусть пока все пребывают в состоянии расслабленности и покоя.

В этот год в СССР приехал английский писатель-фантаст Герберт Уэллс. В Германии уже правит Гитлер, и ненавидевший фашизм Уэллс очень хотел, чтобы Сталин ему понравился. Уэллс пришел в восхищение от увиденного, точнее, от показанного ему. «В СССР делается нечто очень значительное, - писал великий фантаст, - контраст по сравнению с 1920 годом разительный. Капиталисты должны учиться у СССР. Финансовая олигархия изжила себя. Рузвельт стремится к глубокой реорганизации общества, к созданию планового хозяйства после великой депрессии и полного краха мировой финансовой системы. Он уверовал в государственное регулирование, централизованное планирование, особенно в сфере военной, в области строительства дорог, мостов, каналов и так далее. Но спасет война, я-то знаю, военные заказы, затраты на оборону и армию – всем дадут работу и процветание.

Тогда Уэллс выполнил задачу. Он подтвердил просвещенной публике: Сталин – это Ленин сегодня.

Хранитель:

Всего через два года Уэллс поймет, что такое свобода высказываний в СССР. Трагедия 1937 года ошеломит его, и он напишет роман «Божье наказание» - о человеке, который предал революцию.

[Суд над убийцами Кирова]

Брат мой, Киров. Один ты остался со мной. Верный. И эти трусы решили увести тебя от меня. Как Надю. Раз такая судьба, то придется тебе стать жертвенным агнцем в этой тяжелой борьбе за светлое будущее, за победу социализма. Твоя смерть послужит делу революции. Пусть трепещут наши враги. Хотят они меня сместить твоими руками. Так нет же, мы их уничтожим твоими руками, друг мой.

Убийство друга не страшная вещь, не преступление, если оно оправдано желанием защитить наше единство от посягательств трусов и предателей. Зачем они его послали ко мне просить за них, чтобы я простил врагов. Он же должен понимать, что они предадут и его, как меня. Уничтожать надо всех.

Решение созрело даже без моей воли. Враги хотят сделать моего Кирова своим знаменем? Придется принести в жертву верного друга. Они заставляют меня с ним расстаться. Опять жертва. Я совсем один…

С 10 июля 1934 года ГПУ становится подразделением НКВД. Так проще. Политическая полиция отдаляется от партии, от политбюро, исчезает в недрах наркомата, но не из моих рук. Сведения, картотеки, архивы потихоньку собираются, копятся. Святых нет. Особо ценны для меня сведения о провокаторстве. Маленький Ягода старается, в досье многих старых большевиков часто появляются вставки такого рода: «сотрудничал с царской охранкой». На всякий случай.

В декабре 1934 года, отпраздновав свой день рождения, я начал…

Уже в день убийства Кирова я диктую постановление ЦИК СССР «О порядке ведения дел о террористических атаках против работников Советской власти». Я начал беспощадную борьбу с террором. Сроки следствия по подобным делам – не более 10 дней, дело рассматривается без прокурора и адвоката, кассационная жалоба, ходатайство о помиловании не допускаются. Приговор к высшей мере исполняется немедленно. Опомниться не успеют.

Семьяза:

В июле 1918-го я не закончил дело разгрома социализма методами террора против всяческих врагов. Теперь время пришло завершить начатое. Начинаем массовый забой социалистического скота. Чем больше я забью своих и чужих, чем больше нагоню страха на эти мешки с мясом и костями, тем лучше будет мой посев, который взойдет в нужное Время. Именно здесь взойдет!

Газеты нагнетают ненависть и страх, - публика ждет новых террористических актов врагов. Я возвращаюсь в Москву – на похороны «брата Кирова». Похороны происходят в Колонном зале бывшего Дворянского собрания. Снова похороны.

Идут бесконечные митинги, где клеймят «подлых убийц Кирова». В Москве Зиновьев на собрании правления Центросоюза тоже старательно поносит их. 8 декабря 1935-го уже идут аресты сторонников этого вождя в Ленинграде, в этом вечно мятежном Петрограде. 16 декабря Зиновьев и Каменев арестованы в Москве. Все надо сделать быстро, эффективно. Даже эффектно.

Но Ягода замешкался, никак не может избавиться от почтения ко вчерашним вождям. День и ночь обрабатывают следователи будущих участников суда, и те не выдерживают «конвейера» смерти, непрерывных допросов без отдыха. Они хотели жить. Я дал им возможность пойти на процесс по моему сценарию, дам еще и пожить. До расстрела.

Зиновьев согласился дать любые показания, и Каменев понял, что им деваться некуда. Надо бороться за жизнь. И он согласился, тоже согласился оболгать себя и других.

Итак, главные актеры готовы сыграть пьесу. К ним я добавил еще несколько знаменитых партийцев. Хорошенько отрепетировать роли и можно начинать.

Зиновьев еще не понял тогда, в чем придется всенародно каяться. Еще не все догадались, что случится в развязке моей постановки.

Сначала создадим нужный фон, декорацию будущего процесса.

11 июня я выступаю на заседании Президиума ЦИК с докладом о проекте Конституции СССР, которую написал наш любимец, Бухарчик. И сказал, чтобы все поняли: последний советский гражданин, свободный от цепей капитала, стоит на голову выше любого зарубежного высокопоставленного чинуши, влачащего на плечах ярмо капиталистического рабства.

С 12 июня проходит всенародное обсуждение проекта Конституции СССР. Миллионы человек участвуют, вносят предложения, поправки и дополнения. И без вас, господа «ленинцы». 18 июня умер Горький. А жаль. Мог бы много еще чего хорошего написать. Через два дня мы его схоронили на Красной площади. С почетом.

Как я не заметил. Этот Бухарчик, лицемерная сволочь, за моей спиной такие пакости делает. Ты смотри, я ему доверил конституцию писать, а он что творит.

В апреле я командировал его в Париж вместе с молодой женой, хотя это было против правил – чтобы отправлять за границу вместе с женой. Может, и лучше, если б он не вернулся назад, в СССР.

В Париже Бухарин вел переговоры с меньшевиками Даном и Николаевским о покупке архивов Карла Маркса. Во время своего двухмесячного пребывания в Париже, он как-то раз неожиданно для Дана пришел к нему домой и в течение нескольких часов почему-то говорил гадости обо мне. В разговоре он в шутку заметил, что интерес большевиков к Марксу настолько велик, что они согласились бы приобрести даже его останки, чтобы перевезти их в Москву. Фантазируя далее на эту тему, он сказал, что в этом случае сразу же будет сооружен памятник Марксу. А рядом будет воздвигнут памятник Сталину – повыше и покрупнее. Сталин будет читать «Капитал» с карандашом в руке, чтобы вносить поправки на полях этой книги. Бухарин продолжал: «Марксу, конечно, ничего от него не грозит, разве только показаться русскому рабочему карликом по сравнению с великим Сталиным. Нет, нет, Сталин – это маленький, злобный человек, да нет же, не человек вовсе, а дьявол…

Зачем такие слова говорил, Бухарчик? Конец тебе, надоел ты мне, гнида.

Семьяза:

Мысли верные. Я бы и Маркса и Энгельса отредактировал наилучшим образом. Заполучить бы только оригиналы рукописей, и вопрос решен. И «Капитал» поправлю, и прочую разную чушь коммунистическую. А то расползлась зараза по всему миру, всем мозги запутала.

В августе на процессе все обвиняемые подтвердили свои признания в причастности к убийству Кирова, а также в связях с Троцким, дали показания на Томского, Бухарина, Рыкова, Радека, Пятакова, Сокольникова, Серебрякова и были осуждены на смертную казнь.

Теперь прежние вожди Октября именуются «московским центром» заговора. Их славные имена я привязал теперь к изгнанному Троцкому. Из-за границы ему нечем ответить, все каналы перекрыты. А его «Бюллетень» я регулярно получаю от НКВД, читаю внимательно на предмет новых фамилий, организаций и прочего. Пиши-пиши, Иудушка. Твои дружки не так решительны, как ты, но твое имя они опозорят, увидишь.

Хранитель:

Сталин не раз взвешивал вопрос о физическом истреблении Троцкого, к примеру. Не раз. Его останавливала одна и та же мысль: молодежь возложит ответственность на «тройку» (Зиновьев, Каменев, Сталин) или лично на него и может прибегнуть к террористическим актам. Сталин поэтому считал необходимым разгромить предварительно кадры оппозиционной молодежи. А там, видно будет...

Его ненависть к членам, особенно к Каменеву, вызывается тем, что они слишком многое знают о нем. Зиновьев сказал в то время Троцкому: «Он бы покончил с вами еще в 1924 году, если б не боялся в ответ террористических актов со стороны молодежи».

Генрих старается изо всех сил: включил в террористическую группу брата Каменева Н.Розенфельда и его жену, работавшую в кремлевской библиотеке. И сына Троцкого С.Седова. Была зачислена в террористки жившая прежде в Кремле жена Каменева и сестра Троцкого Ольга Давидовна. 110 человек были осуждены на разные сроки.

Ничего страшного, история меня оправдает. С врагами нечего церемониться. Заложники? Да, будут заложники. Ежову я прямо сказал, где нужно искать врагов: «Ищите убийц среди зиновьевцев», чтобы не трепетал перед ними, как Ягода.

Спектакль только еще начался. Все главные события были впереди. Я один знаю, куда клоню. Надо было внимательно смотреть на результаты голосования на съезде победителей.

16 руководителей, бывших и нынешних, арестованы, пропущены через НКВД. Нужные показания получены. Спектакль был хорошо подготовлен и состоялся в августе 1936 года. Все было обставлено как надо: пригласительные билеты, списки приглашенных, подписанные лично Ежовым и так далее. В зале еще актеры, агенты НКВД в штатском, изображающие народ. Они должны криками негодования заглушать обвиняемых, если те нарушат отрепетированный ход спектакля. Пресса, радио, передачи в эфире. Чтобы страна слушала и понимала, где правда, а где ложь.

Подсудимые на процессе составили две не связанные между собой группы. В одну входили известные большевики, участвовавшие в 1926-1927 годах в «объединенном оппозиционном блоке»: Г.Е.Зиновьев, Л.Б.Каменев, Г.Е. Евдокимов, И.П.Бакаев, С.В.Мрачковский, В.А.Тер-Ваганян, И.Н.Смирнов. В другую вошли молодые члены германской компартии, эмигрировавшие в СССР: Е.А.Дрейцер, И.И.Рейнгольд, Р.В.Пикель, Э.С. Гольцман, Фриц Давид (И.-Д. Круглянский), В.П.Ольберг, К.Б.Берман-Юрин, М.И.Лурье, Н.Л.Лурье.

Враги были признаны виновными в организации в соответствии с директивой Л.Троцкого террористического центра и ряда террористических групп, готовивших убийство И.В.Сталина, К.Е.Ворошилова, А.А.Жданова, Л.М.Кагановича, Г.К.Орджоникидзе, С.В. Косиора, П.П.Постышева, а также в подготовке и осуществлении 1 декабря 1934 года через ленинградскую подпольную террористическую группу убийства С.М.Кирова; вторые - как участники подготовки убийства руководителей партии и правительства.

Обвиняемые единодушно требовали для себя расстрела. Вождей приговорили к расстрелу.

Только Рютина, эту сволочь, не удалось сломать.

Всех их приговорили к высшей мере наказания. 25 августа 1936 года приговор привели в исполнение.

1 сентября, узнав о финале политического процесса над Зиновьевым и Каменевым, Бухарин, написал письмо Ворошилову, где называл Каменева «циником-убийцей», «омерзительнейшим из людей, падалью человеческой». «Что расстреляли собак, страшно рад». Вот какой у нас теперь любимец партии. Противно, ей богу.

Семьяза:

Перерезать бы их всех за одну ночь, как Азазель в Германии. Всех! Кто не согласен или просто не убрался с дороги. Раз. И куча трупов. А тут возиться нужно с каждым. Уговаривать.

Больно. Боль не проходит, две великие утраты подкосили меня. Ни жены, ни друга – все отняли враги! Но теперь я смог избавиться от них! Верный брат послужил мне после смерти.

Что? Не нравится мой социализм? Но Революция-то продолжается. Вижу, нет ярости в нынешних партийцах! Вчерашние вожди разложились, обуржуазились, переродились. Поэтому надо вернуться к идеалам, открыв огонь по обанкротившимся «штабам». Особенно это важно теперь, из-за угроз Гитлера. Ну, это для карикатур. Гитлер мне ближе, чем все эти трусливые шавки. Вот если б вместе с Адольфом наказать Англию и Америку. Тут нужно поаккуратнее. Мировая революция продолжится любой ценой. Мне ее возглавить! А пока – суд продолжается.

Чистку партийных рядов провели эффективно, в срок. С 1933 года до 31 декабря 1934 года проведена «генеральная чистка» ВКП(б), продленная до мая 1935 года и исключившая 18,3 % из 1916,5 тысячи членов. По ее завершению началась проверка партийных документов до декабря 1935 года; добавилось еще 10-20 тысяч «нечистых». А 14 января 1936 года объявлено о замене партийных документов, что завершено к сентябрю 1936-го. После чего исключено 18 % членов.

В закрытом письме ЦК ВКП(б) «Уроки событий, связанных с злодейским убийством тов. Кирова», подготовленном и разосланном на места в январе 1935, помимо предъявления Каменеву и Зиновьеву повторных обвинений в руководстве «ленинградским» и «московским центрами», которые являлись «по сути дела замаскированной формой белогвардейской организации», я напоминал и об иных «антипартийных группировках», существовавших в истории ВКП(б) - «троцкистах», «демократических централистах», «рабочей оппозиции», «правых уклонистах» и прочих. Это письмо на местах следовало рассматривать как прямое указание к действию.

26 января 1935 года я подписал постановление Политбюро о высылке из Ленинграда на север Сибири и в Якутию 663 бывших сторонников Зиновьева. Одновременно 325 бывших оппозиционеров были переведены из Ленинграда на партийную работу в другие районы. Аналогичные действия предпринимались и в других местах.

В марте-апреле 1935 года Особое совещание при НКВД СССР осудило ряд известных партийных деятелей (А. Г. Шляпников и другие), поддержавших в 1921 года во время дискуссии по материалам X съезда партии платформу «рабочей оппозиции». Получилось новое дело, о создании «контрреволюционной организации – группы «рабочей оппозиции».

В январе-апреле 1935 года органы НКВД «раскрыли» так называемое «кремлевское дело». Следом была арестована группа служащих правительственных учреждений в Кремле по обвинению в создании террористической группы, готовившей покушения на руководителей государства. В связи с этим делом 3 марта 1935 года секретаря ЦИК СССР Авель Енукидзе был снят с поста. Его сменил бывший прокурор СССР А.И.Акулов, а этого заменил первый заместитель А. Я. Вышинский.

27 мая 1935 года приказом НКВД СССР в республиках, краях и областях были организованы «тройки» НКВД, в состав которых входили начальник Управления НКВД, начальник Управления милиции и областной прокурор. «Тройки» принимали решения о высылке, ссылке или заключении в лагерь сроком до 5 лет. Веселей пошло дело.

Хранитель:

Палач разошелся. Ненависть объяла целый народ. Народ жаждет крови. Снова смерть. Это его фирменный знак. Радость смерти мнимых врагов и единение в порыве ненависти и… страха. Потому что если тебе не страшно, то не среди народа. Ты его враг. Враг товарища Джугашвили, известного как Сталин.

Процесс закончился в августе 1936, и уже в сентябре Ягоду я переместил на пост наркома связи. Даже теракты не может уже предотвращать, вроде этих диверсий на шахтах в Кемерово, 23 сентября.

Стало быть, пора его убирать, знает много, а толку от него мало теперь. Отработался. Ежов теперь поработает во главе НКВД.

Хранитель:

Теперь только один Сталин знает, как это было в действительности, так как всех своих сообщников он успел истребить.

В заседании 9 марта Ягода показал, что он отдал по инструкции Троцкого своим подчиненным в Ленинграде распоряжение «не препятствовать террористическому акту против Кирова». Такое распоряжение было равносильно приказанию организовать убийство Кирова.

Необходимость опубликовать во всеуслышание, что 12 ответственных чиновников ГПУ знали о заранее готовящемся покушении на Кирова и начальник ГПУ Ягода приказал им не препятствовать покушению, может быть объяснена только тем, что Сталину необходимо было во что бы то ни стало восстановить свое алиби. На верхах бюрократии шушукались о том, что «хозяин» начал играть головами своих ближайших сотрудников. Сталину стало совершенно необходимым оторваться от Ягоды, создать между собою и Ягодой ров и свалить, в этот ров труп Ягоды. Так выросла для Сталина необходимость пожертвовать своим сотрудником № 1

Пьеса получилась драматичная, даже трагичная. Как они выступали, какой обширный заговор раскрылся! Сам бывший глава НКВД оказался среди заговорщиков.

Ягода поведал миру: «Мне стало известно, что троцкистско-зиновьевские террористические группы ведут конкретную подготовку этого убийства… В силу этого я вынужден был предложить Запорожцу не препятствовать совершению террористического акта над Кировым». Так я их всех соединил, Троцкого, Каменева, Зиновьева и Ягодку! Все оказались в одном стане. Слышите? Те, кто голосовал на съезде против меня. Это для вас был спектакль.

Если кто не заметил, я напомню, что начал борьбу с вашим террором прямо в день убийства Кирова, так же как и Яшка Свердлов в день покушения на Ленина развязал красный террор.

Так, 1 декабря было опубликовано постановление Президиума ЦИК СССР «О порядке ведения дел по подготовке или совершению террористических актов». Предложено внести следующие изменения в действующее уголовно-процессуальные кодексы союзных республик по расследованию и рассмотрению дел о террористических организациях и террористических актах против работников Советской власти. В частности:

1. Следствие по этим делам заканчивать в срок не более десяти дней.

2. Обвинительное заключение вручать обвиняемым за сутки до рассмотрения дела в суде.

3. Дела слушать без участия сторон.

4. Кассационного обжалования приговоров, как и подачи ходатайств о помиловании, не допускать.

5. Приговор к высшей мере наказания приводить в исполнение немедленно по вынесении приговоров.

Семьяза:

Кровавый посев на этой проклятой территории надо ускорить насколько это только возможно. Больше нет времени ждать, пока эта пыль социализма уляжется совсем.

Хранитель:

Общий замысел и инсценировки, мнимые планы заговорщиков, разделение ролей между ними – все это грубо, низменно даже под углом зрения судебного подлога.

Сталин пришел к мысли о добровольных признаниях. Здесь не было заранее задуманного плана. Постепенно подбирались элементы человеческого унижения и самоотречения. Постепенно усиливалось давление. Так противоестественная механика добровольных показаний почти естественно выросла из роста силы давления тоталитарного режима. Посвященное лицо объяснило Бармину (одному из работников нашего дипломатического корпуса), что ГПУ формально обещало сохранить жизнь шестнадцати обвиненных по процессу Зиновьева, если они сделают требовавшиеся от них признания, жертвуя, таким образом, своей честью, чтобы доказать верность партии и борясь с троцкизмом. Для того чтобы их убедить, им показали декрет о праве обращения о помиловании, декрет, состряпанный за пять дней до процесса.

Каменев, наиболее расчетливый и вдумчивый из обвиняемых, питал, видимо, наибольшие сомнения насчет исхода неравной сделки. Но и он должен был сотни раз повторять себе: неужели Сталин решится? Сталин решился.

Вспомним, еще в первые два месяца 1923 года больной Ленин готовился открыть решительную борьбу против Сталина. Он опасался, что Троцкий дрогнет и пойдет на уступки, и 5 марта предостерегал его: «Сталин заключит гнилой компромисс, а потом обманет».

Эта формула как нельзя лучше охватывает политическую методологию Сталина, в том числе и в отношении 16 подсудимых: он заключил с ними «компромисс», - через следователя ГПУ, а затем обманул их – через палача.

[Горький]

Меньшевик Горький не понял хорошего к нему отношения. Всенародная слава, собственный город его имени не пошли впрок. Все свободы искал. Книгу обо мне так и не стал писать. Уклонился. Самолет «Максим Горький», самый большой в СССР. Полетал, да и рухнул в 1935 году. Пешков опять не понял сигнала.

После и сам писатель попал в переплет, стал проситься на лечение в Сорренто. Я не пустил. Писатель с мировым именем пока все же опасен для меня. Я поручил Ягоде тщательно оберегать Горького и сделать все возможное, чтобы враги не использовали писателя. Генрих понял. Помог Максимовичу успокоиться. Я сам нес останки великого пролетарского писателя на похоронах.

Другие же не отказались хорошо сказать обо мне. И Барбюс, и Фейхтвангер, и Бернард Шоу, даже Герберт Уэллс. А Пешков погнушался похвалить великого продолжателя дела Ленина, товарища Сталина. Пусть тогда послужит делу социализма мертвый писатель.

Я не забываю о деле. Бухарчик написал для страны хорошую конституцию победившего социализма – для внешнего и внутреннего пользования. Все должны знать, что ход социализма, движение нашей революции не остановишь. 5 декабря 1936 года новая Конституция была всенародно принята. Молодец, Бухарин, старайся пока живой.

Во внешней политике я не снижаю напора. Установлены дипломатические отношения с США; мы вступили в Лигу Наций. Мы – главные поборники коллективной безопасности. Мы боремся за мир в отличие от империалистов всех мастей и их прихвостней в наших рядах. Нас будут бояться и уважать, если мы покажем свою силу и злобу на врагов.

Иосиф. Часть 3

[Оппозиция]

[1929]

[Судебные представления]

[Голод!?]

[Одноразовая элита]

[Съезд победителя]

[Гитлер]

[Суд над убийцами Кирова]

[Горький]

Часть 4